Ирина Масарновская - Любовь от кутюр Страница 3

— Что касается твоего Вадика, я его пунктуальность уже на себе испытываю, а что, как ты выразилась, до моей Шанель, то эта гениальная модельерша именно такой и стала благодаря своей дисциплинированности, необычайной работоспособности и величайшему таланту, — назидательно проговорила Алина и долгим серьезным взглядом посмотрела на сестру.

Чтобы хоть как-то скрасить минуты затянувшегося ожидания, Рита примирительно попросила:

— Алина, расскажи мне что-нибудь про мадемуазель Коко, какую-нибудь пикантную историю. Ведь Шанель — француженка, а французские женщины, да еще богатые, умеют жить красиво! — Рита мечтательно закатила глаза и причмокнула губами.

— Ладно, москвичка, дочка и внучка известных портних, проведу я с тобой ликбез, коль нет твоего приятеля. Но с одним условием: во время моего рассказа — никаких комментариев! Согласна? — Алина вопросительно посмотрела на сестру.

— Постараюсь сдержаться, — неуверенно ответила Рита, удобней усаживаясь на стуле и время от времени бросая взгляды на темнеющее окно и почти опустевшую площадку у станции метро…

— Габриэль Шанель! Более семи десятилетий имя этой женщины для миллионов людей было и остается символом высокого вкуса, — начала Алина.

— Ты уже мне об этом говорила, — заметила Рита. — Я не принимаю у тебя экзамен, так что давай по существу и самое интересное.

— Ну, знаешь ли! — вспыхнула Алина, но, немного успокоившись, продолжила рассказ: — Не иметь «маленького черного платья» от Шанель — это значит быть раздетыми, — часто повторяла нам на занятиях Варвара Ильинична, при этом замечая, что так сказали бы и Эдит Пиаф, и Жаклин Кеннеди.

Но тебе, наверное, не известно, что, кроме уже перечисленных мною вещей, великой француженке Шанель принадлежит и изобретение бижутерии, купального костюма, плиссированной юбки, непромокаемого плаща.

Эта дерзкая женщина отобрала у сильного пола монополию на брюки. Она ввела ту самую короткую фасонную стрижку, что не крадет у ее обладательницы ни капли женственности и скашивает энное количество лет.

А пиджаки, без которых невозможно представить облик современной женщины?

— Алина, а я думала, что пиджаки стали носить недавно, — не удержалась Рита, перебив сестру на полуслове.

— Гениальность Габриэль Шанель в том и состоит, что в то время, когда еще все носили длинные юбки и шляпки-клумбы, она смело, ошарашивая и раздражая, выкинула из дамского гардероба то, что уже не понадобится никогда, и водрузила на вешалки вещи, которые женщины будут носить не год, не пять лет, а весь двадцатый век! — Алина говорила вдохновенно, все больше и больше увлекаясь историей своей героини.

Рита слушала ее, затаив дыхание.

— Но Габриэль Шанель — это не только индустрия моды, это еще и судьба, в которой невозможное стало достижимым. История жизни этой женщины не менее интересна, чем история творчества великой модельерши.

Коко в своих интервью не боялась и откровенно приврать, и пускаться в рассуждения очень личного свойства. Но и в этом была, как и в своей профессии, тонка, изящна и убедительна.

— А ты что, читала ее интервью? — опять не удержалась Рита и конфузливо замолчала.

— Если ты еще раз меня перебьешь, я больше не скажу ни слова, — рассердилась Алина. — Я не только читала все интервью Коко в советской прессе, но мы с Варварой Ильиничной перевели с французского все о Шанель, что сумели достать. Поэтому я и французским владею неплохо, из-за любви к Габриэль! — хвастливо добавила Алина и сразу покраснела.

Рита на сей раз благоразумно промолчала.

— Так вот, о маленьких слабостях Коко, — увлеченно заговорила опять Алина. — Габриэль, к примеру, захотелось заиметь папу-богача и сделать себя обожаемой девочкой. Получилось очень мило и правдоподобно. Все верили, что Коко — это ее домашнее прозвище. На самом же деле так называли Габриэль офицеры местного гарнизона, с восторгом принимавшие хорошенькую певичку из кабаре «Ротонда», где у нее был коронный номер — песенка «Кто видел Коко?»

Габриэль утверждала, что она родилась среди изысканной роскоши. Но это была ложь. Ибо прелестные платья, в которых Коко щеголяла в «Ротонде», были ею, монастырской сиротой, собственноручно перешиты из старья.

К счастью, Габриэль быстро отказалась от мечты стать певицей. Правда, и шитье платьев очень долго не приносило ей ощутимого успеха… В ее жизни всегда большую роль играли мужчины.

— Ого, это уже интереснее! — оживилась немного заскучавшая Рита.

— Да, представь себе, у нее было много поклонников, — Алина снисходительно улыбнулась сестре. — Длительная связь с Этьеном Бальсаном, наследником большого состояния, увенчалась хоть и не браком, как о том мечтала Коко, но открытием собственного магазина на щедрый взнос возлюбленного.

— Бывают же настоящие мужчины! — с завистью вздохнула Рита.

Не обратив внимания на ее замечание, Алина продолжала:

— Потом у Габриэль была долгая связь с Артуром Капелем, по прозвищу Бой, который помог ей открыть Дом моды Шанель. Однако столь радостное событие было омрачено для Коко женитьбой Боя на девушке из «хорошей семьи».

— Ну вот, и капиталисты бывают подлецами, — с сожалением заметила Рита, а потом, спохватившись, виноватым голосом попросила: — Алинушка, я же живая и мне жаль по-человечески твою Коко, потому я и возникаю все время. Прошу тебя, не обращай на меня внимания. Жми дальше, — и она поцеловала сестру в щеку.

— Да ладно, что с тобой поделаешь! — Алина легонько оттолкнула девушку от себя и, поправив съехавшую на плечо тугую черную косу, заговорила опять: — Неудачи на личном фронте Габриэль восполняет успехами в профессии. Она открывает свою фирму и начинает теснить конкурентов. То, что она предлагает, вызывает интерес и шок. И все опыты в сфере новой моды Коко проводит на себе: косы острижены, юбка укорочена, а на свои худенькие плечи она водрузила пиджак мужского покроя. Шанель признавалась, что вдохновение она черпала в гардеробах своих любовников.

Любимое выражение Коко: «Когда женщина меняет жизнь, она старается не брать в нее старые платья…»

— Знаешь, Алина, я ведь тоже придерживаюсь такого же принципа, когда ссорюсь с очередным поклонником, — протяжно произнесла Рита.

— И сколько же раз ты за свои двадцать лет сменила гардероб? — насмешливо спросила сестра.

— Достаточно, чтобы раз в два месяца выглядеть совсем иной, — с вызовом ответила Рита.

— Смотри, не разори семью такими темпами, — укоризненно и даже слегка назидательным тоном сказала Алина и попыталась подняться с места. — Идем отсюда, мне надоело это бесплодное времяпровождение.

— Ну почему же бесплодное? — Рита подняла свои круглые серые глаза и, не мигая, смотрела на сестру. — Ты так здорово рассказываешь о вещах, для меня совершенно неизвестных. Ты меня образовываешь, просвещаешь, можно сказать. И за это я тебе безмерно благодарна! — она неожиданно обняла Алину и поцеловала в лоб.

И в ту же секунду девушки дружно расхохотались оттого, что Рита оставила на гладкой матовой коже Алининого лба четкий карминный отпечаток своей помады. Отдышавшись, сестры принялись за уже третью порцию мороженого.

— Алиночка! Еще что-нибудь про Шанель, ну, пожалуйста! — попросила Рита.

— У Коко в жизни было все как в сказке, — Алина на мгновение задумалась. — Знаешь, Габриэль была необыкновенной женщиной! Сбросив с подиума конкурентов, она стала царствовать одна…

Огромные гонорары. Аристократическая клиентура. Все знаменитости тянулись к ней.

Она купила себе великолепную виллу, обставила ее изящной мебелью. Белый рояль, белые цветы вокруг сама всегда в белом — Коко была как царица, среди богемы и роскоши.

Правда, ее гости никогда не допускались в небольшую комнату на втором этаже, где она часто ночами сидела за маленьким столом, укутав плечи темной вязаной кофтой. Это было ее рабочее место. Здесь Габриэль придумывала свои шедевры. Но это — проза жизни… Она дает балы, посещает оперу, увлекается скачками, знакомится с мужчинами.

И вот однажды на званом ужине Габриэль знакомят, — Алина сделала артистическую паузу и хитро взглянула на сестру: — Как ты думаешь, кто пришелся бы под стать такой женщине, как Коко?

— Ну, какой-нибудь король, наверное! — неуверенно произнесла Рита.

— Да, ты почти угадала. Габриэль представили принца, двоюродного брата русского царя Николая II, Дмитрия Романова.

Страстный, бурный роман начался в тот же вечер. Правда, он был обречен с первых мгновений своего рождения!

— Конечно, Коко — не из королевского рода, — согласно закивала головой Рита.

— И это, безусловно, тоже имело значение. Но главное, 37-летняя Габриэль была на одиннадцать лет старше своего избранника! — с сожалением отметила Алина и замолчала.