Светлана Иваненко - Дьявольские будни Страница 14

- А что рассказывать-то? - пожимает плечами Фэриен.

- Все! Как ее зовут, где росла, почему от вас сбежала - все!

- Зовут ее Анжела, символично, правда? Можно называть ее Энжи, или Ангелочек, как хочется. Где росла - да в разных местах росла, в семье дипломата. Большей частью все-таки в России, в Сочи. Есть там такой город на море. Почему от нас сбежала - не знаю. Свихнулась, наверно.

- Ага, - киваю, - а к нам она прямо из дурдома пожаловала.

Они молчат, как в рот воды набрали. Не хотите ничего объяснять? Поднимаю к лицу руку с клочьями ее курточки, принюхиваюсь. Пахнет ею, ее духами и ее телом. Как же мне теперь искать ее, красивую и нахальную? По запаху?

Они переглядываются, шепчутся о чем-то. Видимо, решают, сказать мне что-то или не говорить. Лучше уже рассказывайте, все равно ведь узнаю.

Ио в конце концов вздыхает:

- Она влюбилась, Люцифер. Захотела попробовать мальчика, ну и... увлеклась. Она его убила и съела. Не всего, конечно. Кажется, ограничилась сердцем. После чего свихнулась и начала убивать всех понравившихся ей парней. Она каждый раз пытается удержаться, но заканчивается это плачевно. Первое время она страшно переживала, долго приходила в себя, а теперь, я вижу, совсем привыкла. И новые способности у нее проявляются.

Это она так деликатно о моих крыльях говорит. Спасибо, я и сам заметил.

- А где ее семья, родители, сестры-братья?

- Понятия не имею, наверно, там, в Сочи, и остались. Она к ним давно была равнодушна. Мы проверяли.

Мне надо подумать. Потому что находить после нее мужские трупы совсем не хочется. Это раз. А два - убивать ее мне тоже не хочется. И три - когда я ее найду, смогу с ней поговорить. Это однозначно.

Спрашиваю Ио:

- Почему ты не можешь забрать ее... мою силу у нее?

Ио опускает глаза:

- Так получилось, что не могу...

Я досадливо отмахиваюсь. Как же, дождешься от тебя вразумительного ответа!

Как же искать тебя, темный Ангелочек? Если ты уже можешь лететь по направлению хоть к Парижу, хоть к Нью-Йорку?

- Не может она далеко летать, - отвечает на мои мысли Ио, - силенок-то у нее тоже недостаточно.

Она мысли мои читает, или я бормочу вслух, как лунатик? Да кто ж признается? Значит, думаем дальше. Силенок у нее недостаточно. И наверняка ей хочется, чтоб было достаточно. А где у нас остаток силы? Правильно, во мне... вместе с поводком. Сила вместе с уздой.

Вот если предположить, что она бы на меня напала - кто бы победил? Я думаю, что она, слишком большой у нее перевес. Никакой опыт мне не помог бы. Против лома нет приема. Горячо, Люцифер, ой, как горячо! И что было бы дальше? А дальше она бы выкачала из меня необходимые ей остатки - вместе с поводком! И мои любезные Ио и Фэриен ставили бы свои условия уже не ущербному мне, а полноценной ей. Вот мне и понятно, чего она испугалась.

А я дурак, подумал, что меня! Ха! Да она привязь увидела, механизм мышеловки вокруг кусочка сыра! А неприятно осознавать, что охота идет на нее, а меня всего лишь используют в качестве живца, приманки.

Когда она поняла, кто я - она узнала силу. И готова была меня сожрать. А остановил ее их крючок, глубоко в меня засунутый. Ай-яй-яй... как я был наивен... Я-то думал, что они спасти человечество хотят от безумного зверя, способного с такой-то силищей натворить что угодно - от хоровода природных катаклизмов до эпидемий странных болезней. А на самом деле чужаки просто и не думали отказываться от своих планов.

Я - наживка. Мелкая рыбешка, насаженная на крючок. Ценная своим мясом. И у опытных рыболовов должно быть еще полное ведро наживки. И так оно и есть. А знаешь, почему, глупый? Потому что приманка - даже и не ты... а сила, у тебя отобранная. Если что - ею ведь можно и другую рыбку нафаршировать. Разве что меня к мой силе не нужно было приучать постепенно, живца в виде меня можно было использовать буквально через пару секунд. А человека - подбирай, учи, расти, возись с ним, время трать.

Пошленькая мысль промелькнула краем - милые мои, вам сейчас трахаться не хочется? А то я бы вас отымел со всей пролетарской ненавистью! И плеткой бы по спинам прошелся!

Двуличные вы мои... я как вспомню "Нам следовало сначала придти к нему. Перед тем, как заварить всю кашу." Доверия они моего добивались!

И как, много добились?

13.

Моя глава, да? Мой номер, тринадцатый... несчастливый номер... или все-таки три шестерки? А вы знаете, родные, что три шестерки по идее не должны быть банально выстроены в одну линию? Это не номер, то есть, не совсем номер. Это символ. Они, упомянутые шестерки, должны соприкасаться верхними хвостиками и должны быть направлены в три стороны... чем-то похоже на знак радиации, там тоже треугольники, соприкасающиеся острыми верхними углами. Должен сказать откровенно, что мало отношения имею как к указанному числу тринадцать, так и к несчастным шестеркам. Это людские выдумки. Зачем мне личные цифры? Я ж не военнопленный. Ну, то есть, это сейчас нахожусь, считайте, в плену у пришельцев, а раньше был свободен, как ветер.

Ночью ко мне приходили гости. Не те, которые приходят к женщинам в определенное время месяца. И тем не менее - неожиданные гости. Я почувствовал зов около двенадцати ночи. Собрался, рявкнул злобно на моих рыболовов, что хочу пройтись - и ушел. Глянул на себя в зеркало - ничего, нормально выгляжу, современно - джинсы на мне по-модному драные, толстовка с броскими надписями, джинсовая же куртка с железками в нужных и в ненужных местах, все в стиле милитари, с карманами, я даже солнцезащитные очки нацепил, на ночь-то глядя... а что, стиль надо выдерживать. И волосы мне нравятся, длинные, всегда любил. И лицо парнишки, мною с мотоцикла снятого, меняется под меня - скулы стали более жесткими, а подбородок - более четким.

Похолодало, и я засунул руки в карманы, выйдя из здания. И дождь моросит. А вот зонт брать в руки не хочу, это не в моем духе. Уж точно, что не сахарный, не растаю.

Поднимаю голову к темному небу - кто меня звал-то?

Сзади мне на плечо опускается рука, и я слышу негромкое:

- Привет.

Сговорились они все руки свои класть мне на плечи сзади, что ли?

Оборачиваюсь. М-да... вот этого я тем более не ожидал.

- Давно не виделись, - киваю ему.

Ох, как давно... тысячелетия два? Он мрачен, прямо-таки удивительно мрачен. Я никогда его таким не видел. Кто не догадался - это некто архангел Гавриил.

Я молчу. Он молчит.

Он выглядит так же, как и раньше, когда был моим другом. Когда мы были равны. Когда мы оба были - ангелы. У него бесстрастно-правильное лицо, какое было когда-то и у меня. Золотистые волосы ниспадают на плечи. Именно так - торжественно ниспадают. Голубые глаза, как положено. И даже его кожа выглядит необычно здоровой и загорелой для землянина. Хорошо хоть румянца на щеках нет, а то бы он выглядел точь-в-точь как богатырь из сказки. Он выше меня на полголовы, наверно, чтобы я не забывался.

Только вот одет он тоже бесстрастно и даже немного старомодно. В светлый классический костюм. А может, и наоборот - он просто одет прилично, в отличие от меня, одетого, как оборванец.

Продолжаю молчать, потому что это не я его звал. Мне ему сказать нечего. Меня слишком многое от него отделяет. Или отдаляет. Не важно, в общем, суть вы поняли. Я не то, что на другой стороне баррикад - а вроде как изгой и отщепенец.

А вот почему он молчит - не понимаю. Если звал - то говори, зачем. А не хочешь говорить - ну и лети себе назад, божья коровка, улети на небо, там твои детки кушают котлетки.

И тут мне становится больно - я вижу его крылья. Едва заметные, да и то периферийным зрением - только зыбкое марево в форме крыльев. Такие же, как и раньше.

Если ты чистотой и непорочностью своих крылышек прилетел похвастаться - так для этого ты выбрал не лучшее время, думаю я.

- Пойдем что ли кофе выпьем, - наконец-то выдает главный среди ангелов.

- Пойдем, - соглашаюсь, - только... не смотри на меня так... жалостливо... мне это не нужно.

Он кивает, и мы с ним идем.

И приходим мы в "Глобус". В наземный "Глобус". Там на втором этаже есть кафе, правда, полноценным кафе это не назовешь, но этим-то оно и привлекает. Меня, например, привлекает. Столики и удобные синие кресла стоят прямо под стеклянной стеной, в рядок, один за другим. Вроде и кафе, а скученности народу нет. Сидишь у такого столика, застланного настоящей приличной скатертью, и чувствуешь себя чуть ли не дома.

А по стеклянной стене "Глобуса" барабанит дождь, и вода течет ручейками. А там, за стеной, светится искаженными водой огнями Крещатик и Майдан Незалежности - центральная площадь хорошей страны Украины.

И кофе здесь варят удивительно вкусный.

Гавриил пробует кофе, довольно кивает, и задумчиво его выпивает. Всю чашечку.

Я подзываю официантку и заказываю ей сразу пять кофе. Потом улыбаюсь и уточняю:

- А еще лучше - шесть.

Гавриил неодобрительно качает головой. И выпивает и мой кофе, к которому я еще не успел притронуться.