Патриция Симпсон - В омуте блаженства Страница 5

Джессика постаралась отбросить эти мысли, которые мешали закончить уборку в ванной. Завершив все дела, она осмотрелась. Все вокруг было в идеальном порядке. Сиял фарфор, керамическая плитка блестела. Наконец она могла принять душ.

Джессика закрыла глаза от удовольствия, когда, утомленная, шагнула под струящуюся воду. Она блаженно подняла вверх лицо, ощущая ласкающие потоки, смывавшие с нее пот и грязь. Девушка откинула назад волосы, намылила их шампунем. И опять вернулись непрошеные мысли о Коуле.

Джессика каждое лето, во время каникул, жила здесь в бунгало и радовалась долгожданному уединению. В Мосс-Клиффе она никому из знакомых никогда не объясняла, почему это они не имеют права провожать ее до дома. В Мосс-Клиффе у нее не было настоящих друзей, которым бы было не зазорно все рассказать об отце. Она была бы опозорена, если бы кто-нибудь из знакомых увидел его в пьяном виде. Все думали, что он - удачливый драматург, слишком занятый в Нью-Йорке, чтобы заниматься делами дочери. Джессика обманывала всех, даже учителей и школьное начальство.

Когда он здесь появлялся, они проводили дни в тишине и покое: отец пил и читал, она же писала, играла на гитаре и ухаживала за домом. Джессика мечтала об общении с Марией, Ником и мистером Каванетти, хотела проводить время в кругу их семьи, обедать с ними... Однако она замечала, что чек старше становилась, тем все трудней было взломать лед отношений между вей и Ником. Он быв на пять лет старше, Джессика была для него всего лишь глупой девчонкой.

Когда Ник закончил колледж, ей было уже тринадцать. В то время они с отцом горячо обсуждали, в какой университет ему поступить. Ник хотел в Нотр-Дам. Майкл же настаивал на Университете Вашингтона в Сент-Луисе, чтобы сын жил неподалеку от дома и мог иногда помогать в работах на винограднике и винном заводе. Нику же больше всего на свете хотелось убежать подальше от каторжного труда и мачехи. Изабелла тоже хотела, чтобы он находился как можно подальше от дома. Поэтому Ник оказался в Нотр-Даме и приезжал в Мосс-Клифф только летом на каникулы.

Джессика с грустью вспоминала то время, когда Ник приезжал. Она уже начинала ощущать себя будущей женщиной, и каждое следующее лето надеялась, что Коул наконец обратит на нее хоть какое-нибудь внимание. Но тот оставался равнодушным к ее юному очарованию, да и отец не отпускал его с виноградников буквально с восхода до захода солнца.

Потом наступала пора завершения им учебы в университете. По такому случаю Майкл Каванетти собрал множество гостей, выставив изрядное количество спиртного и наняв шумный оркестр. На праздник были приглашены и все соседи. Коул выглядел очень привлекательно во взятом на прокат смокинге, Джессика просто не могла отвести от него глаз. Ее подружки высмеяли бы ее, если бы узнали, что она была просто без ума от него. Они говорили, что он всего лишь итальянский парнишка, у которого было слишком мало средств и совсем неопределенное будущее. Но Коул всегда восхищал Джессику. Он очень сильно отличался от ее одноклассников. Те были слишком шумливы и пусты. Коул же отличался уравновешенным характером, был доверчив и серьезен. Все ее друзья разъезжали на машинах, приобретенных для них родителями. Коул же предпочитал старый грузовик, который сам, своими же руками и отремонтировал. Все, о чем мечтали ее школьные друзья, - это поехать к морю и пофлиртовать с девушкой. Коул никогда даже не взглянул на нее два раза подряд. В преддверии вечеринки Мария все суетилась вокруг Коула. Она то улыбалась, то смахивала с глаз слезинки. Мария гордилась им. Ее любимец окончил Нотр-Дам с похвальной грамотой, кроме того он был защитником в футбольной команде, побивающей все рекорды. Мария лишь горевала о том, что до этого радостного момента не дожила его мать. Джессика знала, что Коул едва помнил мать, которая умерла, когда ему было пять лет. Настоящей матерью для Коула и Джессики всегда была Мария, одаривавшая их любовью, баловавшая сладостями, всей широтой своей души старавшаяся возместить их потери.

Джессика и отец тоже были приглашены на эту вечеринку. Джессика надела свое новое платье с очень большим вырезом, надеясь, что Коул наконец заметит, какой женственной она стала в свои семнадцать лет. Она знала, что это последний шанс. Ведь скоро Коул пойдет своей дорогой в жизни, и они, возможно, больше не встретятся. Может, это и не беспокоило Коула, но для Джессики означало - потерять всякую надежду. Девушка решила пригласить Коула в бунгало, чтобы вручить ему подарок в честь такого торжественного случая.

Подарком, который она приготовила Коулу, была ее девственность. До этого девушка упорно выдерживала глупые домогательства мальчишек из ее школы. Никто из них не подходил для этого. Она знала, что только Коул по-настоящему способен оценить ее жертву. Кроме того, для нее это вообще-то и не было такой уж большой жертвой. Она просто мечтала отдаться ему. Ей не раз приходилось видеть обнаженный торс Коула и хотелось непременно дотронуться до его тела, ощутить соприкосновение его кожи со своей. Она часто наблюдала, как он таскал корзины с виноградом на склад, разгружая грузовики, или наполнял чаны. Она ощущала его прикосновение не кожей, а сердцем, впитывала в себя каждое его движение, напряженную игру мышц. Она обожала его тело, как скульптор обожает отполированную бронзовую поверхность своего творения.

Вспоминая то время, Джессика понимала, что Коул тогда догадался о ее "подарке". Он пришел в бунгало гораздо позже назначенного часа, возможно, пытаясь расстроить ее планы. Когда он позвонил в дверь, Джессика была просто в ярости. Она прождала его два часа, неустанно подправляя прическу, обновляя слой помады на губах, все время боясь присесть, чтобы не помять платье. Когда звонок у входной двери наконец прозвенел, ноги ее ныли из-за туфель на высоких каблуках, а спина просто разламывалась от такого долгого и напряженного ожидания, а чувства были окончательно разбиты.

Вместо того, чтобы сразу же отворить, Джессика побежала в свою комнату, накинула халат, сбросила туфли и взлохматила волосы. Затем, демонстративно позевывая, направилась к двери. Подарок? О, она совсем забыла, что он должен был за ним прийти! Она куда-то его засунула и никак не может найти. Так получилось. Коул принял ее слова спокойно с невозмутимой, но ужасной для нее полуулыбкой. В ответ она наигранно пожала ему руку.

Джессика скорее бы умерла, чем позволила ему догадаться, как обидел ее отказ от взаимности. Ну почему он должен ее вообще интересовать? Она должна руководствоваться в жизни только благими принципами. И зачем ей нужен этот Николо Каванетти?

Когда гнев ослаб, Джессика заплакала. Она - обманщица, всего лишь жалкая обманщица. Вся ее жизнь основана на лжи и притворстве на мнимой значимости отца и попытках спрятать от окружающих пустоту ее собственного существования. Она никому не может рассказать о своих страданиях. Николо был единственным, кому она могла бы довериться. Но она никогда не позволит кому-то поймать ее на лжи. Вдруг он узнает, что в действительности представляет собой ее семья? Одиночество и стыд постоянно терзали душу девушки, боль никогда не покидала ее.

***

Джессика откинула одеяло на кровати и убедилась, что белье было чистым. Она выключила свет и подошла к окну, чтобы бросить последний взгляд на ночное небо.

Джессика любила ночь, любила звезды. Когда она смотрела на звезды, ей уже не хотелось быть той Джессикой Ворд, которая была совсем не тем человеком, за которого ее все принимали. У нее не было возраста, имени, тела, только глаза. Вид звезд и ночного неба притупляли ее чувства, а ее проблемы казались бесконечно малыми. Небо ей казалось куском черного бархата, усеянного алмазами.

Джессика отдернула занавеску и стала пристально вглядываться в темноту. Она зябко закуталась в полы халата, вдруг почувствовав какое-то неудобство. Что-то было не так. Джессика еще раз пристально всмотрелась, ее опытные глаза заметили какое-то слабое изменение в окружающей обстановке. Около большого дерева возле дома маячила какая-то странная тень, которая резко выделялась на фоне привычного пейзажа. Джессика сузила глаза, и ее пронзило неприятное чувство.

Во дворе кто-то был и наблюдал за домом. Испугавшись, Джессика поняла, что человек смотрит на окно. Ее сердце бешено забилось в груди, и она шатнулась назад, придерживая занавеску. Сдвинутые драпри скрыли от Джессики фигуру человека в монашеской сутане с капюшоном.

Глава 3

За окном явно был монах. Джессика проверила все окна и двери, чтобы убедиться, что те заперты. Вначале Джессика решила разбудить отца, но потом сообразила, что тот едва ли чем будет полезен.

Ничего не случилось. Никто не пытался вломиться в дом. Никто не выламывал дверь. Просидев несколько часов у телефона на кухне не включая свет, она, измученная и опустошенная, с трудом заставила себя наконец лечь в постель.