Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_" Страница 9

Отводя взгляд, Ольга искренне не понимает — «зачем?» — садится на переднее сидение в такси, Джамала с Мишкой устраиваются позади. Водила слушает радио «Энерджи» и уверенно рулит вперед по занесенному бульвару.

«А впрочем, это точно никак меня не касается», — Ольга думает о том, что сама она предпочитает свободу и честность — отношения, не напрягающие друг друга бытом и ответственностью. Принцип – нам хорошо здесь и сейчас. Мы свободны и счастливы, а как надолго, покажет время. Неделя, месяц, пару месяцев… Как только становится «плохо» — лучше сразу расстаться друзьями и в путь, к новым свершениям.

— Всем счастья! — желает она, прощается с бывшими одноклассниками, не доезжая до дома Джамалы, выходит на углу — они почти соседи. Договариваются завтра созвониться, и теплый, душный мирок радио «Энерджи» рулит дальше – с ним уходит странно/тоскливый морок нарочитого веселья.

Вздохнув с облегчением, Ольга наматывает на шею шарф, идет по колено в пушистом, рыхлом, свежевыпавшем снегу. Дурачась, ловит его на язык, испытывая свободу на вкус, а он сыплет и сыплет с ночного неба.

Сидя на подоконнике, Рита и Соня глядят вниз и вдаль. Снег валит как из ковша экскаватора, если верно такое сравнение, засыпает город, заглушая все случайные звуки. Наряжает дома, деревья, елки последним зимним нарядом русской сказки.

— А мы в домике! — говорит Соня, закрывая шторки в комнату. Рита укутывает дочку в шаль и обнимает, прижимает к себе это маленькое и самое родное тепло на свете.

Стенные часы бьют позднее время.

— А нам разве спать не пора? — Соня шепотом.

— И пропустить самое интересное? — шепчет, улыбается Рита. — Мы никому не скажем, мы будем сидеть тихо-тихо и подглядывать за появлением снежных зайцев.

Соня щурится на заоконный снегопад.

— А уже скоро?

— Я думаю, да, — серьезно отвечает Рита. — Видишь, вон те снежинки закручиваются у фонаря? Это верный знак — зайцы где-то рядом.

Девочка с интересом вглядывается в снежные вихри, ее мама в причудливый танец свето-тени.

— у Алисы кролик жил в саду, а у нас в снегу – в снеговоротной норке! — увлекается дочка. — Мы сейчас в нее прямо провалимся!

Шторка едва колышется, нагнетая жуть. На подоконник бесшумно взмывает полосатый Василий, распускает хвостище и серьезно смотрит на Риту с Соней.

— Улыбнись, — шепчет ему женщина. — Мы же знаем, что ты добрый. Просто у тебя работа такая.

Затаившись в маминых руках, Соня с любопытством наблюдает — Вася щурит желтые катафоты, зевает и улыбается в полый рот — ррработа такааая, за поррррядком следить. Тени падающих снежинок мельтешат по всем троим.

— И мы летим вместе с ними, — шепчет Рита. Они с Сонькой вдвоем летят над засыпающим городом. Васька ждет их на окне. Улицы пусты. Огни домов, рекламы витрин, снегоуборочные «аварийки» мигают оранжевыми огоньками.

— Снег такой теплый, — трогает Соня руками. Она засыпает в маминой сказке и шали.

Рита видит в ее сне их двоих с дочкой — босиком в пустом и ночном городе, в свете его фонарей и витрин, в теплом пухе летящего свежего снега. Хохоча, Соня разгоняет сугробы снежинок. Искрясь, они оседают на ее волосы и плечи.

— Снежная королева совсем не злая! — кричит девочка.

За ее восторгом и пеленой снегопада Рита угадывает незнакомую тень. Тень наблюдает за ними. Сонька дурачится с Васькой, который, оказывается, несмотря на почтенный возраст, тоже любит побеситься. Тень смотрит на Риту сквозь снег. Внимательно. Напряженно. И непонятно.

— Кто ты? — просыпаясь на своем подоконнике, шепчет женщина. Ее сердце встревожено бьется.

— Здравствуйте! — спустя несколько дней солнце вновь светит во все глаза. Вновь время ланча, площадь перед торговым центром запружена прохожими и талой водой, вновь знакомая незнакомка на каблуках торопится по своим делам. Она чуть замедляет шаг, поднимает глаза и уже чуть меньше смущается прямому Ольгиному взгляду.

— Здравствуйте, — в уголках губ затаилась неуверенная улыбка.

— Я заходила на днях, хотела оставить заказ, — Ольга равняет свои шаги Ритиным, — но, похоже, без вас там неразбериха.

Она смотрит чуть искоса, отчего фразы кажутся лишь наполовину серьезными.

— Да? — Рита осторожно ступает по мокрому от талой воды асфальту. Ей жизненно важно правильно выбирать места для всех следующих шагов.

— Молодой человек так и не понял, что мне нужно, хотя слова «копия» и «А3» я говорила на чистейшем русском, – уверяет Кампински, советует. — Вон там суше и безопаснее.

Переходя на указанную траекторию, Рита смеется:

— Это, видимо, был Лешка, он не сотрудник, он сын нашего монтажника.

— Немного шепелявит? — Ольгины шаги чуть шире, поэтому она постоянно на шаг впереди и для поддержания разговора ей приходится оглядываться.

— Леша страшно этого стесняется, — догоняет Рита. Дальше вдвоем проходят через широкий вход с крутящейся дверью и оказываются перед большой картой-указателем, украшающей стену холла.

— Я шла в кафе, — поясняет Ольга.

— Я тоже, — вновь улыбается Рита.

Обрученные согласием, девушки направляются в сторону «Эспрессо», где в этот час наблюдается аншлаг. Людно, шумно и как-то бестолково/радостно – надвигающейся ли весной, солнечным светом или не менее солнечным запахом кофе.

— Я могу угостить вас? — внезапно спрашивает Ольга, когда они оказываются в непосредственной близости от барной стойки со снующими за ней работниками кафе. Рита удивленно хлопает ресницами. Очередь относительно быстро движется.

— Не смущайтесь, — в улыбке Ольги нет подвоха. — Я жила в Городке, знаю, что здесь это звучит несколько… нетипично. Но вы ведь тоже не отсюда? Интересно пообщаться с новым здесь человеком.

— И давно вас не было? — чуть громче вставляет Рита между посторонних «свободная касса, два латте, бургер...», ее удивление трансформируется в интерес и почти побеждает смущение.

— Последних… восемь? — Ольга задает вопрос собственной памяти. — Больше?

— Выходит, что я теперь более местная, чем вы. Я как раз прожила здесь эти последние восемь-десять, — Рита внимательнее смотрит на Ольгу и негромко, задумчиво отмечает: — Но вас не назвала бы городчанкой.

— Это комплимент? — Ольга, в свою очередь, замечает плавный переход от смущенных улыбок к интересу из тех, что для самой Ольги «норма жизни», а для Риты явно из категории скрываемых в самом потайном месте самого темного угла души.

— Так, кофе? — подняв брови, спрашивает Кампински, решая про или для себя, что – «Темных сторон мы пока касаться не будем».

Словно подслушав тайный ее голос и соглашаясь с непроизнесенным предложением, Рита доверяется:

— Угощайте!

Латте, американо и два каких-то невесомых десерта. Столик у окна в самом дальнем углу. Музыка в стиле «Европы+».

— Продолжаем разговор, — оставив верхнюю одежду на вешалке, девушки садятся друг против друга.

— Итак, что привело вас сюда? — несколько развязно спрашивает Ольга.

— А что заставило вас отсюда уехать? — улыбается в ответ Рита.

— Так нечестно! — смеется Ольга. — Но я отвечу. Тяга к знаниям!

— Вы уехали поступать?

— «Вы» звучит несколько дико сейчас. Вы не находите? — озвучивает она общую мысль. — Либо меня слишком много, либо нам по пятьдесят лет. Я Ольга, — то ли по-пацански, то ли по-деловому протягивает руку.

— Рита, — вновь неуверенно отвечает девушка. Рукопожатие сбивает ее с толку и одновременно добавляет реальности происходящему – теплая, крепкая ладонь (должно быть, пахнет крепким кофе).

— А я, напротив, училась здесь, — откровенность за откровенность. — Мы с мамой больше не могли оставаться в Москве.

«Вот еще одна затаенная грустинка», — отмечает про себя и продолжает как ни в чем не бывало.

— Политехнический?

— Да.

— С бессменным ректором Павлом Юрьичем во главе?

— Осторожнее, — смеется Рита. — Он мой отчим все-таки…

— Не может быть! — громко восклицает Ольга, удивленная до глубины души. Спохватывается: — Ваша мама, должно быть, потрясающе-отчаянная женщина!