В плену их желаний Страница 6

Госпожа ставит на губы Кары обнажённую ногу Арнольда.

— Облизывай.

Кара облизывает между пальцев, всё ещё рассматривая изображения наверху.

Тоненькую девушку прямо над её головой раздирают два обратившихся дракона, на её лице гримаса удовольствия, хотя такие размеры точно должны были бы убить её.

Но Кару это возбуждает, она издаёт тихий стон, засасывая большой палец Арнольда в рот и ласкает его языком, выгибаясь от боли.

— Хорошо, хорошая девочка…

Кара касается пальчиками ноги раба, работая и ртом, тот вздыхает. В голову приходит глупая мысль, что с таким звуком мог бы раскрываться прекрасный розовый бутон.

— Сильнее… И освободи одну руку, поласкай себя.

Женщины милосердны. Госпожа смотрит на выражение лица мужчины и ласкает себя.

Кара ведёт рукой по животу, затем оттягивает трусы и гладит то место, что мокнет и пульсирует.

— Раздвинь ноги, чтобы я видел лучше, — хрипит Арнольд.

Кара раздвигает. Мужчина просовывает ногу всё глубже ей в рот, это вызывает боль и заставляет потревоженные ранки кровоточить.

— Раздвинь ещё, — требовательный голос обволакивает. — Так, чтобы колени касались пола.

Кара так не умеет, но делает и сдерживает крик. Эта боль вплетается в картинки наверху, окрашивается в возбуждающе-красный цвет, и Кара отбрасывает мысли о том, что могла порвать мышцы. Она чуть выгибается, вылизывая ногу Арнольда старательнее, водя пальцами быстрее.

Госпожа мнёт груди, и они брызжут горячим молоком. Взглядом она пожирает Арнольда, но почему-то некасается его сама.

В зал заходит Клаус, он садится на бортик фонтана и принимается водить по своему члену, наблюдая за этим.

— Мне можно остаться, Сара? — улыбается он.

— Конечно.

Она снимает пеньюар и бросает ему.

Он зарывается в алую ткань лицом и водит по члену яростнее, тяжело дыша.

— Лежи так, хорошая девочка.

Госпожа — Сара — мнёт свои ягодицы, гладит вульву и, усмехнувшись, приказывает Арнольду сделать что-нибудь поинтереснее, не сводя взгляда с мужа.

Кара от неожиданности вцепляется в свои бёдра, раздирая их до крови.

Потому что раб Госпожи вынимает пальцы из её рта и заменяет их большим, красивым членом.

Видимо, это расплата за те несколько минут тесного общения с Клаусом.

Почему-то это мысль щекочет Кару изнутри, вводя её в странное, иррационально игривое состояние после всего произошедшего.

От Арнольда вкусно пахнет, и Кара решает просто поддаться всему происходящему, словно странному сну, где всё кажется уместным, логичным и приносящим удовольствие.

Плевать на Заро. И на папашу его плевать.

Она поглаживает горячие мужские бёдра. И смотрится это красиво. По крайней мере, представляется, потому что…

Кара старательно сосёт приятный, твёрдый член. Не такой огромный, как у драконов. И к лучшему. Слюна течёт по подбородку и щеке. Арнольд стонет и мнёт её грудь, глядя ей в глаза.

Кара с удовольствием касается упругих ягодиц и усмехается в головку. Она гладит и мнёт, работая языком и губами, всасывая сочащиеся тёмные губы в рот.

Делает то же самое, что госпожа со своим мужем. В этом что-то есть.

Сара погружена в процесс. Она так глубоко и легко заглатывает невероятных размеров член Клауса, что сразу становится ясно — истинная жена дракона.

Каре представляется, что она ест чьё-то горячее, бьющиеся сердце. Оно сочится сладкой, свежей кровью, и это придаёт сил.

— Ай, полегче… Полегче…

Ещё несколько резких движений, несколько неудачных попыток вздохнуть и на лицо Кары выливается молочно-белая жидкость.

— Хорошая девочка… — Арнольд ещё елозит по её лицу членом, размазывая всё, словно пытаясь загнать Каре под кожу.

Это кажется очень… откровенным.

Кара улыбается, а Сара запускает пальцы в её волосы, на миг отвлёкшись от Клауса.

— Мы ещё столько с тобой попробуем… Ты мне понравилась. Можешь подготовить меня для моего владыки. Это большая честь.

Сара щёлкает пальцами и откуда-то с пола доносится ритмичная музыка, Каре в голову приходит смутная мысль об африканских мотивах.

Она представляет, как где-то под полом, закованные в золотые цепи, бьют в продолговатые барабаны полуголые чёрные музыканты с белоснежными улыбками и яркими синими глазами.

В горле тает колкий смех.

Она с трудом поднимается на колени и испускает тихий стон боли.

Сара кивает, садится на тёплый пол и широко раздвигает ноги.

— Растяни меня, мой сладкий мальчик. А ты, Кара, не оставляй его одного.

Арнольд подбирается к ней ближе, гладит половые губы и с каким-то затаённым страхом просовывает два пальца внутрь, на что слышит громкий смех.

То ли Клауса, то ли Сары — странно, но всё сливается в одно.

Кара же растерянно стоит за спиной раба, гладит его волосы, затылок, шею. В конце концов целует выступающие позвонки и прижимается грудью к разгорячённой коже.

— Всю руку, глубже. Затем вторую.

Кара широко распахивает глаза, сомневаясь в себе, что услышала всё правильно. Но по красным усмешкам вокруг понимает, что слух её не подвёл. Арнольд делает всё, что хочет Госпожа.

Клаус подходит со спины Сары, начинает целовать её в плечи, наблюдая за этим, гладит грудь, теребит соски…

Арнольд засовывает руку практически по локоть и размеренно двигается.

Клаус подставляет жене сочащийся смазкой член, и она полностью вбирает его в рот.

Кара опускает глаза, продолжая прижиматься к Арнольду, который растягивает свою госпожу, и краем зрения замечает тень от огромных крыльев.

На моменте трансформации Клауса, Кару захлёстывает мысль о том, как всё тело обволакивает лавовым жаром. Любопытство щекочет нервы, она почти поднимает взгляд на драконов, как вдруг в глазах начинает темнеть, в ушах усиливается дребезжащий звон, сознание тает и истончается с каждым мгновением. Их с рабом отбрасывает в сторону.

Она просыпается лишь спустя несколько дней в странной круглой комнате. Половину её занимает огромный матрас, будто оббитый красным шёлком, на котором спят и сидят десятки парней и девушек, некоторые из них перешёптываются стайками, другие, как и Кара, совсем одни.