Падшие (ЛП) - Харт Калли Страница 9

— Видишь ли, как только ты откроешь свое сердце одному человеку, Зет... Другим будет намного легче проскользнуть незамеченными. 

Глава 4

Зет

Когда мы возвращаемся домой, к входу на склад прикреплена записка.

«Блудный сын вернулся. Приходи, когда будешь готов. Мы убьем откормленного теленка».

Ч.

Понятия не имею, откуда Чарли узнал, что я вернулся, но уверен, что не смогу этого скрыть. Этот ублюдок никогда не проявлял интереса к тому, где я живу, когда переехал из его дома двенадцать лет назад, но если он шпионил за мной, то разумно предположить, что знает о складе уже давно. Годы, я уверен. Срываю записку с двери и захожу внутрь, кипя от злости.

Приходи, когда будешь готов. Да, конечно. Это явно приглашение. Чарли дает мне понять, что готов и ждет меня. Ну, угадай что, мудак? Ты не будешь готов к тому, что я, бл*дь, приду.

Бросаю на пол свою спортивную сумку и ту, что принесла Лейси, и начинаю расхаживать по складу, раздумывая. Я не осознаю, что записка все еще скомкана в моей руке, пока Лейси не забирает ее у меня. Она садится на диван, заворачиваясь в свое любимое одеяло, а потом читает.

— Ты знаешь о блудном сыне? — спрашивает она.

— Да, — продолжаю тяжело шагать. Гр*баный блудный сын. Чарли считает, что он чертовски умен, цитируя Библию. Он знает, что эту отсылку, я с легкостью пойму. Герцогиня, его супруга, всегда была непоколебима в своей вере. Католичка. Она читала мне Библию каждый вечер, когда я поселился у них сопливым ребенком. Она делала это годами, независимо от того, хотел я этого или нет.

— Чарли считает, что ты что-то у него забрал, — говорит Лейси. — Что-то, что требует прощения.

— Что?

Она кивает головой, золотые кудряшки подпрыгивают вокруг ее лица.

— Да. Отец Слоан объяснил мне это на обратном пути из церковного лагеря. Блудный сын — потребовал свое наследство у отца еще до того, как тот умер. Это было очень грубо, даже тогда. Он взял треть всего, что было у его отца, тот все отдал добровольно. Сын ушел и растратил все, что дал ему отец, и, в конце концов, оказался голодным и одиноким. Он решил вернуться домой и умолять отца сжалиться над ним и позволить ему стать одним из его слуг. Вместо того чтобы злиться на него, он простил сына и пригласил его домой. Было грандиозное празднование, Блудному сыну были предоставлены модные наряды. Он был восстановлен в своем первоначальном положении как сын семьи.

Лейси аккуратно складывает листок бумаги, разглаживая написанные от руки каракули Чарли. Она смотрит на меня снизу вверх.

— Чарли думает, что ты слишком много просил, и теперь он дает тебе понять... если ты вернешься домой и извинишься, все будет забыто.

Я тупо смотрю на Лейси. Когда, черт возьми, она успела стать такой чертовски умной? Не ожидал, что она так много прочтет в записке, хотя именно это Чарли и намеревался передать в своем кратком послании. Эта притча — метафора Божьего всепрощения кающейся души. Только Чарли был достаточно тщеславен, чтобы выдать себя за отца в этой истории. Мудак. И мне ни за что не дадут шикарную гр*баную одежду, если я вернусь к Чарли, когда он меня ждет. Мне перережут горло, можно не сомневаться.

— Ты теперь принадлежишь к пастве пастора Ромеры? — спрашиваю я, снова расхаживая по комнате.

Лейси откидывается на спинку дивана, закатывая глаза.

— Он хороший человек.

— Ему было наплевать на то, что мы нашли его дочь.

Факт, который до сих пор кажется мне чертовски подозрительным. Я ничего не сказал Слоан, но это было бесчувственно.

Лейси пожимает плечами и берет пульт от телевизора.

— Думаю, ему было не все равно. Он просто не мог этого показать.

Одиннадцать, бл*дь, тридцать. Одиннадцать тридцать вечера, а Слоан все еще не написала, чтобы я ее забрал. У девчонки либо стальные яйца, либо она самый гордый человек из всех, кого я когда-либо встречал на этой планете. Зная ее, я склоняюсь к варианту — стальные яйца — она была смехотворно, глупо храброй тогда у Хулио, — но это не мешает мне расхаживать по складу, подбирать случайно разбросанное дерьмо Лейси и складывать обратно в почти тоже самое место через некоторое время.

— Ты что, собираешься прибраться? — спрашивает Лейси. Она все еще сидит перед телевизором, постукивая кончиками пальцев по коленям — указательным, средним, безымянным, мизинцем. Мизинец, безымянный палец, средний палец, указательный палец. Все повторяется по кругу. Это одна из ее фишек. Впрочем, за последнее время я вижу это впервые. Механизмом преодоления стресса на основе контроля эмоций она пользуется, когда уже относительно спокойна. Механизмы преодоления стресса, которыми она пользовалась до того, как я уехал в Калифорнию, когда была, не совсем спокойна, были самыми радикальными, — те, включали таблетки и бритвенные лезвия.

— Ничего не могу поделать, если твое дерьмо раскидано повсюду, — рычу я.

Это действительно так; Лейси не самый опрятный человек, которого я когда-либо встречал, но сейчас склад выглядит так, будто внутри него взорвалась бомба. Это во многом связано с тем, что она разгромила его, когда перерезала себе вены пару недель назад, и меня не было здесь, чтобы вызвать уборщиков. Допуск незнакомцев в мой дом — не самая мудрая идея, учитывая, что Чарли в бешенстве. Не удивлюсь, если этот ублюдок уже побывал здесь, обшарил все вокруг в поисках намека на то, где я пропадал, целую неделю. Трудно сказать наверняка, со всем этим хламом вокруг.

— Надень фартук. Тебе пойдет, — говорит Лейси, все еще постукивая, постукивая, постукивая. Она переключает канал, пока я собираю огромную кучу ее одежды и сваливаю ее прямо на нее, сидящую на диване. Прямо ей на голову.

— Эй!

— У тебя есть спальня, Лейси. И шкаф. И куча другой мебели, которую ты можешь использовать для хранения одежды. Используй его. Используй их. Не используй гр*баный пол.

Я в отвратительном настроении. Сначала недвусмысленные намеки Чарли, а теперь это. Она уже должна была написать. Должна была позвонить и умолять меня забрать ее. Чтобы я мог защитить ее. И все же упрямая женщина не издала ни звука. Лейси вылезает из-под своей одежды, бросая в меня пару заляпанных краской джинсов.

— Я приберу свое дерьмо, Зет, когда ты приведешь в порядок свое!

Не знаю, о чем, черт возьми, она говорит; я жил как проклятый монах, пока она не появилась. У меня даже не было телевизора. У меня было достаточно мебели, чтобы где-то хранить запас выдержанного виски и где можно было сесть и пить его, вот и все. Меня это вполне устраивало. Я избаловал Лейси.

— И что это значит?

— Это значит, — говорит она, с трудом поднимаясь с дивана и хватая на ходу свои вещи. — Что ты должен просто перестать расхаживать по этому месту и пойти тр*хнуть ее! А после этого тебе следует лечь пораньше и не будить меня своими причудливыми сексуальными шумами. У меня назначена встреча на утро, и ты, — она тычет в мою грудь указательным пальцем, — должен отвезти меня.

— Что за встреча?

Я точно знаю, что это за встреча — единственное, что делала Лейси последние полгода, пряталась, как бродяга, в моей квартире. Эта встреча включает в себя эту с*ку, Ньюан.

— Не прикидывайся дурачком, неудачник, — рычит Лейс.

Она забавна, когда пытается действовать жестко, но я одобряю эту попытку. Это намного лучше, чем когда она запирается в своей комнате и сидит так тихо, что я думаю, что она на самом деле мертва.

— В десять утра. Я уже договорилась со Слоан о встрече.

— Как? Когда ты с ней разговаривала?

Я задаю вопросы слишком быстро, как какой-то гр*баный школьник, расспрашивающий своих друзей о его гр*баной любви. Мне нужно взять себя в руки.

— Ты не говорила с ней об этом в машине.

Лейси лезет в карман и достает свой телефон. Она бьет меня им прямо между глаз. Я думаю о том, чтобы убить ее.