Донна Кауфман - Танго в раю Страница 2

— Спасибо, Мигель, — сказала она. — Будь добр, привези нам тележку.

После того, как швейцар удалился, Эйприл повернулась к гостю; на губах ее застыла дежурная улыбка. Если она ожидала услышать от него слова благодарности, то по выражению его лица было ясно, что ждать ей пришлось бы очень долго. По всей вероятности, она немного поспешила посчитать себя благодетельницей; и слово «признательность» никак не соответствовало тому, что отражалось в глазах незнакомца.

Раздражение, крайняя усталость, неприкрытое недовольство тем, что приходилось устранять еще одно неожиданно возникшее препятствие. Все это она прочла в его удивительных светло-зеленых глазах-омутах.

— Послушайте, мисс! Я очень рад, что вы помогли мне избавиться от этого дрессированного тюленя. Большое вам спасибо. Но мне не нужна никакая тележка. Я тащил эти вещи на себе тысячи миль, и мне кажется, что теперь-то я уж как-нибудь сумею донести их до вестибюля гостиницы без посторонней помощи. — И в качестве доказательства он повесил на плечо нейлоновую сумку, набросив на шею длинную петлю кожаного ремня. Потом вытащил из своего «Джипа» вещмешок и только после этого повернулся к ней лицом.

К губам Эйприл приклеилась улыбка из разряда «клиент всегда прав», улыбка, которой она научилась много лет назад, и которая была единственным эффективным оружием в борьбе со вспыльчивыми и раздражительными посетителями, а также средством защиты собственной нервной системы, в чем она не раз убеждалась на опыте.

То, что он сам сказал о фотоаппаратуре, несколько облегчило ее довольно сложную задачу. Однако его быстрый, пронизывающий взгляд мгновенно оценил девушку (и оценка эта явно была не в ее пользу). Этот взгляд раздражал, словно злая заноза, вонзившаяся в кожу; и это чувство какого-то дискомфорта приводило Эйприл в замешательство. Она уже давно отказалась от попыток что-то кому-то доказывать, включая и самою себя, поняв, что никакие, даже самые красивые слова не могут повлиять на успех дела.

Меньше всего Эйприл сейчас хотелось, чтобы этот человек видел в ней женщину. Единственное, что ей от него требовалось, это чисто формальные анкетные данные для заполнения «карты гостя» и сведения о том, насколько профессионально он владеет своей техникой.

— Я знаю, что в данный момент выгляжу не совсем презентабельно. — Его губы скривились в презрительной усмешке, и напряженное лицо, заросшее жесткой щетиной, слегка расслабилось. — Если я дам вам слово, что приведу себя в порядок, как только доберусь до умывальника, вас не затруднит показать мне, как пройти в гостиницу? Был бы вам весьма признателен.

Эйприл ожидала, что в его усталом голосе будет звучать унылое разочарование, но вместо этого она услышала нотки любопытства. Казалось, разговор с ней начинает забавлять его. От неожиданности она заморгала и вдруг поймала себя на том, что внимательно рассматривает его оценивающим взглядом, точно так же, как это делал он.

Правда, чтобы составить о нем представление, ей потребовалось немного больше времени.

— Да, конечно. — Она расправила плечи, как будто это могло придать уверенности в данной ситуации, и с трудом оторвала от него свой пристальный взгляд. — Вот сюда, — она повела по узкой дорожке. Эйприл шла немного впереди, и, наверное, оттого, что между ними теперь было какое-то расстояние, ей удалось собраться с духом, чтобы продолжить разговор.

— По всей видимости, ваша поездка была не из легких?

Он нагнал ее несколькими шагами, и она удивилась, сколько энергии было в этом совершенно измученном человеке. Посмотрев на нее сверху вниз, он сухо ответил:

— За последние шестнадцать часов я сократил список того, что мне необходимо для выживания до трех пунктов. Это, во-первых, банка холодного пива; во-вторых — горячий душ, и в третьих — пара дней непрерывного сна.

К тому времени, когда они подошли ко входу в гостиницу, ей пришлось перейти почти на бег, чтобы не отстать от этого длинноногого парня, который, по меньшей мере, на целый фут выше ее ростом.

Совершенно неожиданно он остановился прямо в открытых дверях, и она едва не врезалась ему в спину, сумев затормозить за какую-то долю секунды до неминуемого столкновения. Пытаясь удержать равновесие, она взмахнула руками и, чтобы не упасть, уцепилась за его рубашку. Он быстро обернулся от этого внезапного прикосновения, и свисавшие с его плеча ремни зацепились за ее браслеты.

— Простите, но кажется, я теперь привязана к вам. — Эйприл хотела вытащить руки из обвивших ремней, но от этой попытки ее тонкие серебряные браслеты запутались еще сильней.

— Подождите-ка, не надо так дергать.

Он нагнулся, поставил свой металлический ящик на кафельный пол, а когда выпрямился, ее нос оказался в дюйме от выбивавшегося из-под расстегнутой на груди рубашки влажного от пота, темного завитка его волос. Взяв ее за запястья, он попытался стянуть с них ремни. Эйприл ощутила горячее и шершавое прикосновение его ладоней, таких больших, что ее руки по сравнению с ними казались тонкими прутиками. Когда попытка освободить ее от цепких ремней оказалась безуспешной, он оставил запястья и зажал пальцами браслеты.

— Вынимайте!

Этот резкий голос заставил ее вздрогнуть и поднять глаза. Она словно онемела и как-то тупо уставилась на него, почувствовав, как от его прикосновения слабый электрический ток пронзил ее запястья и, покалывая руки, побежал вверх, к плечам. Потом добрался до затылка и разлился там жаркой волной, когда мужчина взглянул на нее.

— Вынимать откуда?

На его лице появилась улыбка — снисходительная улыбка мужчины над несообразительностью женщины. Она и в самом деле ничего не соображала, только гулкие удары сердца глухо отдавались в висках. Что за наваждение, на одно только мгновение сверкнули белые зубы, а у нее было такое ощущение, словно блеснула молния.

Она машинально отдернула от него руки, и тонкие серебряные кольца остались в его пальцах.

— Отсюда, — ответил он, широко улыбаясь и показывая ей блестящие браслеты. Она даже не шелохнулась, чтобы забрать их. И тогда он снова взял ее за руки и попытался надеть браслеты на запястья.

— Не надо. Я сама. — Высвободив руку из его ладони, она стала одно за одним нанизывать на нее серебряные кольца, думая о том, как ей хотелось бы с такой же легкостью справиться со своими чувствами.

Кивнув в сторону группы кресел, расставленных в холле, она сказала:

— Присядьте пожалуйста, а я пока зарегистрирую вас. — И, повернувшись к нему, добавила: — Если я не ошибаюсь, для вас должен быть забронирован номер, мистер…?

— Танго. Джек Танго. — Его улыбка была по-мальчишески обаятельной. — Что касается брони, то если вы имеете в виду здешний курорт, — да, для меня заказывали здесь место. К сожалению, я не имел свободы выбора — меня просто послали сюда, вот я и приехал.

Не заметить скрывавшееся за его словами раздражение было просто невозможно.

— Еще раз спасибо за вашу помощь, но теперь я, кажется, смогу справиться сам.

Не надо было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что ему хотелось побыстрее избавиться от нее. И, словно бы в подтверждение мыслей, он кивнул и, повернувшись к ней спиной, шагнул в вестибюль, забыв о своем серебристом ящике, который остался стоять на полу у ее ног.

— Мистер Танго, подождите минуточку.

Он остановился, резко повернул к ней голову, потом медленно повернулся сам.

— Слушайте, я ведь уже говорил вам, что премного благодарен за все, что вы для меня сделали. Извините, если кажусь вам грубым, но сегодня у меня действительно был жаркий денек. — Он внезапно замолчал, изогнув шею, передернул плечами, как будто бы сбрасывая со спины груз, и невесело рассмеялся. — Черт, зачем я говорю неправду? Какой там день — я уже целый год живу в настоящем аду. И вот теперь Франклин забросил меня сюда, в эту пыльную захолустную дыру. А то единственное средство передвижения, которое мне удалось раздобыть, давно уже должно быть музейным экспонатом… — Наклонив голову, он посмотрел ей в глаза. — И они еще говорят, что послали меня отдохнуть, что я здесь должен расслабиться. Как вам это нравится? И это они называют отпуском.

Последнее слово он произнес, словно какую-то непристойность. Эйприл, почувствовавшая жалость к этому до предела измученному человеку, не могла не удивиться, как он мог попасть сюда помимо своей воли. И кто такой был этот Франклин? С первого взгляда было понятно, что Джек Танго не из тех людей, которые позволяют собой командовать и покорно подчиняются приказам. Интересно, как этому загадочному Франклину удается заставлять мистера Танго что-то делать?

Эйприл нагнулась и подняла с пола его ящик.

— Вы забыли вот это.

Он пробормотал что-то вроде ругательства, после чего уже более внятно сказал: