Вивьен Уэстлейк - Маркиз на Рождество (ЛП) Страница 8

— Да, миледи.

Вайолет потрепала ее по щеке. Девушка очень походила на свою мать, дальнюю родственницу Вайолет, которая несколько лет назад скончалась от скарлатины, прожив жизнь в неудачном браке с каким-то сварливым рыбаком.

Волосы у Мириам и Вайолет были одинаково густыми и черными, а губы — мягкими и полными. Но вот кожу девушки, в отличие от чистой кожи ее хозяйки, густо покрывали веснушки, а глаза были не цвета лесного ореха, а сияли всеми оттенками зеленого. Несмотря на непростую судьбу, она не утратила жизнерадостного взгляда на мир, и Вайолет завидовала этому качеству.

Девушка принялась за вторую ее ногу, между делом не прекращая улыбаться. Она больше не проронила ни слова об их таинственном госте, но Вайолет знала, что горничная продолжает о нем грезить.

Невольно она сама заразилась ее фантазиями. Кто он, ее спаситель? Дворянин, как предположил Эйвери, или просто богатый джентльмен? Как бы то ни было, он явно стоял значительно выше ее на социальной лестнице.

Вайолет была леди и владела собственным домом, однако была далеко не самой богатой вдовой в графстве. Она жила на две тысячи фунтов годового дохода, вполне этим довольствовалась и никогда не претендовала на большее.

А вот гость ее, похоже, и в самом деле мог оказаться виконтом или графом. Она пообещала себе немедленно связаться с его семьей, как только он назовет свое имя. Раненому оказали первую помощь, но его состояние в любой момент могло ухудшиться, а мысль о том, что родные разыскивают его, не зная, что с ним стряслось, была для Вайолет невыносима. На войне она повидала немало жен, которые напрасно ждали мужей, пропавших без вести на поле боя.

Интересно, есть ли у него жена? Прелестная графиня или баронесса, которая томится у окошка в ожидании его возвращения. Что, если мужчина, о котором она фантазирует, принадлежит другой?

— Ты не могла бы принести еще горячей воды? — спросила Вайолет, желая остаться одна.

Мириам встала, коротко присела в реверансе и вышла из комнаты.

Вайолет закрыла глаза и, погрузившись в воду, дала волю ладоням. Заскользила по коже все ниже и ниже, лаская и дразня себя. Ее телу требовалась разрядка. Отчасти из-за пережитого сегодня стресса, но главным образом оттого, что она увидела красивого, обнаженного мужчину — который в данный момент находился в соседней комнате. Она давно не вступала в интимную близость и с неожиданной остротой захотела снова познать полузабытое наслаждение.

По мере того, как она трогала себя, в сознании вырисовывалось его лицо. Как она ни старалась, но стереть его образ, заменить его на кого-то другого, не получалось. Она представила своего героя здоровым и полным сил, каким он был, когда, пустив лошадь галопом, скакал за ней по дороге. Как наяву увидела его соблазнительные губы, шелковистые волосы, его крепкие, уверенные руки.

Руки, которые безошибочно угадают, как обнимать ее, как ласкать ее тело. И когда он прижмется к ее шее губами, ее всю, с головы до пят, пронзит дрожь. Ее пальцы пролетят по пуговицам его жилета и снимут с него рубашку и нижнюю сорочку.

Она покроет поцелуями его широкую грудь, потрется кончиком носа о поросль волос, постепенно спускаясь вниз, к животу. Пуговицы его брюк быстро уступят. В нетерпении она сдернет с него сначала брюки, потом нижнее белье, и он предстанет перед нею во всем своем великолепии — обнаженный и величавый, как римская статуя.

У нее перехватит дыхание, когда она сожмет его член и начнет ласкать его, а он тем временем будет поглаживать ее попку, пока она не потечет от возбуждения. Она ощутит его силу, когда он уступит ее требовательным рукам. Держа его за волосы у основания шеи, она будет задавать ему ритм, утягивая за собой в глубокий омут своего желания.

А после, не в силах больше сдерживаться, он подхватит ее своими сильными руками и закинет ее ноги себе на спину. Обжигающим поцелуем он отдаст приказ, а она стоном позволит ему делать с собой абсолютно все, что он захочет.

Он войдет в нее, легко и плавно по густой росе ее возбуждения. Она прочувствует каждый дюйм, пока он будет насаживать ее на себя, делая ее своей, сливаясь с нею в единое целое.

Она отдаст ему все. Каждый вздох, каждая ласка, каждый спазм ее плоти будет подношением его телу. Ибо он был богом, который пробудил ее от долгого сна и распалил желание, способность испытывать которое, как ей казалось, она утратила навсегда.

С каждым толчком, ввонзаясь в нее все глубже и глубже, он будет все дальше увлекать ее в бездну. И когда доведет ее до предела, она закричит, повторяя его имя.

Его имя. Но какое же? Вайолет очнулась от грезы. Она сидела в остывшей воде, с рукой между ног. Зудящее желание не прошло, лишь немного ослабло.

Она возжелала узнать о нем больше. И прежде всего — как его зовут, чтобы в следующий раз, кончая, можно было прошептать в небеса его имя. Быть может, тогда ангелы услышат ее желание.

Вайолет встала из воды и завернулась в полотенце. Мириам еще не вернулась, но оно и к лучшему. Надо посмотреть, не пришел ли, наконец, доктор Литтлтон — и проверить, не готов ли незнакомец назваться.

Глава 3.

Кит не узнавал окружающую обстановку. Гардероб вишневого дерева, большая кровать с пологом… Все было чужим. Предметы вокруг то и дело двоились. Блуждая взглядом по комнате, он увидел двоих лакеев и незнакомую белокурую девушку. Рядом стояла женщина с россыпью веснушек на высоких скулах, черными, как ночь, волосами и изумрудно-зелеными глазами.

— Бел… — замычал он, еле ворочая языком. Когда женщина наклонилась поправить одеяло, он потянулся к ее руке.

Она вытаращила глаза и взвизгнула.

— Не злись на Фредди, — хотел сказать он, но вместо слов опять вышла каша.

— Прошу прощения, сэр?

Он снова взглянул на нее. Поморгал, проясняя зрение, и понял, что перед ним не сестра, а другая женщина — моложе и полнее Беллы, которая была высокой и тонкой, как тростинка.

Голову прошила резкая, режущая боль, и Кит крепко зажмурился. Уронил руку на одеяло, обратив внимание на то, какая она тяжелая и неуклюжая. Все его тело, кроме пульсирующего болью черепа, точно онемело.

Прохладная рука потрогала его лоб, потерла висок, а потом все вокруг начало меркнуть, превращаясь в тени. Комната с большими окнами и кровать исчезли, словно мираж.

В сознании возникло лицо. Лицо сестры. Она как всегда сердилась и грозила ему своим длинным пальцем. Недавняя сцена, как в театре, заново проигралась в его затуманенной голове…