Малышка на двоих (СИ) - Кучер Ая Страница 52

– А я, Кать, тоже хотела получить своё. Ты же хорошо после устроилась, всё хорошо закончилось. Считай, что сделала тебе подарок.

Я подскакиваю на ноги, мне хочется ударить её. Впервые так. Трясёт, лихорадит. Господи, как долго она ненавидит меня? Как долго хотела провернуть всё это?

Мне было восемнадцать, блин! Я ничего не решала, я не хотела…

А Ира всё решила, мстила и завидовала. Уничтожала, хотя моей вины ни в чём не было. Просто девчонка, которая верила подруге. Которая думала, что уж точно не попадёт в такую историю.

Крепко сжимаю пальцами бутылку шампанского, делаю глоток. Плевать, что там намешано. Даже если яд – хуже мне не будет. Стучу в дверь лифта, думаю, что если хоть слово скажет – я точно ударю. Вцеплюсь в волосы, верну свою боль.

Три года моих страхов, скандалов, взглядов отчима – всё из-за неё. Столько потерянного времени с Тимами, ведь всё могло получится, всё могло быть совсем по-другому.

А нужно было лишь поговорить с Ирой. Зажать её в угол, вывести на эмоции. Если бы я была не так поглощена своими проблемами, если бы задумалась… Но винить телохранителей отчима было так просто, так логично.

– Что же, - голос хриплый, говорить не получается. Уверена, теперь Ира довольна. – Ты отомстила той, кто вообще был ни при чём. Но думаешь это останется тайной? Никто не узнает?

– Кто поверит истеричной дуре? Я слышала, что у тебя даже приступы бывают от касаний. Словишь ПА[1], если сделаю так? – Ира напоминает злодея фильма, безумная, неуравновешенная. И я заперта с ней. Толкает меня, бутылк катится по полу. – И что теперь?

– Теперь Тигран тебя в порошок сотрёт. Потому что я неприкасаемая.

– Тиграну плевать на тебя. Иначе бы не шел трахаться со мной. Ты звонила ему, а он лежал рядом со мной. Рассказывала о своём дне, пока…

Не слушаю её, это всё бред. Ира помешалась, она уверена в моей любви к Тиграну, том, что доведёт меня таким образом. Но она не того мужчину выбрала для мести. И всё это – просто разруха, которая не имела смысла.

– Тигран ничего мне не сделает, Кать.

– Он, может, и не сделает, - мне кажется, что у меня галлюцинации. Просто злой голос Тимофея в голове. Но двери открыты, а трое мужчин смотрят в упор на нас. – А я тебя уничтожу.

Шум вокруг, голова кружится. Я не соображаю, как оказываюсь возле Мура, сжимая его руки. Мир чужой и страшный, я хочу вернуться в номер, на пару часов назад. Никогда оттуда не выходить.

– Займись Катрин, - сквозь толщу воды доносится голос мужа. – С Ирой я сам решу. Ну?

– Тише, Кать, - мужские ладони стирают мои слёзы. Прижимают к себе, гладят плечи и спину. А я не могу даже вдох сделать. Страшно, мерзко, непонятно. – Всё хорошо, малышка. Мы рядом, тут.

Рядом.

Сейчас.

Но я даже не знаю, как закончится эта ночь.

И от этого хочется плакать ещё сильнее.

– Кать, посмотри на меня.

Мотаю головой, пряча взгляд в коленях. Я не двигаюсь, забираясь на кровать. Пару часов назад я была здесь счастлива, а сейчас – разбита. Это слишком влияет на меня, будто отбрасывает обратно на три года назад. Когда я могла днями лежать в кровати и не двигаться.

Дура, какая же я дура. Не поняла, не задумалась. Кексы, бар. Вода! Ира давала мне какую-то бутылку воды. Бутылку нашли в машине Тим. И я… Не понимаю ничего. Неужели можно настолько любить кого-то, чтобы уничтожить чужую жизнь?

На долю секунды мне кажется, что можно. И я сама такая. Потому что ведь Тигран надеялся на меня, у нас был уговор, я обещала быть рядом с ним. А теперь хочу бросить. Подвести мужа потому, что люблю других.

– Катюнь, - Тимофей мягко гладит мои волосы, почти не прикасаясь. Боится, что я сейчас взорвусь или расплачусь. У меня пусто, совсем пусто в душе. – Пожалуйста, скажи хоть что-то.

– Я в порядке. Я… Испугалась. И мне… Простите.

– За что? – Мур протягивает мне горячий чай, усаживается с другой стороны. – Там успокоительное, согласно тому, что прописал врач. Ничего лишнего, ты всё же видела.

– Да. Видела, - и меня это волнует меньше всего. – Простите, что я думала, что это вы стоите за этим всем. Мне кажется, я не понимала, насколько должен быть жестоким человек, насколько ненавидеть меня… Думаю, вам было неприятно, что я так подумала.

– Ты тоже извини, - Тимофей тянет к себе, укладываю голову на его плечо. – Это полностью наша вина. Каждый момент с того бара в течении трёх лет из-за нас. Что нас повело на тебя, как малолетки обрадовались, что девушка нам отвечает. А после не выяснили всё. И сейчас тебя оставили одну. Не стоило отпускать из номера.

– Телохранители облажались, - Мур горько усмехается, целует моё запястье. Щетина колется, приятно. – На твоём месте я бы отказался от наших услуг.

– Совсем?

Задерживаю дыхание. Они ведь ещё не видели меня такой потерянной. Уехали из города, не наблюдали за тем, как я превратилась в бесполезный пепел. Когда думала, что Тимы опоили меня, могли причинить столько боли. Когда отчим орал, все обсуждали скандал.

Пару панических атак от прикосновений или страхов что-то съесть – это ведь мелочь, которая не засела в головах мужчин. А сейчас меня будто снова раскрошили.

Гадко, мерзко. Что близкий человек был готов подложить меня под кого угодно, лишь бы убрать с дороги. И при этом ведь Ира знала, что я не люблю Дамира, не хочу за него замуж.

И всё разрушила. Не получила своего счастья взамен, ничего не выиграла. И мне боль причинила. А я теперь не знаю, как телохранители отреагируют на мою апатию.

Тигран к этому привык. Он предложил выйти за него именно в тот момент, когда я была в таком состоянии. Принимал моё поведение, ничего не требовал. Не отворачивался, но и не нежничал сверх меры. Просто сам назначил мне цель и подтолкнул.

С Тиграном было проще, потому что его я не любила. Он был для меня чужим человеком, стал близким. Но всё равно не то. А Тимы… Наверное, сейчас я люблю их сильнее, чем три года назад. Не просто так, не подростковой влюбленностью. А будто впились клещами, стали нитями, чтобы зашить мои раны. И теперь не вырвать.

И страшно. Что Тимы вырвут эти нити за меня.

– Совсем отказалась? – повторяю вопрос, сухо, даже без слёз. – То есть, всё закончила?

– Так будет лучше, - Мур переплетает свои пальцы с моими. Оставляет короткий поцелуй на тыльной стороне ладони. – Это не правильно, что мы будем тебя охранять. Приставим к тебе наших ребят, всё решим. Я больше не доверяю своей беспристрастности. Поэтому охранять будут другие. А мы просто рядом.

– Рядом?

– Кать, давай ляжем спать? А завтра с утра всё обсудим. Тебе нужно отдохнуть. Натерпелась сегодня, малышка. Может, тебе что-то нужно?

– Я не хрустальная! Ира напугала меня и сделала больно, но я не развалюсь из-за этого. Не стоит меня так… - взмахиваю рукой, не в состоянии подобрать слов. – Жалеть.

– Конечно мы будем тебя жалеть! Ты наша малышка, ты сегодня пострадала. И если Мирзоев не решит с Ирой, ею мы займемся сами. И это не жалость, Кать. Это – забота. Переживать за тебя хоть можно?

– Да.

Бурчу, делая глоток тёплого терпкого чая. Смотрю на травы, как всплывает ромашка наверх. В номере тишина, только кондиционер гудит. Мне всё время жарко, кажется, это так адреналин действует.

Отдаю пустую кружку Тимофею, сама же направляюсь в душ. В третий раз за ночь. Чувствую себя будто в грязь упала. И не стирается, так просто не выскребешь с души. Как подумаю, что Тимы могли не приехать и Ира бы спихнула бы меня левому мужику – начинает трясти.

– Можешь ударить и выгнать, - голос Мура за спиной кажется разрядом тока. Бьёт в позвоночник, когда пальцы касаются тела. Повторяют дорожки капель, мнут кожу. – И я выйду.

– Ты ворвался ко мне в душ.

– Ага. Из меня херовый психотерапевт. Да и не моя специфика. Если я могу чем-то помочь – ты только не молчи, хорошо? Или если хочешь меня прогнать. Говори со мной, Кать. Мне невыносимо смотреть как тебе плохо сейчас. Если я только мог всё исправить.