Шанс на любовь (СИ) - Морриган Адалинда Страница 6

— Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Но я не могу думать о тебе. Сейчас я должен быть на другом конце города и заниматься делами. Неотложными делами. Но вместо этого я здесь. Понимаешь? Просто еще раз посмотрю, успокаиваю я себя. Еще один раз просто заглянуть в эти больше глаза, и все. Все, что мне было нужно — последний взгляд, прежде чем я оставлю эту нездоровую одержимость позади раз и навсегда. И я действительно в это верил. Что же в тебе такое?

— Я не знаю.

Его глаза вспыхивают. Когда он переводит взгляд на мой рот и впивается зубами в нижнюю губу, я чуть не падаю в обморок.

— Не стоило мне приходить, — хрипло заявляет он.

— Но ты пришел… — Мое сердце бешено бьется, когда я смотрю ему в глаза и тихо говорю: — У тебя есть важные дела, но ты пришел сюда, чтобы увидеть меня, хотя и не хотешь этого, что противоречит твоему здравому смыслу.

— Распусти волосы.

Я выгибаю брови.

— Прошу прощения?

— Волосы. Распусти пучок.

Ладно. Он, вероятно, привык отдавать приказы и заставлять своих подчиненных бежать, сверкая пятками, чтобы выполнить его приказ. К несчастью для него, я столь же упряма, сколь вспыльчива и злобна.

— Я распущу для тебя волосы. Но это нужно заслужить. Уж не знаю, к каким женщинам ты привык, но меня растили не рабочую пчелку. — Я смотрю на него без тени улыбки. — И я не раздаю мед бесплатно.

Он так долго молчит, что мне становится не по себе. Но потом наклоняется на мою машину и смотрит мне в глаза. Его взгляд свирепый и жгучий.

— А я-то думал, что ты застенчивая.

— Так и есть, — я соглашаюсь. — Но это вовсе не означает, что я слабая. Я почти всю жизнь прожила в своей голове, но когда необходимо, достаю ножи.

Виктор на меня пялится. Никогда еще на меня не смотрели так пристально.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два. Тебе?

— Много старше.

— На сколько же?

— Достаточно, чтобы понимать, что мне не следует этого делать.

— Что делать? Беседовать на парковке возле больницы?

Он снова облизывает губы. Я представляю себе льва, который облизывает отбивные перед тем, как съесть. Его взгляд неторопливо скользит по моему лицу. Мое тело признает, что хотя мужчина, напротив, одет в костюм и его часы, вероятно, могли бы решить множество проблем этой больницы, он далеко не цивилизованный.

— Тогда почему ты до сих пор здесь? — спрашиваю я, и мой пульс учащается.

Мгновение он так сосредоточен на мне, что мне кажется, вот-вот бросится на меня и съест целиком.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать… но передумывает.

Сжав губы, он смотрит на меня с каменной холодностью. Передо мной словно только что захлопнули дверь.

— Было очень приятно познакомиться с тобой и поговорить. Надеюсь, у тебя будет хорошая жизнь.

Понимая, что это прощание, я недоверчиво смотрю на него. Затем тихо хмыкаю:

— И тебе. Это было круто.

Он смотрит на меня напоследок, прежде чем развернуться и уйти.

Виктор завел машину, и та, грозно зарычав, тронулась с места.

Он уезжал.

От меня.

Что не так с этим парнем?

«Феррари» стремительно отдалялась, а я стояла и ничего не делала. Почему он так ведет себя?

Секунды растянулись и превратились в бесконечные часы. Когда автомобиль Виктора скрылся из виду я начала действовать.

Я села в мою машину повернула ключ зажигания и надавила на педаль газа. Автомобиль лениво завибрировал и медленно поехал.

— Давай же, — прорычала я, набирая скорость.

Мне с трудом удалось нагнать Виктора. Когда я увидела красный цвет вдали, я решила ехать медленно и следить за ним. Мысли, как путались, так и путаются, руки, как дрожали, так и дрожат… Я пожалела о принятом решении, о том, что решила наплевать на свою гордость, которая вдруг проснулась и начала в истерике бить кулачками по моему разуму… До которого, по-видимому, не смогла достучаться, так как я сейчас как идиотка ехала за парнем, о котором совсем нечего не знаю.

Я выехала из города и повернула в сторону коттеджей. Я проехала километр или около того, потом повернула направо.

Наконец-то, после трёх километров по главной дороге Виктор съехал с грунтовой дороги и стал натыкаться на заросли травы.

Двухэтажный дом стоял среди тополей. Остановившись около дома я задаюсь вопросом, сколько стоит арендовать это место на ночь. Это бесподобное место.

Я решила посидеть в машине, убедиться что это его дом. Я не знала что именно я хотела. Я просто должна узнать это парня и в чем его проблема. Он привлекает меня я могу в этом поклясться, но почему? Почему именно он? Что в нем такое?

Я взяла сумку, отныне в сумке я хранила фотографию моего детства. Я надеялась, можно сказать даже догадывалась что на фотографии это Виктор. Я не знала точно, но думала, возможно это он. И если я найду доказательства в его доме, мое сердце успокоится. Я хочу знать он ли это, или нет.

Пока я ждала выйдет он из дома или нет наступила ночь. Дом окружал лишь свет от ночных прожекторов.

Я прошла мимо стены, заглядывая во все окна и двери надеясь, что хоть одна из них открыта, но этому не суждено было сбыться. Все окна и двери были наглухо закрыты. Если только окна наверху. Но как мне попасть в дом незамеченной?

Верхний балкон был открыт. Но до него тоже нужно забраться. В детстве я любила лазить по деревьям, но здесь деревья были далеко от окон. Одному Богу известно, что было бы, если меня кто-нибудь поймает.

Я леза вверх по колонне, у меня было столько радости, когда я нашла выступ от стены. Ловко уцепившись длинными пальцами за решетку балкона второго этажа, я подтянулась и закинула ногу, пыхтя от усилия. Теперь оставалось только перелезть через перила.

И вот я уже стояла перед большими окнами, прижавшись к стеклу, и, прикрывая ладонями глаза, пыталась разглядеть, что происходит внутри спальни.

Может я перепутала и это не его спальня. Может это вообще не его дом, вдруг у него есть жена? Какая же я дура, не обдумала все.

Тут, словно услышав мои слова, хлопнула дверь, оповещая о том, что в спальне кто то был.

Да…. Я знала, что инстинкты самосохранения есть у каждого живого существа, но, по-видимому, я исключение из всех правил, поскольку только мне в голову может прийти идея залезть в дом незнакомого парня. Это безумие. Причем в БУКВАЛЬНОМ смысле!

Виктор подошёл к шкафу, одетый в светло-серые спортивные штаны без футболки. Виктор резко развернулся всматриваясь в окно. Я отшатнулась и прижалась к стене спиной. Мгновением позже хлопнула входная дверь, и звук этот показался мне первым ударом грома перед бурей.

Я достала из сумки карандаш для рисования и альбом. Моя рука двигалась как бы сама собой. Я мгновенно набросала портрет Виктора, — голову, шею, плечи, несколькими штрихами наметила сильное мускулистое тело, потом начала тщательно прорисовывать лицо. Когда с листа бумаги на меня посмотрели его дерзкие глаза, я отшвырнула карандаш.

Я опустила руки и уставилась на набросок. Я несколько раз рисовала Виктора, но ни один из рисунков не удовлетворил меня, вот если бы попросить его позировать… Да мечтать не вредно.

Я залезла через окно в его спальню, пока его не было. Моя сердцевина взволнованно сжимается при виде королевского размера кровати в правой стороне комнаты, но я беру себя в руки. Я кладу свой альбом на кровать. Интересно. Рядом стоял диван. Но вот для чего в одной спальне диван, когда есть кровать.

На диване лежал огромный кот, рыжий, полосатый. Он сначала апатично на меня посмотрел, а потом спрыгнул на пол и важно прошагал к порогу.

Неспособная осознать, что конкретно я здесь делаю, я пользуюсь возможностью и прогуливаюсь по комнате. Дойдя до солидного антикварного комода, я снимаю крышки с двух декоративных стеклянных вазочек, стоящих на нем. При этом веду себя, как дома, так как нахожусь в моей долбаной комнате. Одна ваза до краев наполнена разноцветными шоколадными круглыми конфетками, а другая — запонками всех видов.