Нора Робертс - Обещание приключений Страница 27

— Конечно, в отеле у меня тоже превосходный номер, — продолжала Сирена, бродя по комнате, с удовольствием беря и разглядывая все, что попадалось ей под руку. — Но я чувствую себя гораздо уютнее, когда повсюду расставлены мои вещи. Я попрошу маму прислать мой письменный стол и еще кое-что.

Джастин пристально наблюдал в своей молчаливой манере, уже привычной для нее. Сирена вдруг почувствовала, как подступает волнение, поставила на место небольшую стеклянную чашу ярко-синего цвета и направилась к окну:

— И какой вид отсюда открывается?

Сирена на полпути поднялась на невысокий подиум, но еще не дошла до окна, потому что вдруг заметила: стеклянный небольшой столик уже накрыт. Подняв крышку с одной тарелки, Сирена увидела добротную порцию мексиканского омлета, нарезанную ветчину и кукурузные булочки. А из серебряного кофейника в комнату просачивался аромат свежесваренного кофе. Рядом стояло ведерко со льдом и бутылкой шампанского.

— Вы только взгляните на это! Поразительно! — ахнула Сирена и вытащила благоухающую розу из хрустальной вазы на столе. — Джастин, это оставила добрая фея?

— А еще говорят: чудеса случаются только в сказках.

— Хочешь услышать, что такое настоящее чудо? — спросила его Сирена, сунув цветок ему под нос. — Чудо, что я не вылила тебе на голову кофе.

— Я предпочитаю выпить его, а тебе нравится эта роза? — поинтересовался он.

— Уже во второй раз ты организовал завтрак, даже не спросив моего согласия, — начала она.

— Тогда ты тоже была голодна, — напомнил ей Джастин.

— Дело не в этом.

— А в чем?

Сирена глубоко вздохнула, не в силах больше выносить соблазнительный аромат горячей еды.

— Я знала, в чем было дело всего минуту назад, — прошептала она. — И как только тебе удалось так быстро такое горячее и аппетитное здесь приготовить?

— Я позвонил в обслуживание номеров и только затем отправился в казино узнать, не нужна ли тебе моя помощь. — Обернув тканевой салфеткой бутылку шампанского, он ловко открыл его.

— Как мило! — Поддавшись чувству голода, Сирена уселась за стол и, положив руки на стол, опустила на них голову. — Шампанское на завтрак!

— Сейчас самое подходящее время, чтобы выпить шампанского. — Джастин наполнил два бокала.

— Если закрыть глаза на твое высокомерие, это очень мило с твоей стороны, так и подкупает скромностью и простотой.

— Не стоит благодарности, — пробормотал он и поднял свой бокал.

Сирена попробовала кусочек омлета и закрыла глаза в молчаливом блаженстве.

— Проще всего закрыть глаза на высокомерие, когда у тебя пусто в желудке. Или я умираю от голода, или это лучший омлет в моей жизни.

— Я непременно передам шеф-повару твою похвалу.

— Завтра я должна заглянуть на кухню и осмотреть ночной клуб, — нечетко сказала она с набитым ртом. — Я заметила, целую неделю здесь будет выступать Чак Розен. В клуб наверняка людей набьется под завязку.

— Мы с ним подписали эксклюзивный контракт на два года. — Джастин разломил булочку на две половинки. — Каждое его выступление проходит с полным аншлагом.

— Это отличное вложение денег, — констатировала Сирена. — Знаешь… — Подняв бокал, она посмотрела на него поверх хрустальной кромки. — Ты в точности такой, каким я тебя представляла, когда ты в первый раз сел за мой стол в казино, но одновременно не имеешь ничего общего с тем образом, который я себе нарисовала тогда.

Отпив глоток шампанского, Джастин пристально посмотрел ей в глаза:

— А каким ты меня представляла?

— Профессиональным азартным игроком, что, конечно, оказалось правдой. Но… — Сирена умолкла и снова отпила из своего бокала. «Джастин оказался прав, — подумала она. — Шампанское сейчас пришлось как нельзя кстати». — Я не предполагала, что ты мог создать такую империю и успешно управлять сетью преуспевающих отелей.

— Да? — весело спросил он и, ковыряя вилкой еду, продолжил пристально разглядывать ее. — А каким все-таки ты меня представляла?

— Ты казался мне бродягой. И это тоже отчасти правда, если вспомнить о некоторых фактах твоей жизни. Но я никак не думала, что ты тот человек, который мог взять на себя такую огромную ответственность, какой требует управление отелями. В тебе столько всего намешано, Джастин, ты можешь быть беспощадным и одновременно ответственным, жестоким и… — она снова поднесла к лицу розу, — и одновременно милым.

— Меня еще никто в таком не обвинял, — опешил Джастин, снова наполняя ее бокал.

— В чем?

— В том, что я милый.

— Несомненно, это качество явно не относится к твоим основным достоинствам, — заулыбалась она, поднеся к губам бокал. — Вероятно, поэтому я каждый раз теряюсь, когда ты ведешь себя мило.

— Обожаю сбивать тебя с толку. — Он медленно провел пальцем по тыльной стороне ее ладони к запястью. — Я питаю… особую слабость к твоей беззащитности.

Сирена решительно отпила еще шампанского.

— Как правило, я не страдаю беззащитностью.

— Да, — согласился он. — И потому мне доставляет огромное удовольствие видеть тебя такой. Когда я касаюсь тебя вот здесь, твое сердце начинает выпрыгивать из груди, — прошептал он, проводя пальцем по ее запястью.

Сирена неуклюже поставила бокал на стол:

— Мне лучше уйти.

Но он встал следом за ней и крепко сжал ее ладонь. Их взгляды встретились, и в его глазах она увидела спокойствие и уверенность.

— Сегодня днем я кое-что пообещал себе, Сирена, — тихо произнес он и схватил ее другую руку. — Я пообещал себе, что постараюсь оказаться с тобой в одной постели еще до исхода ночи. До рассвета остался еще целый час.

Это было именно то, чего она так хотела. Каждая клеточка ее тела, казалось, томилась от желания. И все же, если бы не его сильные руки, его железная хватка, она попыталась бы уйти.

— Джастин, не стану отрицать, что хочу тебя, но будет лучше, если мы еще немного подождем.

— Разумно, — согласился он, заключив ее в объятия. — Но время вышло. — Он приник к ее губам, заглушая ее протестующий смех.

Не было на свете таких деликатесов, которые могли бы заглушить этот голод. Его ненасытные и горячие губы обрушились на нее в неистовом поцелуе, не давая Сирене опомниться. И когда он изо всех сил прижался к ней всем своим телом, Сирена поняла: на этот раз нельзя бороться с ним, он ни за что не уступит ей. Она наслаждалась вкусом его губ, источавших пламенную настойчивость. Его сильное и жаждущее тело было так близко, и она почувствовала — ее собственное желание начинает затмевать остатки разума.

Когда их языки сплелись, это была не изысканная, дразнящая ласка, а отчаянное требование близости. Немедленно, казалось, говорил он ей. Теперь нет пути назад. То, что началось несколько недель назад с холодного взгляда за столом в казино, вот-вот должно было достичь своей кульминации. «И это непременно произойдет, — преодолевая головокружение, подумала Сирена, — потому что мы оба этого хотим».

Но сквозь настойчивое пламя страсти Сирена ощутила тихую радость. Она любила. И эта любовь, вдруг поняла она, была главным приключением в ее жизни. Обхватив его лицо ладонями, она осторожно оторвалась от его губ и заглянула в его глаза, потеплевшие от желания. Она попыталась остановиться, остановиться всего на мгновение, чтобы собрать воедино разбегающиеся мысли, ей так много нужно сказать, пока страсть окончательно не затуманила ее разум. Она нежно гладила кончиками пальцев его сильное, мужественное лицо, чувствовала бешеное биение его сердца у своей груди, понемногу начиная успокаиваться. Нежная улыбка расцвела на ее горячих от его поцелуев губах.

— Это, — тихо произнесла она, — то, что я хочу, то, что выбираю.

Джастин молча смотрел на нее. Такие простые слова оказались гораздо соблазнительнее, чем ее нежный, летний аромат, чем жаркий вкус ее губ. Ее слова ослабили его, обнажили беззащитные стороны его души, о которых он и не подозревал. И неожиданно в нем пробудилось нечто большее, чем страсть. Он поднес ее ладонь к губам и нежно прижался к ее коже.

— Все это время я думал только о тебе. Желал лишь тебя одну. — Он провел рукой по ее волосам, а затем резко сжал в кулак. Господи, испытывал ли он когда-нибудь столь сильное желание? — Пойдем, Сирена, я больше не могу без тебя.

В ее глазах светилось спокойствие, когда она протянула ему руку. Не говоря ни слова, они направились в спальню. Комнату наполняли ночные тени, и лишь смутный свет, пробивавшийся сквозь задвинутые шторы, возвещал о скором наступлении дня. И здесь было тихо, так тихо, что Сирена вдруг услышала собственное прерывистое дыхание. Она ощутила, как Джастин отодвинулся от нее, и, оставшись стоять одна посреди комнаты, почувствовала, как сильно напряглись ее нервы.

Он не будет нежным, подумала Сирена, вспомнив его жадные поцелуи и прикосновения, будет восхитительным и одновременно грозным любовником. Она услышала сухой треск и увидела, как он поднес зажженную спичку к фитилю свечи. По стенам и потолку заплясали тени.