Елизавета Луговская - Вы прекрасны, вы грустны Страница 25

С Воронцовым оказалось все далеко не так романтично, как могло представиться на первый взгляд. После тяжелой работы на полковой кухне и стирки белья - прачек в полку не оказалось, так что командовать было некем, - нужно было ласкать вдрызг пьяного капитана Воронцова. Иногда, когда он напивался до поросячьего визга, он бил ее. Один раз Марта не выдержала и дала ему сдачи - после его жесткой пощечины закатила ему такую оплеуху, что он вскрикнул, долго изумленно смотрел на нее, а потом повалился на кровать и проспал до утра. Утром, как обычно, ничего не помнил.

На всех попойках Воронцова с подчиненными ему офицерами Марта присутствовала, причем не как служанка, а как хозяйка. Все понимали, что она любовница капитана, и втайне ему завидовали. А когда по случаю очередной победы на ужине присутствовал главнокомандующий полковник Епанчин и Воронцов напился так, что его унес спать денщик, полковник пригласил ее к себе во флигель.

С тех пор она стала жить у полковника. "Что ж, я иду на повышение, смеялась про себя бывшая служанка. - Так, чего доброго, и правда дойду до императрицы".

А до императрицы ей оставалось не так уж и долго.

У полковника гостил сам Александр Данилович Меншиков, ближайший друг государя. Увидев незнакомую красавицу блондинку, он спросил полковника:

- Что за девица?

- Моя прачка, - не моргнув, ответил Епанчин.

"Вот сволочь, - подумала Марта, - оказывается, я ему прачка, и только".

- Слушай, Михаил, отдай ее мне, мне как раз некому стирать рубашки, заявил Меншиков.

Понятно, что его слова полагалось воспринимать не как просьбу, а как приказ. В этот же вечер Марта поехала с Меншиковым в Москву. В столице он поселил ее в тереме, где она жила с другими пятью девушками примерно такого же, как она, возраста и действительно занималась стиркой.

Но не только работу прачки выполняла она в тереме Меншикова. Примерно раз в неделю за ней приходили и отводили ее в покои Александра Даниловича.

Однажды вызвал ее с другой девушкой, Натальей, заставил раздеться обеих, лечь с ним в кровать и ублажал то одну, то другую. Почти всегда при этом был пьян и то и дело прикладывался к стакану с водкой, который не успевали наполнять слуги. Заставлял пить и ее, и Наталью, и всех девушек, которые делили с ним ложе.

Такие "игры" с Александром Даниловичем Меншиковым проходили не каждый день. В остальное время Марта занималась прямыми своими обязанностями стирала ему белье, мыла полы, окна, одним словом, совмещала работу прачки и уборщицы. Работа не была ей в тягость - ничего нового в ней для Марты не было, а веселый нрав ее барина и благосклонное к ней расположение делали тяжелую физическую работу не такой трудной. Да и компания у Марты была хорошая. Она дружила со всеми девушками, которые жили в тереме, они делились друг с другом всем, что у них было, - и деньгами, и вещами, и девичьими тайнами.

Кто такой Меншиков, она узнала от подруг. Он занимал высокий пост при царском дворе и был самым близким другом молодого царя. А если самый близкий друг, то должен делить с царем не только дела, но и в первую очередь развлечения, подумала Мартхен. Может быть, она скоро увидит молодого царя? И может быть, не только увидит, а будет говорить с ним? Или не только говорить? От собственных греховно-веселых мыслей она не на шутку разволновалась и, конечно, тут же вспомнила старую цыганку.

Петр явился в гости к Меншикову после взятия Нарвы. Он хотел отметить победу в узком кругу дружеской попойкой. Марта в фартуке мыла окна, перескакивая с одного стула на другой, и вдруг услышала незнакомый бас в соседних палатах. По властному тону она сразу поняла, что это молодой царь. Она давно ждала его появления, была готова к нему и боялась только одного пропустить его, вдруг она окажется в этот момент вдалеке и не сможет посмотреть ему в глаза. Она была почти уверена, что этого будет достаточно, чтобы Петр заинтересовался ею. Казавшееся тогда бессмысленным бормотание Мариулы приобретало смысл пророчества. Во всяком случае, Марта хотела в это верить. И вообще, зачем и жить-то тогда, если не мечтать о чем-нибудь великом?

- ...Какая чистота, мон шер! Какая на тебе чистая сорочка, от тебя не пахнет пoтом, как обычно. Что случилось? Уж не завел ли ты себе хозяйку? А ведь обещал сразу сообщить мне, если у тебя появится кто постоянный, говорил незнакомый бас, и Екатерина была уверена, что это не кто иной, как сам молодой царь.

Она изо всех сил напрягла слух: что ответит хозяин? Она, конечно, не рассчитывала, что Меншиков выделит ее из своего гарема, и все же чистоте своих сорочек и своего терема он в первую очередь был обязан именно ей. Да и в ласках, она интуитивно это чувствовала, он выделял ее среди других наложниц.

Она слезла со скамьи и пошла к двери, чтобы подслушать ответ Меншикова. Но вместо ответа он открыл дверь, и от неожиданности она чуть не упала в обморок. Рядом с ее хозяином Александром Даниловичем Меншиковым стоял в зеленом кафтане, с волосами до плеч, высокий, выше ее на две головы, царь Петр. Никаких сомнений, что это был именно он, у Марты не было.

Оба молодых человека с улыбкой смотрели на нее. Своим молчаливым жестом, когда открывал дверь, Меншиков как бы ответил на вопрос друга.

- Ну, теперь все понятно, так бы сразу и сказал! - слегка прищурившись, рассмеялся Петр, глядя в глаза Марте.

Она не отвела глаз и не улыбнулась. Время остановилось для нее. Этого момента она ждала много дней и понимала, что сейчас решается ее будущая жизнь.

Левая бровь Петра поползла вверх. Он положил руку на плечо Меншикову.

- И такие-то сокровища ты прячешь от меня, негодник! - потрепал царь своего друга за плечо. Потом не выдержал и отвел взгляд от слишком серьезных в этот момент глаз девушки и посмотрел на Меншикова: - Как же ты мог, я тебя спрашиваю, скрывать от меня?

- Да почему ж скрывать, почему молчать, вот показываю при первом удобном случае. Не письма же об этом на войну писать, Петр Алексеич!

- Мог бы и написать. - Теперь Петр улыбался Марте. - Как звать тебя, красавица?

- Марта... - Она почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.

- Марта, значит, Мартхен. - Петр смотрел ей в глаза и о чем-то думал, как будто совершенно постороннем. Потом вдруг сказал: - Пойдем с нами, Мартхен! Пойдем водку пить!

Меншиков было прыснул со смеху, но суровый взгляд Петра заставил его сдержаться. Девушка опустила глаза. Она смотрела на свой фартук. Петр понял ее смущение и сказал:

- Не надо, не переодевайся, тебе так лучше, ты мне так больше нравишься. Пошли! - и обнял за плечи правой рукой Меншикова, а левой Марту. - Пошли, мои дорогие, повод есть, и большой повод!

По-всякому она представляла эту встречу. Но то, что в первый день будет с молодым царем пить водку, да еще в таких количествах, - этого ей и присниться не могло. Они сидели втроем в столовой Меншикова перед уставленным столом. Девушки, с которыми она жила в девичьей, теперь прислуживали им, постоянно меняя блюда и кувшины с водкой. Петр много ел, а пил! Даже капитан Воронцов, когда бил все рекорды и полностью терял память, столько не пил. При этом молодой царь требовал и от Меншикова, и от девушки, чтобы они от него не отставали. Это было тяжело. Все плыло перед глазами. Сквозь пелену она увидела, как Меншиков вышел из-за стола, упал и, растянувшись на полу, даже не попытался встать. Петр не реагировал никак. Он тупо смотрел в одну точку на стене, продолжая жевать и время от времени отхлебывать из стакана. Марта сделала знак девушкам: помогите мне с барином. Вдвоем с Натальей они подняли хозяина и отнесли его в спальню. Петр не говорил ни слова. Казалось, что он ничего не видит.

Они с Натальей раздели барина, накрыли пуховым одеялом и переглянулись. Возвращаться в столовую? Но ведь там пьяный царь.

- Ты иди в девичью, - прошептала Марта перепуганной Наталье, - иди, а я должна...

Что она была должна, она не объяснила. Вошла в столовую. Петр спал, опустив голову на руки. Она тихонько села рядом с ним.

- Марта, пошли спать, - услышала она его голос, - я не спал трое суток.

И поднял пьяную голову с сонными пьяными глазами. Марта испуганно кивнула. Вдруг Петр промычал:

- Нет, налей мне еще водки! А потом пойдем.

Она налила ему полстакана.

- И себе, и себе налей, будешь со мной пить!

Проснулась она, совершенно голая, в объятиях голого Петра в постели, в которую вчера ночью вместе с Натальей положила своего хозяина Меншикова. Что было вчера? Как она здесь оказалась? Господи, что же делать? Она высвободилась из-под тяжелой руки Петра, встала с кровати, нашла разбросанную по полу одежду, быстро накинула ее и прошла в девичью. В ее кровати спал хозяин, заботливо накрытый одеялом, а рядом с ним сидела Наталья. На стуле рядом с ней стояли кувшин и стакан. Увидев Марту, Наталья состроила смешную гримасу.

Обе девушки знали, что, когда барин просыпался с похмелья, он требовал от них обеих ласк в постели, надо было быть готовыми к этому. Но теперь у него в гостях царь. Так что ласки отменяются.