Фрэнк Слейтер - Лорена Страница 17

— Кого интересует, что скажут эти старые курицы? Я не могу бросить свою жену беззащитной.

— Брэд, никто не станет упрекать тебя. Наши друзья знают, что мое место в Селби точно так же, как твое место в армии.

Оба стояли в дверях, сверля друг друга глазами. Напряжение схлестнувшихся темпераментов искрилось в тишине, словно яркие молнии. Отведя взгляд, Брэд понял, что она победила и не сдвинется с места.

— Я больше не могу ждать, — крикнул он.

— Брэд, тебе нет необходимости ждать. Мне ничто не угрожает. Я остаюсь здесь и обещаю, что сохраню Селби. Когда сражения закончатся, ты найдешь и меня, и Селби.

— Какой толк от бесплодной жены? Или от земли, когда у ее владельцев нет наследника?

— Возможно, я вовсе не так бесплодна, как тебе кажется.

Брэд метался по комнате, пока кричал на нее. Он запихивал сигары в дорожную сумку, выбежал в портик, чтобы бросить свое снаряжение в руки ординарца. Услышав ее последние слова, он снова обернулся к ней.

— Рина, ты беременна?

— Я больше не стану отвечать на вопросы. Извини, у ворот требуется мое присутствие.

— Будем надеяться, что я понял тебя, — сказал он. — После возвращения я повторю мой вопрос.

Брэд хотел поцеловать ее, но она отстранилась. Лорена сделала это не от страха, а лишь из-за отвращения, которое она не сумела бы выразить словами столь понятно, как в этом поцелуе. Брэд пожал плечами и напустил на себя важный вид.

— Я немедленно ухожу, поскольку ты говоришь загадками, — холодно заметил он. — И оставляю тебя здесь, раз ты на этом настаиваешь. Пожелаешь мне успехов в кампании?

— Скажи мне одну вещь, прежде чем ты уйдешь, — заговорила она. — Если у нас будет сын, мы сможем начать новую жизнь вместе?

— Если бы я знал, что у Селби появится наследник, то с радостью погиб бы от пули, — ответил он. — Но ты еще не вдова. А если я останусь без наследника, то умру не скоро.

— Родословная Селби продолжится, — сказал она. — Я сама об этом позабочусь.

— А что если янки переправятся через реку? Они и это место опустошат.

— Мы с Дядей Доком заживем среди развалин и отстроим все заново, когда это станет возможно.

— Рина, в стойкости тебе не откажешь, — признал он без большой охоты. — В этом я не сомневаюсь. Возможно, ты даже храбра. Или все дело в гордости?

— Разве это так важно, если я сохраню то, что принадлежит тебе, и дам тебе то, что ты желаешь? Брэд, занимайся своей войной. И позволь мне делать свое дело.

Они взглянули друг на друга, как два обессиленных борца, которые оба не могут нанести последний удар. Затем пронзительно заиграл горн. Брэд взял головной убор и вышел. «Рина настоящая леди и не могла громко выпалить, что забеременела, — твердил он себе. — После рождения мальчика ее долг перед Селби будет погашен, и он найдет способ, как справиться с этими чарлстонскими манерами жены. Как только он убьет своего последнего янки, времени будет предостаточно, чтобы рассчитаться с ней за ее холодность».

Спустя двадцать минут он уже выезжал на коне и во главе своей колонны. Кэл Ламберт ехал справа от него. Два сержанта следовали за ним, каждый держал на пике ротный флажок, бодро развевавшийся от утреннего бриза. Его войско двигалось парадным строем, но это впечатление смазывали голоса смеющихся всадников. Как всегда, они пели во весь голос, казалось, будто слова вырываются из одного пылающего горла.

Брэд всегда шел на войну с музыкой, с того времени, когда он служил у генерала Стюарта. Мелодия на двух банджо непременно сопровождала хор. Играли два негра, которые когда-то выступали в гостинице Атланты. Он купил обоих, чтобы развлекать гостей плантации. Наделил их статусом ординарцев, когда формировал роту Крестоносцев Округа Крей… Сегодня он с удовольствием обнаружил, что может петь вместе со всеми столь же весело, как любой младший офицер. Он подумал, что Дюси и Краун никогда не играли так здорово.

9

Майор Дэн Кэролл, обозревая реку в бинокль, не мог поверить своим ушам, когда услышал звуки, долетавшие до сосен, которые скрывали южный берег. Последний час он не выходил из своего укрытия, ожидая противника. Теперь противник решил музыкой объявить о своем прибытии. Дэн повернул своего коня и углубился в чащу. Джек Келлер сделал то же самое. За темной сияющей рекой вспорхнула стая перепелов, которую вспугнуло приближение незримых всадников. Если не считать ритмично поющего хора в сопровождении двух банджо, других признаков жизни не наблюдалось.

— Что скажешь, Джек? Это солдаты? Или рабочие, отправляющиеся в поле?

— Никак нет, сэр, — ответил Келлер. — Идет капитан Селби и Крестоносцы Округа Крей. Это знаменитая рота. Они всегда сражаются под музыку.

— Я о них ничего не знаю.

— А я уже дважды имел с ними дело, — пояснил Келлер. — Первый раз на пересечении дорог близ Геттисберга за день до отступления генерала Ли. Битва была проиграна, но они об этом ничего не слышали. Мы снова встретились у Чикамауга. Озорники Селби пробились через целый корпус пехоты. По тому, как они орали, можно было подумать, что они собираются доскакать до самого Нашвилла.

— Они напоминают воюющих придурков.

— Майор, так оно и есть. Они из тех дураков, которые полны решимости убивать. Если это действительно они, то я предлагаю предупредить нашу резервную линию. Остановить их сегодня будет трудно.

— Вряд ли они намереваются пересечь этот брод. Любой разумный командир окопался бы на противоположном берегу. Они там смогли бы задать нам жару.

— Это не похоже на капитана Селби. Он находит удовольствие в открытом бою.

Оба умолкли, когда среди сосен показался на пике флажок величиной с носовой платок. За ним последовал другой, флажки весело развевались, пока оба всадника скакали вперед. Знаменосцы скакали вплотную, обходя с фланга трех офицеров, ехавших строем в таком классически точном порядке, будто готовились к большому параду. Кэролл подавил удивленный возглас, когда на открытом пространстве вдруг показалась вся рота, скакавшая галопом и все еще голосившая свою песню.

— Да, это войско Селби, — сказал его адъютант. — Это его знамена.

— Капитан тот, что на чалом коне?

— Должно быть, сэр. У Чикамауги я не рассмотрел его из-за пыли.

Кэролл в бинокль разглядывал командира кавалерии, пока тот направлялся к броду. Брэд Селби и в самом деле, был красивым бравым воином. Вытащив саблю из ножен, капитан ехал чуть позади знаменосцев и рассекал воздух то слева, то справа умелыми резкими движениями, будто он уже схлестнулся с противником. В этом карикатурном фокуснике чувствовалось что-то неестественное, но он все же представлял угрозу, несмотря на свою щегольскую внешность.

Дэну на этой войне приходилось скрещивать сабли с другими представителями рода Селби. Он убедился, что те храбры, как львы, и, отступая, представляют даже большую опасность, чем наступая. «Вот, — подумал он, — еще одна живая легенда. Этот противник будет сражаться с полным знанием дела так же изящно, как на рыцарских турнирах при всех доспехах бились его предки».

— Ну и ну! Он действительно собирается переправиться через брод.

— Похоже на то, сэр, — шепотом ответил ужаснувшийся Келлер.

Пока оба разговаривали, чалый конь вошел в мелководье, высоко поднимая брызги. Знаменосцы уже плыли на своих конях, оказавшихся в более глубоких местах реки. Всадники роты натянули уздечки и, не замедляя темпа, следовали за своим капитаном. Твердо решив преодолеть нелегкую переправу, все перестали петь. Однако банджо продолжали играть свою мелодию. Несмотря на три сотни качавшихся в воде всадников, на инструменты не попало ни капли воды.

Через мгновение мелодия достигла ушей Дэна. Он не удивился, обнаружив, что невольно подпевает слова. Возникла довольно комичная ситуация.

Сотня месяцев прошла, Лорена,С тех пор, как я был с тобой…

Кто-то говорил, что «Лорена» повстанцев, как и «Боевой гимн» Севера придали смысл этой братоубийственной войне. Дэн сам впервые услышал эту мелодию во время битвы при Шенандоа, в которой обе стороны оспаривали победу. Снежная буря, налетевшая неожиданно и бушевавшая два дня, сделала сражение невозможным. Во время перемирия противоборствующие стороны хоронили убитых, обмениваясь обычными оскорблениями и табаком. Когда наступала ночь, было легче нести ночное дежурство под звуки этой песни. Сентиментальные слова, как и сама мелодия, воспевали глицинии, лунный свет, трели пересмешника. Воскрешая прошлое, они обещали еще более радужное будущее, когда прежнее вожделенное изобилие вернется на опустошенную родную землю.

В то время Дэн Кэролл был еще рекрутом: боевые действия в Долине стали его первой кампанией. Слушая голоса этих храбрых бойцов, он тогда молил Бога о том, чтобы снегопад никогда не прекращался…