Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ Страница 19

Я немедленно втащила его в комнату.

— Вы уже строите планы? — язвительно произнесла я.

Кто меня дергал за язык в эту минуту? Но, слава Аллаху, Ихсан понял мое состояние и простил меня. Он как ни в чем не бывало уселся на стул и развалился, вытянув ноги.

— Феридэ, если вы надеялись узнать что-либо от этого чиновника, то напрасно. Поэтому я не хотел брать вас с собой. Женские нервы не для таких разговоров.

Я попыталась возразить, но насмешливый взгляд Ихсана остановил меня. Убедившись, что я готова смиренно слушать, майор продолжал:

— Я предлагаю не отчаиваться и начать поиски вдоль побережья. Сначала от Бургаса до Варны, потом в другую сторону.

Идея мне понравилась. Конечно, времени на это уйдет много, но…

— Ихсан, отправляемся немедленно.

— Феридэ, вы, как всегда, легкая на подъем, но дайте мне время на сборы. Вы же не пойдете пешком по окрестным деревням. Нужно нанять коляску, раздобыть проводника.

— Чем я могу помочь?

Офицер отрицательно покачал головой.

— Вы отдохните — путь предстоит нелегкий…

Это произошло вчера, а сегодня я жду майора, который вот-вот заедет за мной…

Деревня Т…, 26 августа

Почему некоторые люди не любят деревни? Я — городской житель, но мне не жаль покидать город с его шумом, развлечениями и разочарованиями. С тех пор, как мы едем по сельской местности — весь мир мой. Окрестные деревни притягивают меня своими белыми крышами и зеленью виноградников.

Наш проводник Милко рассказывает об этих краях на ломаном турецком. Это для меня. Однако большую часть дороги он разговаривает с Ихсаном по-болгарски, так что я предоставлена самой себе. Я уже немного понимаю отдельные слова, но все равно смысл их беседы для меня тайна. Майор удивительно быстро сошелся с Милко. Глядя на Ихсана, я не верю, что он родственник паши, — так преобразило майора путешествие. Его утонченные черты лица, конечно, не изменились, но офицер сильно загорел. Шрам, выделяющийся белой полоской, его совершенно не портит, даже придает некоторую импозантность. Ихсана можно принять за болгарина. Он не носит формы. На майоре теперь рубашка и шаровары местной работы, на голове — соломенная шляпа.

Я же традиционно в чадре. В деревнях много турок, так что никто не удивляется, увидев меня с закрытым лицом.

С крестьянами разговаривает Милко. Он, когда мы подъезжаем к деревне, уже заученными фразами, как актер, репетирующий роль, произносит:

— День добрый!

В зависимости от того, к кому обратился Милко, реакция бывает разной. Женщины со смехом отвечают:

— День добрый, молодец!

Мужчины хмуро что-то буркают на приветствие Милко. Проводник продолжает разговор:

— Мы ищем одного нашего товарища, который попал в шторм. Возможно, он спасся именно в этой местности. Может, вы слышали что-нибудь?

Люди пожимают плечами. Я по отношению крестьян вижу, что никто ничего не знает.

Мы проехали почти все деревни на побережье от Бургаса до Помория. Крестьяне охотно продают нам продукты, так что жизнь можно назвать прекрасной, если бы не отсутствие новостей о Кямране. Но я не отчаиваюсь. Ихсан тоже успокаивает меня:

— Подождите, Феридэ-ханым, это не такое простое дело. Мы объехали всего лишь небольшую часть. Впереди город Поморие.

Мне хочется немного описать болгарские деревни. Я впервые попала в эту местность, и поэтому впечатлений уйма. Мужчины занимаются рыбной ловлей. Это их основной доход. Утром, когда солнце еще только встало, они выходят в море на маленьких лодках под парусом. Если едешь вдоль кромки воды, парусники похожи на больших белых птиц, мягко покачивающихся на волнах…

Ловля заканчивается только поздно вечером. Усталые рыбаки выгружают горы морской добычи прямо на песок. Эта живая трепещущая масса удивительно смотрится при мягком свете луны.

Болгарские крестьянки помогают своим мужьям засаливать в бочках рыбу. Они же плетут рыболовные сети. В одной из таких деревень с нами произошел интересный случай.

Поздно вечером мы постучались в небольшой домик и попросились переночевать. На стук нам открыла пожилая женщина. Ихсан по-болгарски поздоровался:

— Добрый вечер, вы не впустите бедных странников?

Женщина оглядела нас с ног до головы и, убедившись, что мы не представляем никакой опасности, распахнула двери.

Мы переступили порог небольшой лачуги, где была всего одна комната. Там на полу в ряд спали трое ребятишек и молодая женщина. Была глубокая ночь, и мы, даже не перекусив, легли и тут же заснули. Через час меня разбудили громкие стоны. Я, ничего не понимая, вскочила на ноги и только тогда сообразила, что это корчится на полу молодая женщина. Старая болгарка зажгла лампу и подошла к несчастной. Всех разбудили крики. Ихсан и Милко уже стояли на ногах и переговаривались между собой. Дети испуганно таращили заспанные глазенки. Пожилая крестьянка что-то сказала мужчинам и указала на дверь. Ихсан увидел, что я ничего не понимаю, и объяснил:

— Молодая болгарка рожает. Тебя попросили остаться и помочь, а мы с Милко и ребятишками подождем за дверью.

Я страшно растерялась. Во-первых, как мы будем разговаривать? Во-вторых, я никогда не присутствовала при родах. Мне захотелось попросить майора остаться, но каково было бы той несчастной женщине…

Старуха и мужчины вышли. Роженица громко стонала. Я, не зная, чем ей помочь, присела на корточки и взяла несчастную за руку. Она ухватилась изо всех сил и сжала так, что я чуть не закричала от боли вместе с ней. Вернулась пожилая болгарка с кувшином горячей воды. Я не знала, как долго это протянется и что мне делать.

Несколько часов роженица держала нас в напряжении. Моя рука, которую она все еще сжимала, онемела. Наконец долгожданный ребенок появился. Это была крупная черноволосая девочка. Держа ребенка в руках, старуха показала мне глазами на кувшин. Я взяла его и осторожно начала поливать малышку. Потом мы запеленали ребенка, и болгарка впервые улыбнулась мне. А у меня защемило сердце. Как я завидовала этой женщине, которая только что родила. Все муки позади, а чудесная дочурка посапывает рядом с мамой. Бог не дал мне своих детей, а тех, кого я мечтала вырастить, забрал. Значит, теперь мне суждено только завидовать чужому счастью.

Я вышла во двор и с удивлением увидела, что мужчины уже пьют. Они стояли под виноградником, держали в руках кубки и потягивали вино. «Интересно, — подумала я, — где они все это обнаружили?»

Вдруг из сарая вышел молодой болгарин, видимо, хозяин дома и отец новорожденной.

— Феридэ, поздравьте счастливого папашу, — проговорил Ихсан, указывая кубком на мужчину.

На лице отца малышки я не увидела особой радости. Конечно, жили они бедно, и лишний рот прибавлял хлопот отцу семейства. Болгарин хмуро кивнул мне и направился к мужчинам.

Вдруг из дома вышла старуха и что-то громко крикнула.

— Феридэ, — удивленно сказал Ихсан, — она хочет поговорить с вами.

— Но я же ничего не пойму. Может быть, вы мне поможете, майор?

— Охотно. — Ихсан передал свой кубок Милко.

Пожилая женщина жестами пригласила нас следовать за собой. Мы с майором вошли в лачугу. Солнце уже поднялось довольно высоко, и в комнате можно было все разглядеть. Молодая мать смотрела на нас большими измученными глазами. Она, собравшись с силами, что-то сказала.

— Болгарка благодарит за помощь и спрашивает ваше имя, — перевел майор.

— Феридэ.

Молодая женщина улыбнулась и, показав рукой на корыто, где лежала новорожденная, снова произнесла несколько слов. Удивленный майор переспросил. Болгарка кивнула головой.

— Знаете, эта бедная женщина решила назвать дочь в честь вас.

Я была поражена… В маленькой болгарской деревушке вырастет девочка с голубыми глазами и мусульманским именем Феридэ. Она выйдет замуж. У нее появятся дети, внуки, которые будут спрашивать: «Бабушка, откуда взялось твое необычное имя?» А поседевшая Феридэ расскажет легенду о молодой турчанке, которая абсолютно случайно помогла ей появиться на свет…

Я достала из кошелька несколько золотых монет и положила их на покрывальце девочки.

Через час мы уже тряслись по безлюдной дороге, а я вспоминала голубоглазую, темноволосую Феридэ.

Поморие, 29 августа

В Помории нам пришлось расстаться с Милко и искать себе другого проводника. За это короткое время мы уже привыкли к нему, так что расставаться было тяжело. Милко, переминаясь с ноги на ногу, объяснял:

— Госпожа Феридэ, я бы с удовольствием остался с вами, но меня ждет жена.

— Ты женат, Милко? — удивилась я.

Юноше на вид можно было дать лет восемнадцать, не больше.

— Да, и уже есть ребенок. Мы с моей Ленче дружили с самого детства. Вместе росли, потом полюбили друг друга и поженились. Моя жена сирота. Она воспитывалась в нашей семье и была как дочь моим родителям. Но они очень не хотели нашей свадьбы…