Бессмертная любовь (Нет голода неистовей) - Коул Кресли Страница 60

Лахлан нервно запустил пальцы себе в волосы.

– Я бы предпочел, чтобы меня только приковали. Я бы оторвал себе кисти рук, лишь бы Эмма перестала страдать.

Гаррет потрясенно воззрился на него. Лахлан понял, что сказал эти слова без малейшего сомнения.

– Поверь мне, Гаррет, это не так тяжело, как чувствовать…

Эмма застонала от боли – и Лахлан услышал этот звук так ясно, как будто она вопила во весь голос. Он зарычал и бросился на решетку.

Решетка была заговорена, стена и пол были из цельного бетона…

Он медленно поднял голову, сфокусировав взгляд на потолке.

– Я смогу сквозь него пробиться.

– Лахлан, по-моему, это неразумно. Этому дому много тысяч лет – и ты не поверишь, как ему достается…

– А мне плевать.

– Может, тебе все-таки не наплевать на то, что все три этажа стоят на шпунтах. Если упадет один кусок, то вся конструкция сложится как карточный домик. Из-за войн, ураганов и постоянных молний особняк обветшал. Не думаю, что Вал-Холл-Мэнор выдержит оборотня, прогрызающего перекрытие первого этажа.

– Держи его, пока я не закончу.

– Держать весь этаж? Если у меня не получится, ты будешь рисковать обеими нашими подругами. Весь дом может рухнуть!

Лахлан хлопнул брата по плечу.

– Так постарайся его не уронить.

Время было на исходе. Лахлан обернулся зверем и пробил потолок – разорвав когтями дерево и разломив перекрытие.

Когда путь его был свободен, он встряхнулся, овладевая собой, а потом заглянул в дыру и спросил:

– Ты справишься?

– Только не задерживайся! – прохрипел Гаррет. – И вот еще что, Лахлан! – Было слышно, что он уже напрягает все силы. – Не убивай Роса, темноволосого вампира, если он тебе попадется по дороге. Мы у него в долгу за Эмму.

Лахлан вскочил на ноги и уверенно пошел на запах Эммы. Вскоре он уже шагал по тому этажу, где она находилась. Рыжеволосая валькирия как раз выходила из комнаты Эммы с огромным мужчиной. С вампиром. Первым порывом Лахлана было атаковать его – но он справился с собой. Наверняка это и есть тот Рос, который помог Эмме и ее тетке Мист.

Рос утешал Мист, утирая ее слезы. Чтобы вампир кого-то утешал? Внезапно Рос резко вскинул голову. Лахлан прижался к стене. Рос прищурился, осматривая коридор, а потом прижал Мист к себе и переместился с ней в другое место.

Как только они исчезли, Лахлан бросился в комнату к Эмме. Ее кровать оказалась пустой. Ну конечно: она лежит под ней! Он упал на колени и рванул простыню вверх. Под кроватью ее тоже не было! Оглядевшись, он увидел, что Никс стоит в соседней гостиной, держа Эмму на руках.

– Никс, принеси ее ко мне. Я смогу ее вылечить. Она погладила Эмму по голове.

– Но за твою кровь приходится платить. Эта юная девочка в бреду видит сражения, в которых никогда не участвовала, ощущает раны, которые уже десять раз ее убили бы.

Он тряхнул головой, не желая этому верить.

– Ей видится огонь. – Никс вздохнула. – Вечный, бесконечный огонь.

Эмма казалась невероятно хрупкой. Ее кожа и губы были белыми как снег. Взглянув на нее, Лахлан моментально покрылся холодным потом, испугавшись за ее жизнь.

Никс наклонилась к Эмме.

– Тройственная Эмма. А ты еще этого не знаешь. Тройственная Эмма разрубила его на три части. А что у тебя в ручке? Милая девочка… это ему положено дарить тебе кольцо!

Никс с трудом высвободила из руки Эммы кольцо и бросила его Лахлану. Он надел его себе на палец. Какого черта она не желает спокойно отдать ему Эмму?

– Ты дал ей инстинкт. Он сияет в ней словно звезда. Она может видеть, где ты оставил на ней метку, показывая, что она твоя.

Не может быть!

– Она никогда с ней не расстанется. – Никс погладила Эмму по лбу. – В ней есть мы все. Тройственная Эмма.

– Никс, как мне сделать, чтобы ты ее отдала мне?

– А на что ты ради нее готов?

Нелепый вопрос заставил Лахлана нахмуриться.

– На все! – хрипло заявил он.

Несколько долгих секунд она всматривалась в него – а потом решительно кивнула.

– Тебе предстоит поработать, Лахлан. Дай ей новые воспоминания, чтобы прогнать прежние.

Он протянул за ней руки, затаил дыхание… И Никс наконец передала ему Эмму. Он прижал ее к груди – но она не проснулась. Когда он снова поднял глаза, Никс уже исчезла.

Он поспешно подошел к кровати и уложил Эмму. Отесавшимися когтями он распорол себе руку и поднес окровавленное запястье ей к губам.

Никакой реакции.

Он сел рядом с ней и потряс за плечи.

– Проклятие, Эмма! Проснись!

Она не реагировала. Ее губы приоткрылись – и он увидел, что ее клыки остаются тупыми и короткими.

Он разрезал себе большой палец и вложил его ей в рот, придерживая голову другой рукой. Время едва ползло. А потом Эмма вдруг замерла – словно и сердце ее перестало биться.

Она глотнула – совсем немного. Спустя мгновение ладони легли ему на грудь, пальцы вцепились в рубашку. Лахлан отнял у нее свой палец – и когда она впилась ему в запястье, он откинул голову назад, облегченно закрыв глаза.

Пока она продолжала пить, он задрал ей подол рубашки и приподнял край повязки, чтобы проверить раны. Они начали заживать!

Закончив пить, Эмма открыла глаза и забросила руки ему на шею, слабо попытавшись обнять.

– Почему ты ушла, Эмма? Из-за того, что я сказал про Деместриу?

– Надо было. Лахлан, – проговорила она еле слышно, – он мой… был моим отцом.

– Знаю. Но это не объясняет твоего шага. Она чуть отстранилась от него.

– Когда я уезжала в Париж, Никс сказала мне, что вскоре мне предстоит сделать то, ради чего я родилась. И я поняла это, когда тот вампир протянул мне руку. – Она вздрогнула. – Я знаю, что тебе трудно будет в это поверить, но я… я убила Деместриу.

– Я видел. У меня есть видео с вашей встречей. Как раз сейчас Люсия пошла, чтобы взять запись у Бау.

– Откуда она у тебя?

– Айво следил за Деместриу и вел записи. А я отнял ее у Айво. – Эмма сдвинула брови, пытаясь разобраться в услышанном, и он добавил: – Когда ты находилась в логове Деместриу, я уже был в замке.

– Ты убил Айво? – с надеждой спросила она.

– О да. С наслаждением.

– Ты не сердишься из-за того, что не смог сам отомстить Деместриу?

– Я сержусь из-за того, что ты отправилась туда одна. Я понимаю, что это была твоя судьба, но больше не смей меня бросать.

Он снова обхватил затылок Эммы и прижал ее к себе. Ее тело вновь стало таким теплым и мягким!

– А как ты смог найти Хелвиту?

– Я шел за тобой. Эмма, я всегда приду за тобой.

– Но как ты можешь оставаться со мной, зная, что я такая?

Лахлан заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Я знаю, кто ты. Я видел все, что там произошло, – и между нами больше не осталось тайн. И ты так сильно мне нужна, что мне даже трудно это до конца понять.

– Но я ничего не понимаю! Я же была его дочерью!

– Когда я увидел его рядом с тобой, часть моей ярости ушла. Мне казалось, что он каждый день смаковал то, что он сделал со мной, радовался тому, что отнял жизнь и кольцо моего отца. А он был настолько исковеркан, что едва об этом вспомнил. А та доброта, которую он проявил к тебе в самом конце… она очень много для меня значила.

– Но он так много у тебя отнял!

– Девочка, он при этом и очень много мне дал.

Она робко посмотрела на него:

– Меня?

Лахлан кивнул.

– Я не сошел с ума после стольких лет пыток, но я был очень близок к тому, когда решил, что потерял тебя.

Эмма прошептала:

– Я это видела, Лахлан. Тот ад. Я знаю, что с тобой было.

Он прижался лбом к ее лбу.

– Мне очень, очень жаль, что ты это видела. Я бы хотел, чтобы это было не так. Мне смертельно больно из-за того, что я передал тебе эти проклятые воспоминания.

– Нет. Я рада, что они у меня есть.

– Как ты можешь так говорить?

У нее задрожала нижняя губа.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты переносил все это один.

Лахлан схватил ее за плечи. Сдвинув брови, он хрипло проговорил: