В плену их желаний Страница 55

Наступает день рождения Ханны – алмаза «Магнолии», которую большинство знают под разными именами и ликами. Всё ради безопасности. И всё же этого, чёрт возьми, оказалось недостаточно.

История колышется от полного порабощения магических тварей, до полного порабощения людей точно так же, как и принятие гомосексуализма или матриархата. И сейчас мир находится на той стадии, когда люди сильнее магии, а твари слишком заняты грызнёй между собой, чтобы что-то менять.

В такие времена почва тёплая и влажная, как лоно девушки, для таких, как Фрэнк, владельцев бесконечных «Магнолий»…

А кроме того, и цирков, развлекательных парков и кланов наёмных убийц.

Наподобие «Гортензии».

Конечно, если твари грызутся между собой, и люди далеко не уходят. У них на то вполне себе тривиальные причины – конкуренция за редеющие кадры.

Так и получается, что «Магнолия» и «Гортензия» не могут существовать мирно, пусть и один цветок – дом утех в Багровом районе, а другой – призрачная организация, штаб которой неизвестно где.

Вот только Френк чаще всего защищается. У него есть безумные идеи, но не до такой степени, чтобы превращать наёмников в шалав, это какая-то уж слишком удивительная ловкость рук.

«Гортензия» же считает, что любая проститутка сможет овладеть искусством стрелять в упор. Если она только не долбилась в глаза.

Печально, но тоже верно.

Теперь сукиным детям потребовалась Ханна. Оно и понятно – Хамелеоны большая редкость.

– Стоило продать тебя им сразу же, как нашёл, меньше было бы проблем, – шепчет он, жуя табак, и тут же сплёвывает.

Френк не знает, что делать, и пока что самым разумным ему показалось лишь запереть Ханну в самом надёжном месте, чтобы её не умыкнули, затерявшись среди развратников.

Конечно, опасно оставлять её рядом драконом, которому она может помочь выбраться. Но Фрэнк так её накачал, что она точно ещё несколько дней не очнётся, а дракон не сможет дотянуться до неё – его сдерживают магические цепи.

Сейчас «Магнолия» напоминает ему гостеприимно раздвинутые ноги шлюхи – и очередь к входу больше, чем монет, потраченных Жаном на праздник.

Френку предстоит с улыбкой заверять каждого: «У меня по большой части обычные шлюшки, но разнообразие обширно, а их умения… О, поверьте, эти девочки самые опытные и невинные в городе. И всякие там лисички и кошечки есть. Ага. И никаких Хамелеонов. В конце концов, оно вам надо? Ведь под личиной красотки может оказаться и коренастый латинос…»

***

Френк сделал Лисоньке большой подарок, когда отстранил её от обычной работы и приказал прислуживать Ханне.

Что ж, теперь Ханна на определённое время выбывает из игры, а на этой вечеринке Френка каждый сладкий ротик на счету.

Он подводит к Лисичке высокую и поджарую брюнетку наподобие тех, чей облик обычно принимает «звезда эстрады». И та говорит, что сегодня снимает с ушастой обязанности служанки и просит помочь Господину развлекать гостей – приносить напитки, не отказывать в просьбах. Любых просьбах.

Плюс это шанс получить хорошие чаевые, которые потом можно обменять на шмотки и масла у торговцев, которым разрешено иногда отоваривать местных девочек.

– Будь умницей, Лис, – Френк одаривает её строгим взглядом. – И сделай лицо попроще и помилее.

Он уходит сопровождать актрису, которая должна быть гвоздём программы.

О Ханне шепчутся все гости. Как это так, ведь сам Жан едва ли не посвятил свою свадьбу какой-то шлюхи, сыграв праздник в её день рождения и на её рабочем месте.

Такого точно никто не ожидал, и никто не припомнит, чтобы подобные события в принципе сотрясали город, а потому нужно не упустить возможность полапать порочных женщин, заглянуть в рот той-самой-Ханне и притом остаться в зоне непорицаемости общественностью.

Ведь это всё скорее эпатажная выставка, перфоманс, возможность покачать головой, но благодушно простить, нахлебавшись всевозможных выделений пополам с мартини.

Френк не сводит с подставной Ханны взгляда, следит за каждым её движением, поправляет улыбку, подсказывает выражение, а затем сдаётся и просит:

– Просто… Веди себя как мужлан, не прогадаешь…

И она старается, и так же по наказу Френка пытается избегать Жана, который знает её лучше многих, и может что-нибудь заподозрить.

Не хватало ещё гнева аристократов.

Но Жан считает её королевой бала – добавляя спешно, после моей жены, разумеется, – а потому ловит под руку и просит танец.

– Вот что, милая Ханна. Видишь ли, мне нужно сделать подарок своей любимой. Растоптать прошлое, которое – она человек простой – её задевает. А потому я хочу, чтобы ты отдалась сегодня моим гостям. Прямо здесь. Ты будешь звездой на нашем с тобой празднике. Как и всегда здесь. Я знаю, ты любишь внимание, тебе будет приятно.

Она теряется.

– Ого… Ну, знаешь, не хочется в этом облике.

Уж такого договора с Френком точно не было! Пусть ей и хорошо заплатили, она актриса, а не шлюха. Да и есть в блеске глаз Жана что-то страшное.

– Тебя видели именно в этом.

Он улыбается так, что ей становится ещё хуже.

– Что тут у вас? – вмешивается Френк.

– Поговорите, – кивает Жан так, будто всё должны уладить как можно скорее, и отходит к своей невесте.

***

Шлюхи развлекают гостей. Из фонтана льётся шампанское. Играет живая музыка, такая дикая, будто бы должна сопровождать чью-то буффонаду. Перманентно на блестящий пол валятся то красные – а какие они ещё могут быть? – трусики, то женский смех.

Всем весело, кроме актрисы.

Френк прижимает её к стене в пустой комнате отдыха.

– Я не буду, – выплёвывает она, – и если не отпустишь меня, все узна́ют, что я не Ханна, а Лейла, Лейла Пирс.

Френк вздыхает шумно, изо рта его неприятно несёт вином.

Избавиться от неё не получится – и как только угораздило найти такую неженку? Не было времени подумать… Но он знает секрет. Разве теперь этот секрет не имеет значения?