Три шанса для беглянки (СИ) - Рейнер Виктория Страница 6

Первые несколько лет мне почти каждую ночь снилась еда, которой нас дома кормили мама и бабушка — вкуснейшее мясо, разнообразные гарниры, овощи и фрукты от простых, но вкусных, до самых экзотических с других планет, ну и, конечно, сладости и десерты. И я просыпалась с полным голодной слюны ртом и слезами на глазах, возвращаясь в унылую реальность. Но даже эти слезы нельзя было показывать — тут же следовало наказание.

А потом я привыкла. Убеждала себя, что мне просто нужна энергия для борьбы, для учебы, для моих тайных тренировок, а значит, нужно съедать всю ту невкусную гадость, которую нам дают. Главное, что в ней были необходимые калории и хотя бы часть витаминов.

А такого потрясающе ароматного хлеба, какой сейчас был у меня в руках, я не ела уже одиннадцать лет, и вдруг поймала себя на том, что у меня все щеки мокрые от слез. Похожий хлеб выпекал наш повар дома, и я помню аромат, который разливался по первому этажу, и даже на улице пахло свежей выпечкой так, что можно было язык проглотить!

От нахлынувших воспоминаний у меня задрожали руки, и я откинулась спиной на стену ангара, пережидая нервный приступ. Застежка рюкзака громко клацнула об металл и впилась в спину. Надо успокоиться, а то что-то я совсем расклеилась.

— Ты ничего не слышал? — раздался вдруг совсем рядом низкий мужской голос.

Я вздрогнула, моментально съежившись, чтобы стать как можно более незаметной.

— Тебе показалось, наверное, тут вон какой шум стоит, мало ли, — отозвался другой мужчина. — Пойдем, через пять минут пересменка, примут еще два каравана с армаритом, а там можно и взлетать.

Голоса постепенно отдалились, а я облегченно выдохнула. Еще два каравана — это как минимум четыре-пять часов, надо продержаться это время и больше не терять бдительности и не расслабляться. Как показала практика, сейчас возможны любые неожиданности.

Глава 7

Черт побери, я сделала это! Я смогла! Я улетела с этой гребаной планеты!

Пол грузового отсека мягко гудел под моей пятой точкой, а я, счастливо улыбаясь и беззвучно смеясь, откинула голову, упираясь затылком в стену. Еще бы ноги вытянуть, но, во-первых, пространства не хватает, а во-вторых, боюсь, что кто-нибудь может заметить. Хотя после взлета возле грузового бункера вряд ли кто-то будет прохаживаться, нечего тут делать во время перелетов, но мало ли кого занесет нелегкая.

Судя по тому, что я успела увидеть, этот грузовой межзвездник не первой свежести, вряд ли на нем есть современный искин и понатыканы камеры на каждом шагу, тем не менее нужно быть начеку, по крайней мере пока мы не улетим достаточно далеко — настолько, чтобы возвращаться капитану было нерентабельно, если меня обнаружат. А если меня все же найдут, когда мы будем в другой части галактики, ему проще будет втихую высадить меня на какой-нибудь планете и избавиться от головной боли и возможного наказания за провоз нелегала, еще и сбежавшего из исправительного заведения.

Тихонько покряхтев, я встала на ноги, чтобы немного размяться, слишком долго находилась в скрюченной позе. Да и промерзнуть я успела, все же сидеть пришлось на не особо толстой куртке.

Пройдясь между ящиков, я заметила, что одна из крышек неплотно прилегает — в нескольких местах скобы были сорваны при погрузке. Найдя в валяющемся неподалеку барахле длинную железяку, я доломала оставшиеся две скобы и стянула крышку. Ура! Теперь у меня есть подобие лежанки, чтобы не замерзнуть на голом полу. Правда, вряд ли грузовой отсек на этом старом судне отапливается, так что мне вскоре придется делать отсюда ноги, потому как температура опустится намного ниже нуля. По нормам, насколько я помню, для армарита она должна быть не ниже минус двадцати градусов, но такая температура может для экономии поддерживаться лишь непосредственно в бункере, куда засыпан армарит, а остальная зона проморозится еще больше. Но мне в легкой одежде и минус пяти хватит, чтобы получить переохлаждение и воспаление легких.

Не дожидаясь, когда выясню это опытным путем, я активировала чип. Как я и ожидала, искин на этом транспортнике оказался весьма древним и простеньким, так что мой высокотехнологичный помощник гулял по его программам и протоколам как у себя дома. Выяснилось, что видеосъемка велась только в помещениях общего пользования — на командном мостике, в кают-компании, на камбузе, в технических отсеках. Что же, если прижмет, мне придется покинуть грузовой трюм, пробраться в жилую часть корабля и там найти себе временное убежище. В коридорах камер не было, поэтому в них меня никто не засечет. Правда, и чип не увидит, если кто-то будет по ним идти мне навстречу, так что буду надеяться на свое чутье и реакцию.

Пока мой чип изучал корабль, я добыла еще несколько кусков армарита и засунула в рюкзак. Тяжеловато, да и маневренность снижает, но лучше уж пусть этот минерал будет рядом, в непосредственной близости от моего тела. Увы, добыть в галасети более точную информацию насчет того, сколько армарита и как близко нужно держать к следящим нанитам, чтобы блокировать их сигнал, мне не удалось, так что придется экспериментировать на свой страх и риск, других вариантов у меня нет.

Кинув рюкзак у стены, я присела на крышку, решив пока просмотреть что-нибудь из последних образовательных файлов, скачанных чипом из галасети. Но не прошло и получаса, как я поняла, что начинаю замерзать, потому что температура в отсеке начала постепенно снижаться. Ну вот и оно, как я и ожидала. Придется все-таки искать новое место.

Покопавшись в мозгах искина, чип дал мне знать, что на борту по установленному режиму сейчас почти вечер. Значит, мне нужно продержаться еще хотя бы пару-тройку часов, пока б о льшая часть команды не уйдет на отдых. Если останутся только дежурные, мне будет гораздо проще и безопаснее выбраться из грузового трюма и найти надежное убежище.

Так я и сделала. Натянув на себя все вещи, что прихватила с собой при побеге, я просидела до того момента, пока корабельный искин дал команду «отбой», выждала еще около часа, и только потом, разблокировав с помощью чипа дверь, ступила на лестницу, потому что лифтом было опасно пользоваться, и потопала дальше в коридоры. И тут же чуть не наткнулась на экипаж, едва успев юркнуть в какую-то техническую каморку.

— Эй, Дотер, послезавтра что-нибудь вкусное приготовишь? У кэпа праздник как-никак! — послышался впереди грубый голос.

— Тебе бы только вкусняшки лопать! — заржал рядом еще один. — Скоро в машинном отделении развернуться не сможешь!

Вслед ему грохнул дружный мужской гогот.

— Ты же знаешь, капитан не любит свой день рождения, так что праздника не будет, не надейся, — ответили любителю вкусняшек спокойным низким голосом.

— Ну хоть булочек своих фирменных напеки, а, Дотер! — не унимался сладкоежка.

— Иди уже, у тебя смена через пять минут начинается! — отмахнулся от него, как я поняла, главный по камбузу. — Булочки ему подавай!

Голоса постепенно отдалились, а тяжело вздохнула, пустив слюну на слово «булочки». Как давно я не ела ничего подобного!

Так, не время ностальгировать, надо найти укромное место и залечь на дно. Я осторожно двинулась дальше, внимательно прислушиваясь к происходящему вокруг. Но дальше мне везло. Через полчаса я добралась-таки до небольшой каморки в самом конце одного из технических коридоров. Судя по барахлу, что было здесь навалено, ею редко пользовались, что мне было на руку. Стараясь ничего не двигать лишний раз, я забилась в дальний угол и наконец-то расслабилась. Теперь можно выдохнуть и поспать.

В тесном помещении было тепло, даже немного жарко, и, уставшая и разморенная, я мгновенно уснула, едва успев соорудить себе из подручных средств что-то наподобие лежанки.

Глава 8

Так прошло два дня. Не сказать, что очень приятно, но не потому, что кто-то заходил в каморку, нет. Все дело в голоде. Остаток хлеба я съела в первый же день, а сегодня мой живот выдавал уже такие рулады, что я боялась, как бы меня не обнаружили, если кто-нибудь заглянет в это маленькое помещение. Благо воду я могла пить без ограничений — недалеко был санузел технического этажа, и я могла ночью набрать бутылку. Пусть вода там и оставляла желать лучшего, но она хотя бы была. В любом случае выбора у меня не было.