Елизавета Луговская - Вы прекрасны, вы грустны Страница 12

Марго немного успокоилась, когда получила от беглеца письмо, в котором он просил прощения за то, что не поставил ее в известность о своем побеге. А вскоре она опять не думала о своем муже плохо. Ей рассказали, что, пересекая Луару, Генрих сказал:

- О двух вещах, оставленных в Париже, я сожалею: о мессе и о моей жене. Хотя без первой я попробую обойтись. Но вот без второй не смогу - я должен скорей ее увидеть.

Король, полагавший, что его сестра знала о побеге мужа, обрушил на Марго "весь пыл своего гнева", как вспоминает она в мемуарах. "Если бы его не удержала королева-мать, он сотворил бы в отношении меня какую-нибудь жестокость". По распоряжению короля ее покои были взяты в оцепление гвардейцами. А на просьбу отправиться вслед за мужем Генрих Третий ответил:

- Поскольку король Наварррский снова стал гугенотом, ваша поездка к нему невозможна. Все, что мы делаем, матушка и я, все это ради вашего же блага. Я скоро объявлю войну гугенотам и искореню эту презренную религию, которая причинила нам столько горя... Нет, вы никуда не уедете! Там наши враги.

Полгода Генрих Третий противился отъезду сестры в Наварру, к мужу. Между ними происходили такие диалоги:

- Я вышла замуж не ради удовольствия и вообще не по своей воле. Раз уж вы предназначили мне в мужья короля Наварры, то вы не можете помешать мне разделить с ним его судьбу. Я хочу отправиться к нему! А если вы мне не позволите, я просто однажды исчезну, положась на Провидение.

- Ну полно, сестра, - говорил король, - у нас будет время попрощаться.

- Раз я здесь торчу, мой муж может решить, что я веду здесь разгульную жизнь, - не унималась Марго.

- Неужели ваш муж не уверен в вас? - ехидно заметил Генрих III.

С требованием отпустить к нему жену посылал гонцов к королю и Генрих Наваррский. На это король отвечал:

- Я отдавал ее за католика, а не за гугенота.

Но это не было правдой. Генрих Наваррский отрекся от протестантской веры после свадьбы с Марго. Он продолжал настаивать: его жена должна быть рядом с ним. Тогда король решил пойти на шантаж: он отпустит к нему Маргариту только тогда, когда наваррец вновь примет католичество. А молодая королева Наваррская продолжала убеждать мать и брата-короля, что для нее "оставаться в Лувре неразумно ни по соображениям смысла, ни по соображениям приличий".

Когда Марго говорила о "разгульной жизни", она была не далека от истины. Ведь за это время она успела стать любовницей весельчака и дуэлянта по имени Сен-Люк и оставить его ради молодого и обворожительного Луи де Клермона Бюсси д'Амбуаза. В де Бюсси она влюбилась серьезно. Он превозносил ее до небес и посвящал ей стихи:

Я не хочу ничего другого, кроме вас,

Моя жизнь - как темная ночь,

Если в ней нет света вашей любви.

Де Бюсси был бретером, который по любому поводу выхватывал шпагу. Владел он ей настолько хорошо, что мог драться одновременно с двумя-тремя соперниками. Храбрость и поэтичность этого нового кавалера покорили Маргариту. Де Бюсси продолжал прославлять свою любовницу новыми стихами:

Нет ни неба, ни ночи, ни дня

Без ваших глаз голубого огня.

Небо, солнце - вы все для меня...

Дю Гаст по-прежнему шпионил за Маргаритой и докладывал обо всем королю. Между ним и де Бюсси не могло не возникнуть конфликта. Зная ловкость и отвагу де Бюсси, дю Гаст подослал к любовнику Марго пять наемных убийц. Застигнутый врасплох, возвращаясь от Маргариты, полный ее любовью, де Бюсси отбился от нападавших. Он проткнул шпагой двоих, после чего остальные трое убежали. Де Бюсси отделался небольшой раной.

В конце концов бравада де Бюсси надоела королю, и поэту и возлюбленному Марго было приказано покинуть Париж. В последний раз он обнимал свою прекрасную даму одной рукой, другая лежала на перевязи как свидетельство поединка за любовь.

Маргарите было грустно расставаться с де Бюсси, но у нее было столько планов и дел, что она быстро забыла поэтичного любовника.

Полгода добивалась она от матери и короля разрешения поехать в Наварру к мужу. И вот наконец ситуация изменилась таким образом, что поездка в Наварру Маргариты стала не только возможной, но и очень желательной. Там, за Луарой, католики и гугеноты не прекращали междоусобиц, опустошавших страну. Екатерина вызвалась сопровождать дочь. Она давно вынашивала мечту собрать католиков и протестантов на конференцию, которая прошла бы в замке Нерак - резиденции Генриха Наваррского. Двух королев сопровождал кардинал де Бурбон, герцог де Монпансье и канцлер Ги де Фор, сир де Пирбак, поэт, влюбленный в Маргариту. Екатерина взяла с собой свой "летучий эскадрон", без которого никогда не путешествовала. Шарлотта де Сов, гарцуя во главе эскадрона, прищуривала от удовольствия красивые глазки, предвосхищая новые свидания с Генрихом. В том, что она ощутит на своем теле его мускулистые руки, Шарлотта не сомневалась - снова лечь в постель к Генриху требовала от нее Екатерина. В свой послужной список высоких любовников Шарлотта недавно вписала герцога де Гиза. Таким образом, они с Марго делили ложе с одними и теми же мужчинами.

Свита Маргариты состояла из трехсот персон. Фрейлины, горничные, прачки. Следом за ними - мужской эскорт. Скрипачи, лютнисты, музыканты для балов. Члены совета Маргариты, финансисты, казначеи, секретари. Капелланы, церковные служки, священники. Врачи, аптекари, лакеи. И далее - длинной вереницей целый легион: подавальщики напитков, хлеба и вин, булочники, разносчики, кладовщики, повара, носильщики, хранители посуды, кондитеры, мясники, загонщики скота...

Марго отправилась в путешествие в приподнятом настроении. Ее опала была окончена, более того, чтобы придать ей побольше веса, король наделил ее почти полными правами суверена. Ей отошли ряд земель в Центральной Франции. Это должно было помочь ей привлечь мятежников на свою сторону. "Как только мы въехали в провинции мужа, - вспоминает Марго, - мне тут же начали устраивать торжественные приемы". В провинции Коньяк много красивых, знатных дам пришли выразить свое почтение двум королевам. Они были очарованы красотой Марго и без устали нахваливали ее королеве-матери. Та была счастлива. Екатерина попросила дочь надеть свой самый пышный наряд то превосходное платье, в котором Маргарита являлась на самые торжественные праздники. Марго хотела угодить матери и исполнила просьбу. Этот наряд делал ее красоту благородной, величественной. Платье из серебристой ткани с синим отливом, широко ниспадающими рукавами шло ей как никогда. Богиня, а не земная королева.

Обычно сдержанная в своих эмоциях, Екатерина восхищенно воскликнула:

- Дочь моя, вы прекрасны!

Генрих в окружении свиты из шестисот человек встречал их на полпути от католического городка Сен-Макер до протестантского городка Да-Реоль в уединенной усадьбе Кастера. И тещу, и жену он расцеловал. Екатерина позже говорила сыну-королю:

- Король Наваррский приветствовал нас со всеми почестями, изысканностью и, как мне показалось, с большим чувством и радостью.

В первую ночь Марго не легла с мужем - от него несло такими ароматами, что она предпочла спать одна. Шарлотта де Сов, к своему огорчению, тоже не получила Генриха в эту ночь. Он решил провести ее с другой девицей из "летучего эскадрона" Викторией д'Алайа, или Дейель. Марго, придерживающаяся свободных нравов не только на словах, отнеслась к этому спокойно. Она была рада, что они наконец-то вместе, а то, что Генрих переспал с этой испанкой, - ну так что ж, значит, он по-прежнему полон сил.

В Тулузе Марго заболела. Депутаты городского парламента хотели засвидетельствовать свое почтение и нанесли ей визит. Маргарита приняла их в постели. В глубине алькова пел хор мальчиков. Депутаты были шокированы и восхищены. Марго выздоровела быстро - в слишком приподнятом настроении она находилась, чтобы болеть.

Королевский кортеж проезжал через католические территории - и король Наварры исчезал. И появлялся во всей красе, когда проезжали по землям гугенотов. Екатерина стремилась очаровать своего зятя. Когда город Ош преподнес ей ключи, она изящным жестом отклонила дар.

- Передайте их моему зятю, - сказала Екатерина Медичи.

Перед замком Генриха процессию приветствовали обнаженные нимфы - хотя на улице было довольно прохладно. Уроженка Гаскони Соваж ехала перед Марго на белом иноходце и читала ей поэму "Нежная песнь в честь первой красавицы мира". "Первая красавица мира" подарила девушке расшитый шарф и поблагодарила поэта, назвавшего ее "неповторимой Маргаритой".

Двор пировал, предавался танцам и любви. Так продолжалось до самого Рождества.

"Лучшей супружеской четы быть не может", - с оптимизмом писала королева-мать своей подруге д'Юзес. Однажды Генрих заболел, когда супруги проезжали через местечко Оз. Марго вспоминает: "У Генриха обнаружилась высокая температура, продержавшаяся семнадцать дней и сопровождавшаяся сильными головными болями, не дававшими ему покоя ни днем, ни ночью, причем ему постоянно приходилось менять постель. Я ухаживала за ним так усердно, не отходя от него ни на минуту, даже спала рядом, не раздеваясь, что он в конце концов оценил мою заботу и стал расхваливать меня всем окружающим..."