Нора Робертс - Обещание приключений Страница 13

Тепло и спокойно — такие ощущения нахлынули во сне. Ей снилось, что, обнаженная, она плывет на плоту, а солнце ласкает ее кожу, и от этого приятного видения с ее губ сорвался тихий вздох удовольствия. Она могла бы не задумываясь до бесконечности плыть так по морским волнам. Сирена испытывала радость полной свободы, нет, скорее одиночества. Она оказалась совсем одна посреди синего моря, а такое возможно и в густых зеленых джунглях. В таком потаенном, одиноком месте, где нет места ограничениям и препятствиям. И там солнце ласкало бы ее тело, словно руки любовника.

Она чувствовала, как эти прикосновения дарят жаркое, сонное наслаждение… неторопливые пальцы солнечных лучей… Лениво возбуждающие… нежно соблазняющие…

От легкого прикосновения крыльев бабочки к уху на ее губах появилась легкая улыбка. Сирена замерла, боясь вспугнуть бабочку. Такая нежная, она порхала около ее щеки, словно вокруг бутона ароматного цветка. В последний раз бабочка взмахнула крылышками и тихо прошептала ее имя.

«Как странно, — подумала Сирена, тихо застонав от удовольствия, — бабочка знает мое имя». Откликаясь нежным прикосновениям бабочки к ее спине, Сирена заставила себя открыть глаза и посмотреть, какого цвета эти удивительные крылья. Но увидела перед собой зеленые глаза Джастина.

Несколько мгновений Сирена в замешательстве смотрела в его глаза, слишком удовлетворенная, чтобы смущаться.

— А я думала, ты бабочка, — пробормотала она и снова закрыла глаза.

— Неужели? — Джастин с улыбкой снова коснулся губами уголка ее губ.

Она лениво вздохнула:

— А как ты здесь оказался?

— Где? — Ему нравилось, как она выгибалась под его прикосновениями, и Джастин продолжил поглаживать ее спину.

— Здесь, ты тоже приплыл на плоту? — пробормотала Сирена.

— Нет. — По ее участившемуся дыханию, по взгляду потемневших, затуманенных глаз он понял — она в мире грез и не совсем ясно представляет происходящее, а потому может уступить ему. Такая беззащитность пробудила в нем желание овладеть ею и одновременно защитить. Пока два желания отчаянно боролись в его душе, Джастин нежно поцеловал ее в обнаженное плечо. — Ты спала.

Для Сирены это уже не имело значения, ведь восхитительные, нежные ласки продолжились и наяву.

— О! Это так приятно.

Джастин медленно провел кончиком пальца вниз по ее спине:

— Это так.

От его прикосновения по ее телу пробежала быстрая и сильная дрожь нарастающего возбуждения. Сирена резко открыла глаза:

— Джастин?

— Что?

Сирена мгновенно проснулась и резко приподнялась на локтях:

— Что ты здесь делаешь?

Его взгляд на мгновение остановился на узкой полоске ткани, едва прикрывавшей ее грудь.

— Ты уже спрашивала меня об этом. С такой нежной кожей нельзя лежать на открытом солнце безо всякой защиты. — Он осторожно принялся втирать в ее кожу на спине солнцезащитный крем.

Когда его пальцы неожиданно сдавили ее поясницу, у Сирены перехватило дыхание.

— Прекрати! — потребовала она и разозлилась на дрожь в своем голосе.

— Ты очень чувствительна, — констатировал он. — Как жаль, нам никак не удается оказаться в подходящее время в подходящем месте.

Желание с новой силой вспыхнуло в ее потемневших и расширившихся глазах, хотя она изо всех сил пыталась справиться с собой.

— Джастин, я хочу немного отдохнуть. Сегодня утром мне пришлось очень рано встать, а казино откроется вечером, как только мы отплывем из порта. — Тут Сирена увернулась от его руки, едва не забыв придержать лифчик от купальника, затем тщательно завязала на шее завязки. Вытянувшись в шезлонге, она сказала: — Хоть немного вздремну.

— Мне надо поговорить с тобой. — Джастин сидел рядом с ней, а затем встал и некоторое время покачивался с носка на пятку.

— Да я не хочу сейчас разговаривать… — Она осеклась, окинув медленным взглядом его длинные мускулистые ноги, стройные бедра в коротких черных шортах и сильный торс. Это тело буквально источало силу, мощь и стремительность. Сирена торопливо отвела взгляд, устроилась удобнее в своем шезлонге и снова нацепила на нос солнечные очки. — Почему бы тебе не отправиться на экскурсию в Сан-Хуан, как другие пассажиры?

— У меня есть одно ценное предложение.

— Не сомневаюсь.

Без приглашения Джастин уселся на край шезлонга, слегка оттолкнув ее ноги в сторону.

— Деловое предложение.

Сирена отодвинула ноги подальше, чтобы случайно не коснуться его тела и снова ощутить странное и приятное волнение.

— Меня не интересуют твои деловые предложения. Выбери себе другой шезлонг.

— А разве на вашем корабле нет правил вежливого отношения команды к пассажирам?

— Иди пожалуйся на меня, — предложила Сирена. — Все равно это моя последняя неделя на работе.

— Именно поэтому я и хотел с тобой поговорить. — Джастин выдавил на ладонь немного солнцезащитного крема и осторожно провел рукой по ее бедру.

— Джастин!

— Хорошо. — Он улыбнулся от ее разъяренного вида. — Я хотел привлечь твое внимание.

— Если ты сейчас же не оставишь меня в покое, я врежу тебе по носу, — раздраженно заявила она.

— Тебе всегда так нелегко сосредотачиваться на деловых разговорах? — мягко спросил Джастин.

— Нет, если разговор действительно серьезный.

— Тогда у нас не должно возникнуть проблем.

Сирена разглядывала его сквозь затемненные очки и вдруг заметила изогнутый белый шрам на его боку.

— Похоже, когда-то ты влип в неприятную историю, — заметила она с холодной улыбкой. — Подарочек от ревнивого мужа?

— Это был ненормальный с ножом. — Ответ прозвучал холодно и безразлично, в тон вопросу.

Внезапно Сирену пронзила острая боль сожаления. У нее перехватило дыхание, стоило ей представить, как острый клинок вонзается в его тело.

— Я сморозила глупость. Прости. — Она снова взглянула на шрам, мучаясь от легкомысленных слов, так некстати сорвавшихся с ее губ. — Должно быть, это было очень больно.

Джастин вспомнил две ужасные недели в полузабытьи, тюремную больничную палату, бесконечные лекарства и болезненные перевязки.

— Это было давно.

— А что произошло? — Сирена не могла удержаться от расспросов, возможно, потому, что потайная часть ее души по какой-то непонятной причине разделяла его боль.

Несколько мгновений Джастин внимательно смотрел на нее. Он не хотел рассказывать ту историю. За пятнадцать лет он почти не вспоминал о ней. И все же, подобно шраму, она навсегда осталась в его душе. Лучше Сирене узнать об этом сейчас от него. Полотенцем он медленно вытер руки.

— Это произошло в баре в Восточной Неваде. Один из завсегдатаев отказался находиться под одной крышей с индейцем. Я хотел допить свое пиво и предложил ему поискать другую крышу. — Мрачная улыбка тронула уголки его губ. — Тогда я был молод и с радостью ввязывался в драку. Когда человеку восемнадцать, с помощью кулаков можно избавиться от множества переживаний.

— Но ведь это оказалась не совсем обычная драка, — пробормотала она.

— Ситуация часто выходит из-под контроля, когда в дело замешан алкоголь. Он был пьян и ужасно зол. — Джастин машинально провел кончиком пальца по поверхности шрама. А ему-то казалось, что он уже много лет назад избавился от этой привычки. — Все началось довольно предсказуемо: крики, пинки, удары кулаками, а затем он вдруг выхватил нож. Вероятно, он слишком опьянел и не совсем осознавал свои действия, вот и вонзил в меня нож.

— О господи! — Сирена машинально протянула ладонь и коснулась его руки. — Это ужасно. А почему никто не вызвал полицию?

На мгновение в его голове мелькнула мысль: несмотря на богатство, великолепное образование и частые путешествия, Сирена жила в каком-то изолированном мире. Хотя, возможно, все перечисленное и стало причиной ее незнания другой стороны жизни.

— Все не так просто, — спокойно ответил он.

— Но он чуть не зарезал тебя ножом, — резонно заметила Сирена, и в ее голосе послышались нотки отвращения. — Его должны были арестовать.

— Нет. — Взгляд Джастина оставался столь же спокойным и невозмутимым, как и его голос. — Я убил его.

При этих спокойных словах рука Сирены вдруг странно обмякла в его ладони. Джастин заметил, как ее глаза расширяются от ужаса за стеклами солнечных очков, и еще почувствовал некоторое отдаление от него. Но в следующую минуту Сирена снова сжала его пальцы и произнесла с едва заметной дрожью в голосе:

— Это же была самозащита.

Джастин промолчал. Ему отчаянно была нужна вот такая простая, безоговорочная вера в его невиновность все то время в больнице, а затем в тюремной камере в ожидании суда. Тогда его изводили ледяной страх и одиночество. И никто не поддержал его. Никто не поделился с ним хотя бы частичкой надежды и веры, которую он утратил в те бесконечно пустые дни. И когда она обеими руками обхватила его ладонь, что-то шевельнулось в глубине его души, что-то давно похороненное на дне. Сердце снова устремилось к жизни.