Хаким Фаршид - Цветы растущие на болоте Страница 6

      Время было поздно и ему надо было собираться на работу. Проходя мимо болота, он на пару секунд остановился на краю обрыва и переполненный контрастными чувствами непроизвольно заглянул на тёмные воды, над которыми вчера летела его возлюбленная, и утонула в болоте. Это было то место, где сегодня на его глазах утонул цветок. Этот зловещий факт, естественно, вызвал у него необычайную грусть и душевную боль. Случай этот напомнил ему крушение собственной надежды на совместную жизнь с прекрасной барышней, которая прозвала его Кащеем Бессмертным. Сегодня он её память захоронил на этом болоте, решив больше о ней не думать.

      Но он не знал, что впереди его ожидает новое, более суровое испытание. 

3.

Кошмары преследовали его с того момента как он переступил порог их дома на побывку. Видимо новая среда обитания послужила ему поводом вспомнить свою, ещё не забытую, обиду. Да и сам пока ещё не был готов так быстро позабыть всё. Следующие двое суток он провёл в страшной нервозности. Теперь по ночам его мучили жуткие сны о болотах. В его сознании первоначально вырисовывалась одна и та же сцена: парящая над болотом девушка утонет в томных водах. В ней он узнаёт знакомую барышню, с которой совсем недавно расстался. Она летела низко над болотом, вытянув вперёд руки, то и дело, кружилась над тёмными водами. Он стоял неподвижно и, затаив дыхание, взволнованно следил за ходом её движения. Она была одета в желтое платье и всё время смотрела вперёд. И, приблизившись к нему, стоящему на краю обрыва, вдруг заметила его и паря ближе, остановилась на той же высоте над болотом, с укором бросила ему словечко: «Ты ушёл от меня…». Он обиженно произнёс: «Нет, не я ушёл от тебя. Ты так захотела». У него каждое слово звучало как приговор, а сам он был зол на неё: «Это ты так хотела всё уничтожить, своим вероломством, своей ветреностью всё обесценить, изуродовать смысл нашего взаимоотношения. Ты сама так решила, сама приняла такое решение. Так что, забудь про меня!» Она резко поменяла траекторию полёта и, кружась над болотом, раздражённо воскликнула: «Загляни в своё сердце, Кащей Бессмертный, загляни себе в душу, а когда найдёшь меня там, больше не ищи ничего!» Вдруг поднялся сильный ветер и она, потеряв равновесие, с головой провалилась в болото … утонула. Он напугано поднял шум: «Ау! Ты где затерялась?» – отчаянно заорал и от собственного крика проснулся.

      По обыкновению, сны доставляли ему удовольствие, освобождая его от тяжестей депрессии. Наяву он, подобно большинству дееспособных людей, превращался в обычного функционера, выполнял рутинную работу. Атрибуты этой повседневной рутинной функциональности почти не менялись: дежурные улыбки, искусственная вежливость, фальшивые гримасы на лице, вынужденное лицемерие…. Он в своих снах, также как и при попытке «выходить в астрал»[1] словно находился в коконе, бледном, холодном коконе из иного мироощущения, известного им как «астральная проекция». Проще говоря, чувствовал себя в состоянии «осознанное сновидение». Порою ему хотелось оставаться часами в этом состоянии неподвижности, боясь, если откроет глаза и выйдет из него (из состояния неподвижности), то вдруг наяву чего-то недостаёт, вдруг что-то в реальной жизни исчезнет. Нет, он не был одержим астральной проекцией и особо не занимался «внетелесным путешествием». Он частично интересовался Вне-Телесным Опытом – ВТО[2]. Сам обладал неким экстрасенсорным даром, и у него было сильно развито внетелесное ощущение. Уж кому-кому, а ему-то было известно, что наука объясняет феномен ВТО, как одну из разновидностей осознанных сновидений. Характерное отличие – начало протекания внетелесного опыта: есть осознанные сновидения, которые возникают уже в процессе обычного сновидения, когда человек либо случайно, либо намеренно, после определённых тренировок, осознаёт себя в сновидении, но ВТО начинается непосредственно сразу после засыпания или пробуждения и переживается, как чёткое ощущение «выхода из тела». Человеку может показаться, что «выход из тела» происходит сразу из бодрствующего сознания, без провала в сон, но на самом деле, перед ВТО есть кратковременное и зачастую незаметное засыпание.

      В феномене сновидения он ощущал присутствие некоего мистического. В этом процессе, по его мнению, задействована определённая мистика. И поэтому о своих снах никому не говорил, за редким исключением: боялся, что его не поймут. Особо запоминающие сны причиняли ему боль. Иногда ему казалось, что он себя чувствует гораздо спокойным, совершенно полноценным только в своих снах – и нигде больше….

      Он лежал на кровати и думал о сегодняшнем сне: на его глазах парящая барышня над болотом утонула в тёмных водах. В тот момент, отдаляясь от него, она вновь прозвала его Кащеем Бессмертным. Однако, к своему удивлению, он заметил, что такое обращение к нему на сей раз даже не злило его. Теперь, лёжа на кровати, он наслаждался звучанием звонкого голоса тонущей в болоте барышни: «Загляни в своё сердце, Кащей Бессмертный, загляни себе в душу, а когда найдёшь меня там, больше не ищи ничего!» Он из-за всех сил старался мысленно впадать в магическое воздействие её голоса, вновь и вновь чувствовать её присутствие в себе, присутствие её души в себе….

      * * *

      Желтый солнечный утренний свет с улыбкой в глазах, холодный и чистый, вливался в окно. Он неподвижно сидел в кресле, спиной к окну читал свежую газету. Там, за окном, во дворе осень была в самом разгаре: золотая, листопадная. Утреннее солнце улыбалось, предвещая тёплый воскресный день: таинственный, неизвестный, манящий. Хотелось после обеда пойти в лес, бродить по берёзовой роще. Он сидел и себе заглядывал в душу, стараясь вспомнить всё до мелочи. Кажется, ещё учился на третьем курсе университета, когда однажды старшая сестра зашла к нему в комнату и своим рассказом застала его врасплох: «Ты знаешь, на ком будешь жениться?» – спросила сестра и, не дожидаясь ответа, добавила: «Сегодня мы с мамой узнали у одной гадалки о твоей будущей жене. Ты женишься на одной молодой вдове, чей муж заживо сгорит в собственном автомобиле». Услышав потрясающее предсказание о своей участи, он, конечно, ухмыльнулся, не придавая словам сестры малейшего значения. Но почему-то сейчас, вспоминая этот эпизод, он вдруг поймал себя на мысли, что предсказание гадалки даже с того времени оставило глубокий след в его памяти. И, тем не менее, предложив руку и сердце той барышне, с которой по весьма роковому стечению обстоятельств расстался совсем недавно, и, узнав о трагедии потери мужа из её уст, (что он заживо сгорел в совершенно новом автомобиле, купленном за месяц до своей кончины) абсолютно забыл о предсказании гадалки. Да, нет. Не было никакого провала памяти у него. Он был настолько увлечён обаянием той барышни, что даже возмутился, узнав о её врождённой «сухости». Барышня относилась к фригидному эмоциональному типу личности. Теперь он сидел в своём гордом одиночестве и мучительно искал объяснение этому совпадению: случайно ли они встретились или здесь существует какая-то таинственная связь между разными мирами, различными судьбами? Теперь над этим вопросом ломал голову. Ему надо было узнать лейтмотивы появления парящей барышни в плоскости его личного «внетелесного ощущения» на топком болотистом фоне. Как бы то ни было, этот сон при всей своей мистичности недвусмысленно означал для него крушением надежд на восстановление взаимоотношений с покинувшей его барышней. И ему надо было точно осознать это. По крайней мере, печальный исход полёта барышни уж точно мог бы внушить ему эту мысль. Именно поэтому вчера находясь на берегу болота, он решительно её захоронил (для себя) на болоте. Тем не менее, на подсознательном уровне надеялся, что она рано или поздно к нему вернётся. Его нельзя было упрекать в легкомыслии либо считать его несерьёзным и отчаявшимся: он был романтиком и остался таковым. Жить в памяти прекрасного создания – вот одна из самых любезных его сердцу иллюзий.