Кэтрин Батлер - Скажи мне люблю Страница 21

- Везде, где наша продукция пользуется спросом, - ответил Бьерн. - Мы занимаемся и оптикой, и двигателями, и электроникой.

- Прекрасно, прекрасно. Вы умный молодой человек. - Они доехали до первого этажа, но господин Кристенсен больше заинтересовался рабочими помещениями, чем вестибюлем и ее фреской. Девушка молчала, чуть отступив назад. Она в душе надеялась, что отец отвлечется и у него не хватит времени посмотреть ее работу.

- Может, вы хотите осмотреть помещения? - вежливо предложил Бьерн.

- С удовольствием, если это не будет выглядеть как бесцеремонное вторжение.

- Ни в коем случае, - заверил хозяин гостя. - Конечно, само производство размещается на фабриках, у нас их несколько по всей Европе. Но здесь у нас ведутся разработки новой продукции с использованием компьютерного оборудования. Конечно, есть и свой вычислительный центр.

Он вел их по рабочим помещениям, обмениваясь короткими приветствиями с персоналом.

Марта подумала, что с ним, наверное, очень легко работать. Атмосфера была легкой и непринужденной, и видно было, что все с увлечением занимаются своим делом.

Марта была уверена, что ее присутствие вызвало у многих удивление; пока она работала над росписью, ее закрывали ширмы, и лишь немногие из сотрудников смогли ее увидеть. Но было слишком поздно жалеть о том, что она присоединилась к этой импровизированной экскурсии. К тому же она боялась, что отец наговорит Бьерну много лишнего.

В каждом отделе им представлялся руководитель, хотя Бьерн, казалось, знал по имени всех своих сотрудников и то, чем они занимались. И он сам рассказывал все господину Кристенсену. Но их беседа о международном корпоративном праве, о системе европейского рынка мало интересовала ее. Гораздо занятнее было наблюдать за поведением молодых начальников, все они были в одинаковых серых костюмах, все из кожи вон лезли, стараясь произвести наиболее благоприятное впечатление на босса.

Когда они наконец вышли в холл, то вокруг них собралась небольшая толпа. Марта отступила немного назад и неожиданно столкнулась с Питером ван Дереком.

- Здрасьте-здрасьте! - Поросячьи глазки обежали ее с головы до ног. По всей видимости, он забыл, что это не она, а Клара позировала обнаженной несколько дней тому назад.

- Здравствуйте, - сухо ответила Марта.

- Что здесь происходит? - поинтересовался он. Покровительственные нотки в его голосе выводили ее из себя. - Я не знал, что Бьерн ожидал делегацию из Дании.

- Да нет, - она отрицательно покачала головой, - просто мои отец попросил показать ему офис.

- Ваш отец? - Он изумленно уставился на нее. - Вы хотите сказать господин Кристенсен? Ну конечно! - Он заулыбался, обнажая желтоватые зубы. Ведь ваша фамилия Кристенсен, как я сразу не догадался. Прошу простить мою оплошность.

Она слегка кивнула. Видно было, что он решил, что в качестве дочери своего отца она заслуживает большего уважения, чем никому не известная художница. Она испытала к нему еще большую неприязнь.

Отец начал прощаться, и Марта уж было понадеялась, что он не вспомнит про фреску. Но вмешательство Питера ван Дерека расстроило все. Он бросился к ее отцу, напоминая об их последней встрече, похлопал его по плечу, как будто они были близкими приятелями.

- А что вы думаете о нашем новом произведении искусства, господин Кристенсен? - спросил Питер ван Дерек, указывая на закрытую ширмами стену.

- Ах, да! Я еще этого не видел, - отец огляделся, отыскивая глазами дочь. Девушка пыталась спрятаться за колонной. - У меня совсем мало времени, напомнил ей он, как будто оказывал ей величайшую услугу.

Она тяжело вздохнула, ей не хотелось спорить с ним при людях. Она отодвинула ширмы и отошла назад. Она не смотрела на свою недоконченную работу, так как знала, что в том виде она еще не соответствовала ее замыслу.

Все молчали. Раздалось несколько смущенных покашливаний. Несколько человек - из молодых, да ранних - предпочли смыться, пока не произошло никаких неприятностей. Господин Кристенсен озадаченно смотрел на стену, раскачивая головой из стороны в сторону и пытаясь понять, что же на ней изображено.

- Это что - небо? - наконец спросил он. - Почему оно такого дикого синего цвета? Марта передернула плечами.

- Потому.

Он презрительно рассмеялся.

- Такое впечатление, что это рисовал ребенок. Я не могу понять - у тебя была прекрасная возможность показать, на что ты способна, а ты не воспользовалась ей.

- Но работа еще не закончена, - напомнила она тихо.

- Три года в художественном колледже для того, чтобы научиться так рисовать! Я с самого начала говорил, что это пустая трата денег. Тебе надо было послушаться меня и поступить на курсы дизайнеров интерьеров. Тогда у тебя была бы хоть какая-то профессия. Не представляю, что думает Бьерн, - добавил он, поворачиваясь к молодому человеку.

Трудно было сказать, что он думает - лицо его оставалось холодным и непроницаемым.

- Я вполне доволен. - Это было все, что он произнес.

Марта посмотрела на стоящих вокруг людей. Губы ее дрожали от едва сдерживаемых слез.

- Очень жаль, что вам не понравилось, - выдавила она. - Я не Пикассо и не Сикейрос. А стену можно просто закрасить. - Она оттолкнула ширму и бросилась к лифту.

Но она не заплакала - прежние горечи и обиды научили ее сдерживаться. Она вспомнила, как в детстве, когда она показывала отцу свои первые картины, он смеялся над ней. Он всегда замечал нарушенные пропорции или искаженную перспективу. У него были свои представления о живописи как о некой идеальной фотографии, и он не пытался понять других.

Такси, заказанное им, стояло на улице. Из окна Марта видела, как отец сел в машину. Его провожал самодовольный Питер ван Дерек. Она поискала глазами Бьерна. Внезапно дверь открылась и он вошел в комнату.

Она удивленно смотрела на него, недоумевая, почему он не провожает ее отца вместе со всеми остальными. В два шага он пересек комнату и заключил ее в свои объятья.

- Не смотри на меня так. Марта, и не думай, что все тебя предали, говорил он, поцелуями осушая слезы на ее щеках. - Он твой отец, я знаю, но ты не должна принимать его слова так близко к сердцу.

- Я знала, что так оно и будет, - всхлипывала она. - Никому не понравилось. Но ведь работа еще не закончена.

- Тише, тише, - успокаивал он. - Может быть, твоему отцу и не понравилось, но зато мне очень понравилось. Это именно то, что я хотел: яркие краски, кажется, что изображение вот-вот оживет.

Она подняла голову и взглянула на него сквозь слезы.

- Ты действительно так думаешь?

- Действительно. Я сменю всю эту старую скучную мебель и куплю то, что будет соответствовать росписи. И новый ковер. Это абсолютно изменит имидж компании.

Она неуверенно рассмеялась.

- Офис Самуэльсона превратится в Луна-парк?

- Почему бы и нет? - Он тоже рассмеялся, подхватывая ее на руки и кружа по комнате. - Кому охота быть старым дедом в красных кедах?

- Так тебе, правда, понравилось? - не верила она. - Но по тебе это было не заметно.

Он опустил ее на пол и серьезно посмотрел ей в глаза.

- Я рассердился на твоего отца - он не имел права так вести себя в присутствии стольких людей.

- Поэтому я и не хотела показывать ему фреску, - пояснила она. - Особенно до тех пор, пока она не докончена. Ему никогда, никогда не нравились мои работы. Даже когда я получила премию на втором курсе, он не поздравил меня. Ой сказал что-то типа: "Чего можно ожидать от людей, выкидывающих деньги на ветер?"

- У тебя настоящий талант, - голос Бьерна звучал нежно и уверенно. - И если твой отец не понимает этого, то это его трудности. Я жду-не дождусь, когда ты завершишь работу. Ведь ты же закончишь ее, правда?

Она поднялась на цыпочки и обхватила его руками за шею.

- Если ты этого хочешь...

- Это именно то, чего я хочу. - Рот его нашел ее губы в поцелуе пронзительной нежности.

Она прижалась к нему, ее хрупкое тело таяло в его сильных руках. Когда он обнимал ее так, то казалось - в мире не существует ничего остального. Его язык проникал в самые глубины ее нежного рта, она почувствовала перемену, происшедшую в нем, растущее возбуждение больше не успокаивало, а требовало.

Кровь вскипала в ее венах, когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. Он по-прежнему крепко прижимал ее к себе. Она чувствовала покалывание его щетины на щеке. В голове у нее была только одна мысль, и она приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать ему прямо в ухо:

- Люби меня, Бьерн.

На какую-то долю секунды он напрягся, и сердце ее заныло от боли. Неужели он снова отвергнет ее?

- Прошу тебя, - просила она, подняв на него затуманенные глаза. Он молча подхватил ее на руки и понес в спальню.

Лучи солнца пробивались сквозь муслиновые занавески. Стены и пол в комнате были светло-кремового цвета. Черная металлическая кровать суперсовременного дизайна была накрыта толстым покрывалом в темно-синюю, белую и красную полоску. Интерьер спальни полностью соответствовал мужественному и жесткому характеру Бьерна. Он опустил ее на постель, и внезапно она почувствовала себя очень маленькой и беззащитной. Но она сама просила его об этом, она доверяла ему, и все же.., иногда он поступал совершенно неожиданно.