Светлана Иваненко - Дьявольские будни Страница 4

Девчонка невозмутимо говорит мне, пожимая плечиками:

- Так ты будешь послушнее.

Я понимаю, что меня, пожалуй, сейчас изнасилуют.

И дальше происходит то, чего не должно быть.

- Девочка, - шепчет он мне прямо в ухо. Я уже не знаю, какие там у меня уши, может быть, даже с серьгами. А нечего было вселяться в девок в свое время, думаю со злостью.

Машина несется на бешеной скорости, гремит музыка, а мне против моей воли дарят наслаждение.

"Вот так, получай, Люцифер, зарвавшийся мальчишка - думаю я в полубреду, - оказывается, тебя всего лишь плохо трахали!"

Потом, после, он швыряет меня на пол машины. Я... вообще стараюсь не думать... мне так легче... в конце концов, Фэриен насиловал тело мальчишки-мотоциклиста. Я... всего лишь был в это время в этом теле... не больше... Могу выбросить тело и взять другое, девственное. Если... если мне позволят...

"Вот как заговорил, Люцифер... сломали тебя? Так просто?"

Девчонка возвращает мне силу.

Никто мне ничего не говорит.

О чем говорить? Разве сотворенное со мной нуждается в каких-то комментариях? Я молча натягиваю на себя джинсы. Обхватываю руками колени и опускаю голову. Никого не хочу видеть. Они меня не трогают. Ни в каких смыслах.

От бешенства у меня кружится голова. Мысли перескакивают с одного на другое, бессвязные, безумные. Нужно просто сдержаться.

"Успокойся, Люцифер - уговариваю сам себя - ты сможешь отомстить, обязательно сможешь! Не сейчас, не сразу, пока что нужно выжидать. Тебя посадили на цепь и думают уничтожить. Запугать, унизить, сломать. Догадываешься, почему? Потому что хотят подчинить. Пока что у них это получается, но не факт, что будет получаться и дальше. Подумаешь, насилие! Это неважно. Это можно перетерпеть".

Важно другое - я ничего еще не знаю! Они преподнесли мне сказочку, а я сразу же на нее купился. А ведь они ничего мне толком не сказали. Откуда они? Какие именно планы строили? И я уверен, что и не скажут. А я пока ничего не могу сделать. Я, чудовище, монстр, бездушная машина для убийства - ничего не могу с ними сделать! Даже не могу дать выход ярости!

Я этого не замечаю, но кожа начинает местами рваться, выпуская шипы - на локтях, на плечах...

- Не пачкай сиденье, - говорит мне парень, неодобрительно глянув на то, как тихонько струится моя кровь.

- Ничего, я в состоянии за него заплатить, - цежу сквозь зубы.

- Помолчи, - командует он.

Никогда раньше я не попадал под такой пресс. Чего только со мною не случалось - но такого не припомню.

Глазеть по сторонам мне совсем не хочется, смотреть на моих спутников - тем более. Лучше уж прикинуть, кем они могут быть. Может, я когда-то обидел их, и они явились мстить?

Что я натворил в последнее время? Да немного, в общем, все, как всегда, рутина. Ничего экстремального. Применительно ко мне, конечно, ничего экстремального. У любого другого волосы поседели бы часа за два, максимум.

Так. Беру себя в лапы и составляю план действий.

Первое - прочность цепи нужно проверить любым способом.

Второе - не мешало бы проверить и длину цепи. Вдруг она существует, длина?

Третье - нужно узнать побольше об их планах.

Четвертое... хватит строить планы! Действовать пора! Наш договор с чужаками не включал пунктов о насилии, поэтому и я могу своевольничать!

Поступаю очень просто - резко открываю дверцу и вываливаюсь наружу. Получаю жесткий удар об асфальт, позвоночник ломается с сухим громким треском, потом меня отбрасывает куда-то в сторону, на обочину, шок дает мне пару секунд бесчувственности, а я скатываюсь в канаву у дороги. Лежу, оглушенный и беспомощный, и не могу пошевелиться. И только тогда боль рвет меня на куски. Она меня догнала.

Зря я это затеял. Силу у меня уже забрали, даже понять не успел, когда. Я не могу даже восстановить повреждения. Зря, ой, зря! А если они сейчас попросту поедут дальше? А у меня - все переломано... С губ срывается кровавая пена и стон, больше похожий на хрип. Лежу на спине, шея, скорее всего, тоже сломана, но вижу кусочек неба... светлого, далекого, недосягаемого... Я ведь мог летать. Сколько раз пытался вернуться туда, поднимался так высоко, как только получалось, но... не судьба... Откуда, вы думаете, родился миф об Икаре? Да все обо мне... о том, как плавятся в вышине мои крылья, и я раз за разом обрушиваюсь на твердь земную.

Я хотел всего лишь увидеть ЕГО, поговорить, объяснить, хотя бы раз услышать ответ. А теперь крылья у меня украли. И силу украли. И жизнь, наверно, тоже?

Умирать второй раз уже не так страшно, как первый.

Слышу, как рядом тормозит машина. Это за мной вернулись? Потом слышу женский вскрик и понимаю, что это не чужаки. Чего бы они кричали? Тем более - так испуганно? Нет, они скорее подошли бы и пнули разок-другой, на всякий случай или просто из любопытства.

Снова чьи-то руки трогают меня, женский голос лопочет по-французски:

- Молодой человек, Вы живы?

И женщина переворачивает меня. Совсем сдурела. Кто же трогает настолько изувеченных людей? Зато теперь я вижу, что она из себя представляет. Женщина лет сорока, в светлой шляпке и элегантном платье. И с огромными ошарашенными глазами. Представляю, что она видит - настолько изломанное и окровавленное тело, что, скорее всего, уже решила, что я мертв.

А потом ее взгляд встречает мой - и стекленеет. Это тоже понятно - женщина видит вполне осознанное выражение в глазах явно мертвого человека. И, конечно, она теряет сознание. Выпускает меня из рук и мягко валится рядом.

Это даже смешно! Теперь должна по идее остановиться еще одна машина, и к двум телам добавится третье. И так до бесконечности. Или, может, с моим взглядом не все в порядке? Может, ей немного боли моей досталось?

Слышу, как тормозит еще одна машина. Загадываю желание - если это чужаки, значит, я скоро убью их, если нет - значит, нет.

Надо мной склоняются два хмурых лица. Это они. Значит, мое желание сбудется. Дайте только время.

- Что за истерики? - спрашивает девчонка, - ты передумал? Отказываешься?

Она возвращает мне кроху силы, которой хватит лишь прохрипеть:

- Нет.

- Тогда приведи себя в порядок и садись в машину!

С возвращенными способностями к регенерации мне требуется секунды две, чтобы исполнить ее указание. По крайней мере, первое. Я сижу на земле, осматриваю разорванную одежду, потом взгляд останавливается на женщине. Бедняга. Вот так, живешь, никого не трогаешь - вдруг сталкиваешься с непонятным, и первое, что делает твой организм - отключается.

Теперь уже я над ней наклоняюсь:

- Мадам, Вы живы?

И даже усмехаюсь, вспоминая, что именно эти слова она мне говорила. Легко хлопаю ее по щеке. Женщина открывает глаза, видит меня и снова удивленное выражение прочно устанавливается на ее лице, а она лопочет:

- Но как?

- Что - как? - спрашиваю участливо, - как Вы себя чувствуете?

- Но Вы же... только что... - продолжает бормотать она.

- Поехали, - снова напоминает мне парень.

- Вам помочь? - протягиваю ей руку, игнорируя слова парня.

Да, я ни на секунду не забываю, что я - бич рода человеческого. Забудешь такое, как же. Но, во-первых, к этой женщине у меня претензий нет, а во-вторых, правила хорошего тона требуют, чтобы я проявил ответное участие. К тому же - ничто человеческое мне не чуждо.

Помогаю женщине подняться и дойти до ее машины. Она смотрит на меня озадаченно, и особенно - на мою в клочья изорванную и окровавленную одежду.

- Вы уверены, что с Вами все в порядке? - интересуется.

- Даю тебе минуту! - кричит девушка.

- Уверен - все в порядке, - утверждаю я, криво улыбаюсь женщине и возвращаюсь к моим баранам. Хотя кто из нас баран, догадаться нетрудно. Правильно, я сам.

- Я надеюсь, ты не будешь подбирать по дороге брошенных котят? Щенков? Птенцов? - иронизирует девчонка.

- А это разве преступление? - устало интересуюсь я.

- Это - неразумная трата времени, - отрезает она и хлопает дверцей.

Сажусь в машину и ловлю очередной неприязненный взгляд парня. Потому что теперь-то я основательно испачкаю сиденье. И не только кровью, но и грязью. Конечно, могу все это убрать, стать чистеньким и даже местами сверкающим, но... чувствую себя именно грязным. Может, было бы правильным остаться в болоте? Лежал бы сейчас в воде и горя не знал.

А спустя еще пару часов меня привозят в отель.

Вообще говоря, даже не знаю точно, в какой стране нахожусь. Мне это всегда было безразлично. По крайней мере, пока я мог взмыть в небо и улететь, куда глаза глядят. А сейчас придется присматриваться к человеческим обычаям внимательнее. Вроде обычаев иметь при себе документы. По идее, человека, в теле которого я сейчас обосновался, давно считают умершим. Или скорее, без вести пропавшим.

Джип останавливается у отеля на берегу какого-то моря, и Фэриен подает мне руку, когда я выхожу из машины. Вот сволочь! Кидаю на него такой взгляд, что он ухмыляется и убирает свою руку.