Софи Морган - Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков» Страница 9

Прежде чем все закончилось, Райан действительно сделал все, что мог.

Я не фанат вещей. Для дискотеки по случаю недели первокурсника я откопала старенькие серые брюки и рубашку для нэтбола, а ко всяким костюмированным балам дышала ровно. Вообще-то я стеснялась наряжаться. Мне казалось, я выгляжу смешно, и не нужно большого ума, чтобы понять: если есть ощущение, что ты выглядишь смешно, трудно чувствовать себя сексуальной.

Но корсет – это нечто особенное.

В ту последнюю ночь, сняв туфли и бросив на столик ключи, я направилась в спальню, чтобы подготовиться к прощальному ужину с Райаном, и обнаружила на кровати коробку – одну из тех элегантных и особенных коробок, которые, несмотря на отсутствие этикетки, просто кричат: «Жутко дорогой бутик». Когда я потянула пальцами за край кремовой ленты, пересекающей коробку, Кэтрин уселась на табуретку перед моим туалетным столиком с чашкой чая, ожидая увидеть, что внутри. Райан сказал, что приготовил мне прощальный подарок и не хотел, чтобы я тащила его из ресторана, но я не имела понятия, что это могло быть.

Поскольку мы обе были нетерпеливыми и в душе продолжали быть детьми, когда речь заходила о подарках (как о самом дарении, так и получении), нельзя было надеяться, что я открою коробку только после свидания. Как я логически объяснила Кэтрин, Райан не возражал бы против этого, иначе коробки бы сейчас здесь не было. Таким было придуманное мной оправдание, и я решила придерживаться его.

Открыв коробку, я увидела вначале только папиросную бумагу. Но потом я извлекла на свет шикарный корсет насыщенного ярко-зеленого цвета. Такой цвет напоминает о пышной растительности летом, о деревне, о том, как приятно заниматься любовью на воздухе, полном ароматами свежескошенной травы и солнечным светом.

– Софи, это чудесно. Ты собираешься надеть это вечером?

Подарок меня просто ошеломил. В душе я была девчонкой-сорванцом, и это была совсем не та вещь, которую я могла бы выбрать в качестве повседневной одежды, и, если честно, корсет казался мне слишком… интимным подарком.

Осторожно проводя пальцами по тонкой отделке края, я посмотрела на Кэтрин.

– Как я могу его не надеть?

До выхода оставалось 40 минут, и времени на болтовню не было. Я схватила сшитые на заказ брюки, которые, точно знала, выгодно подчеркивают мою попу, заскочила в душ и через 20 минут была готова к надеванию корсета.

Лиф был жестким, на косточках, с черной тесьмой, проходящей назад через петли. Поскольку надеть корсет самостоятельно не было никакой возможности, на помощь пришла Кэтрин. По мере того как ее ловкие пальцы плотно затягивали тесьму, я чувствовала, что мое тело – и мысли – меняются. Изменилась осанка, изгибы тела, казалось, увеличиваются и сокращаются где нужно, и моя фигура принимает форму песочных часов. Дыхание стало более коротким, движения сдержаннее, и мой бешено занятый день, морока с поездкой домой, даже горькая сладость предстоящей ночи – все это исчезло в тумане. Я ощущала только покалывание нервных окончаний и гул в голове. Соски, сжатые плотными вставками корсета, были напряжены и болели; внезапно я ощутила, как это напряжение передается моей вагине. Я почувствовала, как становлюсь влажной, даже когда просто стою в этом корсете, и на мгновение пожалела о том, что выбрала брюки, – шов между ногами только усиливал отвлекающие ощущения.

Но даже если бы я захотела, переодеваться было уже некогда. К счастью, я разобралась со своими волосами и минимальным макияжем заранее, в то время как Кэтрин затягивала шнуровку, и мои движения оказались существенно – и поразительно – стесненными. Она зашнуровала меня так, что мои груди поднялись над верхом лифа, бледные и мягкие на фоне яркой зелени корсета. Образовалась ложбинка, которая привлекала даже меня, не говоря уж о тех, кто будет смотреть на нее. Мысленно я подумала, что надо бы надеть куртку с застежкой до верха, чтобы доехать на метро.

Я почувствовала, как становлюсь влажной, даже когда просто стою в этом корсете.

Когда Кэтрин застегнула корсет на талии и развернула меня, чтобы посмотреть, что получилось в результате, она в невольном восхищении провела пальцем вдоль отделки над грудью, но отдернула руку, когда я слегка вздрогнула от незнакомого ощущения. Она слегка покраснела, и мы обе засмеялись.

– Извини, это все бархат. Он просто кричит, чтобы его погладили.

К концу вечера не только он кричал об этом.

Поход в ресторан был довольно интересным. Мы встретились на станции Оксфорд-Серкус, и, кроме оценивающего взгляда, будто Райан видел меня в первый раз, настоящего мужского взгляда, из-за которого я вспыхнула, как девчонка, он ничего не сказал о моем наряде. В ресторане нас проводили к заказанному столику. Но когда я попыталась поудобнее усесться, Райан подавил улыбку. Я поняла, что корсет был не столь безобидным, каким казался на первый взгляд. Он являл собой ограничение – в красивой, но довольно жестокой форме.

Обед был очень неплохим, но есть слишком много я, естественно, не могла. Когда я, извинившись, направилась в туалет, Райан улыбнулся, увидев, как я двигаюсь – эта манера ничем не напоминала мой обычный беззаботный бег по жизни со скоростью сто миль в час. Мои движения были осторожными, медленными, и я будто чувствовала себя другой – более женственной, чувственной, покорной и даже скромной – это не то, в чем я когда-либо была сильна.

Странно, но корсет заставил меня ощутить небывалое возбуждение. Правда, это всего лишь одежда – вы же не думаете, что он изменил меня как личность, да? Однако я быстро поняла, что корсет был своего рода тонкой и совершенно неожиданной формой зависимости. Наш ужин показался мне одним из самых чувственных в моей жизни, и это было совершенно поразительно для небольшого итальянского ресторанчика, примостившегося за Оксфорд-стрит. Весь вечер я только и думала о том, что хочу домой, чувствуя, как пылают мои щеки и блестят глаза в свете от свечи.

Наконец мы приехали ко мне. Райан сорвал с меня брюки и трусики, связал руки за спиной лентой из коробки, которую я бросила на полу, собираясь на свидание, и мы занялись любовью. Он сидел на стуле, а я устроилась сверху, и мы начали неистовый танец до полного изнеможения.

Райан извлек мою грудь из жесткого корсета, но передышка была короткой, потому что он начал покусывать мои ноющие соски зубами и мять пальцами. Мое дыхание становилось прерывистым, ограниченное жестокой красотой корсета; Райан массировал клитор и сосал мои груди, пока я не кончила, содрогаясь и постанывая от боли и удовольствия.

Чувствуя, как дрожат ноги, я опустилась на пол и взяла в рот член Райана. Глядя через растрепавшиеся волосы, как Райан жадно уставился на персонаж, который я представляла, стоя на коленях у его ног, напоминающий анахронизм непорочных фильмов Мерчанта-Айвори[4] и в то же время полное распутство. Запустив руки в мои волосы, он сделал несколько последних мощных движений, и мой рот наполнился влагой, которую я с жадностью выпила.