Виктория Холт - Слезы печали Страница 47

Я часто заходила навестить нашу гостью, и между нами возникло что-то вроде дружбы. Мои посещения явно доставляли ей удовольствие, и через некоторое время она завела со мной разговор.

Она сообщила, что посещает Эверсли, когда здесь нет Карлтона.

- Мы, конечно, не хотим встречаться.

- Это выглядит странно, ведь он ваш муж.

- Он не желал этого брака. Он вступил в него только потому, что хотел произвести определенное впечатление. Многие сомневались в мотивах его поведения. В то время существовала опасность его разоблачения. Женитьба на члене нашей семьи укрепляла его позиции.., вы понимаете, что я имею в виду. Мой отец был убежденным "круглоголовым", и такой брак служил гарантией для человека, вызывавшего подозрения своей принадлежностью к семье, все члены которой отправились в изгнание вместе с королем.

- Я понимаю... Весьма удобный брак.

- Вот именно.

- И вы совсем не любили друг друга? Она помолчала, а затем сказала:

- Вы плохо знаете его.

- Да.., да.

- Он неповторим. Я не знала никого, похожего на него. В нем есть сила, мощь. Он из тех людей, кто, единожды приняв решение, уже не отступится от него.

- Разве это столь исключительно?

- Нет. Но он добивается своих целей с большей энергией, чем кто-либо иной. Я была очень молода, когда мы поженились, - всего семнадцать лет. Молодая, романтичная и по уши сытая жизнью в родительском доме. Если мне доводилось за неделю разок улыбнуться, то это уже считалось грехом, а если такое случалось в воскресный день - это значило, что мне прямая дорога в ад.

- Некоторое представление о такой жизни я получила в этом доме.

- Да, но здесь было притворство, не так ли? Вы могли от него укрыться, а я не знала никакой другой жизни. И вот мне представилась возможность уйти к нему. В течение трех недель он относился ко мне как к жене. Мне казалось, что это всерьез. Это был новый образ жизни - волнующий и интригующий. С его стороны, конечно, было сплошное притворство. Но Карлтону всегда с легкостью удавалось убедить женщину в том, что он ее обожает. После столь обширной практики это стало его второй натурой. А потом я узнала о его неверности. Для благочестивого "круглоголового" это было чрезвычайно опасно, но именно это ему и нравилось. Мне кажется, опасность нравится ему не меньше, чем женщины. Я была молода и разгневалась.

- Вы любили его?

- Влюбиться в него было несложно. Он выглядел таким могучим. Он просто излучал силу. У него в запасе была тысяча разнообразных хитростей. Он хорошо знал, как вести себя со мной. Когда я поссорилась с ним, правда всплыла на поверхность. Он женился на мне, потому что это было необходимо. Я ему нравилась, но ожидать какой-то преданности не имела права. Мне была предоставлена возможность делать все, что угодно, а он стал делать все, что угодно ему. Он сказал, что нет причин, почему бы нам не продолжать такую жизнь. Вы можете представить, как я была оскорблена, взбешена. Вы угадали - я любила его. Я была романтичной девочкой, готовой поверить в свое идеальное замужество. И тут я услышала, что мы вольны поступать так, как нам заблагорассудится. Я импульсивна, у меня плохой характер. Я была настолько оскорблена и разъярена, что в ту же ночь улеглась в кровать с одним из конюхов, который уже давно заглядывался на меня. Вижу, вы неприятно поражены.

- Нет, мне кажется, я понимаю вас.

- Вы, с вашей верностью до гроба покойному мужу! Вам этого не понять. Я не слишком щепетильна. Не буду притворяться: я люблю мужчин.., так же, как Карлтон любит женщин. А поскольку он научил меня отбрасывать условности, я так и поступила. Он узнал, конечно. Думаю, это порадовало его. Он скорее поощрял мои затеи, хотя и был несколько шокирован конюхом. Карлтон привез меня в Лондон и представил людям, которые, по его мнению, вели достаточно достойный образ жизни, чтобы разделять со мной ложе. С тех пор у меня было множество любовников. Зачем я вам это рассказываю?

- Можете рассказывать мне все, что угодно, если вам от этого становится легче.

- Да, мне становится легче. По некоторым причинам я хочу говорить с вами.., именно с вами. И одна из этих причин - та, что вы свято блюдете память покойного и решили заниматься этим до конца своих дней подобно деве-весталке. Ну, конечно, не совсем деве.., ведь вы - мать юного Эдвина. Именно из-за этого складывается любопытная ситуация. - Барбари вдруг рассмеялась. - Знаете ли, это не будет длиться вечно. В один прекрасный день вы очнетесь, и тогда.., и тогда...

- Я твердо решила никогда более не выходить замуж, если вы это имеете в виду.

- Не будьте так уверены в себе. Я знаю, что на вас посматривают.

Она понизила голос, и я невольно оглянулась.

- Да, - сказала она, - ваша судьба предрешена.

Я знаю это. Кое-кто посматривает на вас.., но есть препятствие.., живое препятствие...

- Вы говорите загадками.

- Которые легко разгадываются. Вам известно, что для Карлтона значит Эверсли?

- Очень многое, я думаю.

- Очень многое! Это слишком мягко сказано. Для него это значит все. Бедный Карлтон, его уже дважды обманули. Первый раз - в десятилетнем возрасте, когда его дядя, нынешний лорд, совершенно необдуманно произвел на свет сына, вашего любимого мужа. В порыве откровения Карлтон однажды сказал мне, что это для него значило. "Мне было лишь десять лет, - сказал он, - но и сейчас я помню свое недоумение и ярость. Я вырос в этом доме. Мой дядя научил меня всему. Он всегда говорил.., ну, если и не говорил, то имел в виду: когда-нибудь все это станет твоим. Я изучил эти земли вдоль и поперек. Когда я выезжал верхом, мне казалось, будто трубили трубы и хор пел: это твое, это твое".

- Неужели он так сильно все это ощущал? Ему было только десять лет!

- Карлтон никогда не был ребенком. Он всегда знал, чего хочет, и его заставили поверить в то, что Эверсли принадлежит ему. Но он подавил гнев и как настоящий Эверсли постарался воспитать своего кузена достойным его миссии. Он рассказывал мне, как учил Эдвина ездить верхом, стрелять из лука и из ружья. Он делал из него мужчину - так это называлось. Карлтон сказал, что Эдвин был слишком мягок для того, чтобы управиться с Эверсли, и никогда не стал бы хорошим хозяином.

- Это чепуха! Чистой воды ревность.

- Верная вдова должна рассуждать именно так. После казни короля Карлтон решил сохранить Эверсли. Он остался в Англии, в то время как многие покинули страну. Он рисковал жизнью ради Эверсликорта. Потом появился Эдвин, затем он был убит, и Карлтон вновь стал наследником. Я помню, что им тогда овладела спокойная уверенность , даже самоуверенность.

- Получается, что он радовался смерти кузена.

- Карлтон никогда не был высокого мнения о своем кузене, и, мне кажется, он решил, что сама судьба позаботилась о том, чтобы Эверсли попал в надежные руки.

- Эти не делает его в моих глазах более привлекательным.

- Я думаю, у него есть планы в отношении вас.

- Планы?

- Его к вам некоторым образом влечет. Мой муж вообще легко увлекается женщинами.

- Ему лучше начать подбирать другую кандидатуру.

- Вы кажетесь ему непохожей на других.

- Деревенская простушка, - сказала я. Барбари разговаривала со мной так же, как Харриет, - снисходительно, слегка насмехаясь над моей неотесанностью. Ну что ж, даже если я и неотесанная, то, по крайней мере, более счастливая, чем она или Харриет. Я потеряла своего мужа, это правда, но мне в утешение остался маленький милый сын.

- О, не только это, - серьезно продолжала Барбари. - У вас сильная воля. Ему это должно нравиться. Вы осмеливаетесь спорить с ним, и это ему тоже должно нравиться. Карлтон никогда не искал легких побед.

- Лучше передайте ему, что эта крепость останется незавоеванной.

- Это только увеличит его пыл - Пыл! Странное слово вы используете!

- Он хотел бы предложить вам свою руку. По его словам, это идеальное решение. Если бы вы вышли за него замуж, он стал бы опекуном вашего сына и все дела, связанные с Эверсли-кортом, оставались бы в его руках - как это происходит сейчас. В данное время лорд Эверсли предоставляет ему полную свободу. Карлтон управлялся с имением все эти трудные годы, и естественно, что он продолжает заниматься этим и сейчас. Есть единственная помеха: он уже женат на мне.

- Я рада тому, что это неустранимая помеха.

- Если бы я умерла...

- Вы.., умерли? Вы так молоды.

- Взгляните на меня.

- Сейчас у вас небольшое недомогание. Вскоре вы поправитесь.

Барбари откинулась на подушки, ничего не сказав. Я продолжила:

- Это был странный разговор. Скажите мне, чего бы вы хотели поесть, и вам пришлют.

- Да, - сказала она, - странный разговор. Но я рада тому, что мы поговорили. Я решила, что вам следует знать...

В ее глазах появилось какое-то сонное выражение, и я подумала, что у нее, наверное, жар. Жар, который рождает в мозгу странные фантазии.

Я подошла к кровати и коснулась ее руки. Рука была холодной.