Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ Страница 63

Я зарылась лицом в подушку.

Хорошо, что Ихсан не обиделся за ночную сцепу и все простил. Чего не скажешь о нашей хозяйке. Она целый день дулась на меня и почти не разговаривала. Лишь когда мы с Ихсаном уезжали, вышла проводить и дала на дорогу целый сверток еды. Мне не хотелось оставлять неприятное впечатление о себе. Поэтому я, улучив минутку, подошла к Цветане и, обняв ее, прошептала:

— Простите меня за грубость.

Женщина преобразилась на глазах. Видимо, ее тоже угнетала наша ссора.

— Что уж тут. На то мы и бабы, чтобы ругаться…

Не знаю, какой смысл придавала Цветана этой фразе, но, когда мы садились в коляску, она приветливо махала нам вслед, даже смахивала платком слезы.

Ихсан предложил отправиться в Месемврию.

— Феридэ, у меня там много знакомых. Не забывайте, что для отплытия в Стамбул вам понадобится паспорт.

Я растерялась.

— Но ведь в Месемврии живет Орлов…

Майор недоуменно посмотрел на меня:

— Вы же со мной, запомните это раз и навсегда. А на князя мы найдем управу.

Его слова успокоили меня. Я даже не думала, что это произойдет. После стольких скитаний мне наконец-то удалось обрести душевный покой. У меня возникло желание крепко прижаться к Ихсану, но вдруг почему-то вспомнился Кямран, и сердце тоскливо сжалось. Майор, словно угадав мои мысли, ободряюще положил руку на плечо и тихонько его сжал.

— Я с вами…

Месемврия, 1 декабря

Дорога действовала на меня успокаивающе. Еще бы, ведь с каждой милей мы приближались к Стамбулу.

До тех пор пока не показалась Месемврия, мы с Ихсаном весело болтали и шутили друг с другом. Правда, время от времени на меня находила такая тоска, что не хотелось даже разговаривать. Майор, догадываясь о моем состоянии, лишь тихо вздыхал. О Кямране мы больше ни разу не вспоминали.

И вот впереди Месемврия. Здесь мы останавливались в самый разгар лета. Тогда город был наводнен курортниками.

— А мы даже ни разу не побывали на пляже, — с сожалением оглядывая пустые улицы, вздохнул Ихсан.

Я пожала плечами:

— Подумаешь, пляж. Главное, по-моему, в Месемврии музеи, а они открыты круглый год.

Майор, хитро прищурившись, спросил:

— У вас запланирована какая-то культурная программа?

Покраснев, я ответила:

— Если останется время…

— Думаю, чем быстрее мы отсюда уедем, тем лучше, — уже серьезно заметил офицер.

— А каким образом вы собираетесь достать мне паспорт? — перевела я разговор на другую тему.

— Пока что это мой маленький секрет.

Несмотря на уверенность Ихсана, я боялась оставаться одна. Поэтому майор решил повсюду брать меня с собой.

— Первый визит мы нанесем Джемиле, — объявил офицер.

— Ихсан, но ведь она знакомая Орлова… — неуверенным, голосом произнесла я.

Майор был спокоен.

— Она и моя знакомая тоже.

Видя, что я все равно нервничаю, офицер пояснил:

— Характерная черта Джемиле — никогда ни с кем не ругаться.

Мне вдруг вспомнилось, как я обманула мадам, рассказав о вымышленной свадьбе ее сестры.

— Ихсан, когда я уезжала из этого города летом, мне казалось, что мы с Джемиле расстались лютыми врагами.

В ответ на мои слова Ихсан рассмеялся.

— Вы заблуждаетесь. Стоит нам только переступить порог ее гостиной, как эта женщина первая кинется вам на шею. Да, она такая….

Несмотря на уверенность Ихсана, я очень боялась этой встречи, поэтому перед тем как нанести визит мадам, решила тщательно подобрать свой туалет. Оказалось, что мне даже не в чем пойти на прием.

— Давайте-ка пройдемся по магазинам и выберем подходящее платье, — предложил Ихсан.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.

Мы выбрали самый шикарный салон мод на главной улице Месемврии. Робко приоткрыв дверь, я первая вошла туда. Из-за боковой шторки выплыла сама хозяйка. Это была полная француженка с обесцвеченными волосами и ухоженным лицом. Широко улыбнувшись, она с прононсом проговорила:

— Добро пожаловать.

Я нерешительно остановилась, не зная, с чего начать. На помощь мне пришел Ихсан.

— Добрый день. Мы заглянули к вам, чтобы купить вечернее платье.

Хозяйка невозмутимо оглядела меня с ног до головы.

— Прошу вас, присядьте. Сию минуту я скажу девушкам, и они покажут наш ассортимент.

Мы опустились в мягкие кресла с высокими спинками.

— Простате, что вы предпочитаете? — заворковала француженка.

Неопределенно пожав плечами, я посмотрела на майора.

— Даже не представляю…

Мне показалось, что в глазах хозяйки мелькнуло пренебрежение, но ее голос оставался спокойным:

— В этом сезоне в моде простота. Пышность, крикливость отошли на задний план.

Женщина критически посмотрела на мою прическу и добавила:

— А вот волосы сейчас красят и завивают мелкими кудрями.

Мне вдруг захотелось стать маленькой девочкой и спрятаться куда-нибудь подальше от зоркого взгляда модницы.

— Нет, завивать и красить не надо, — пролепетала я, — мне бы только платье.

Француженка, повысив голос, позвала:

— Поллет, Лили…

Из-за ширмы вышли две молоденькие девушки, держа в руках что-то блестящее и разноцветное. Ихсан с интересом привстал.

— Ну-ка, покажите вот это. — Майор указал на темно-серый бархат.

Девушка развернула его, и все мы увидели прекрасное вечернее платье.

— У вас неплохой вкус для мужчины, — заметила хозяйка салона. — Не каждая женщина может этим похвастаться.

Я подошла к девушке и, погладив материю рукой, робко спросила:

— Можно примерить?

Француженка услужливо отодвинула шторку.

— Прошу.

Зайдя в примерочную кабину, я увидела там зеркало в полный рост. О Аллах! Как давно мне приходилось бывать в таких местах. Рядом на вешалке висело выбранное платье, а прямо на меня смотрела испуганная молодая женщина с бледным лицом и большими карими глазами…

Когда я вышла из примерочной, то по лицу Ихсана догадалась, что его выбор был сделан правильно. Ткань плотно облегала фигуру сверху, спадая мягкими складками почти до пола.

— Мы покупаем, — полез за бумажником майор.

— Хочу предложить вам к этому туалету меховую накидку из серебристого соболя, — увидев, что мы — серьезные покупатели, предложила француженка.

Ихсан вопросительно посмотрел на меня.

— Берем накидку?

Как всякая женщина, я, безусловно, хотела бы купить и эту вещь, но неизвестно, сколько она будет стоить. Догадавшись, о чем я думаю, офицер отсчитал еще несколько купюр.

— Принеси соболя, — властно приказала хозяйка.

Одна из девушек мгновенно исчезла и возвратилась с переливающимся мехом в руках. Я набросила накидку на плечи и повернулась несколько раз, показывая ее всем.

— Здорово, — протянул Ихсан.

— Я бы посоветовала вам все-таки переменить прическу, — не унималась француженка. — Так уже никто не носит.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, красить волосы что-то не хочется…

— Никто не заставляет вас это делать, но их можно прекрасно уложить в парикмахерской Зайделя. Это за углом.

Майор учтиво поклонился.

— Спасибо, мы последуем вашему совету. А теперь предложите нам другие платья, но попроще, на каждый день…

Нагруженные покупками, мы отправились к ювелиру. Вначале я наотрез отказалась принимать подарки от Ихсана.

— Какие глупости, — возмутился он. — Мне приятно делать это.

— Нет, Ихсан. Платье мне необходимо, я согласна, но остальное…

Офицер загадочно улыбнулся:

— Феридэ, вы должны блистать на вечере у Джемиле, разве не так?

У меня не нашлось возражений.

— Но, Ихсан, этими вещами я только попользуюсь. По приезде в Турцию вы заберете их обратно.

— Хорошо, хорошо. А теперь поехали выбирать драгоценности. — И майор дал знак кучеру.

В ювелирном магазине нам показали столько разнообразных браслетов, серег и колье, что от этого блеска у меня разбежались глаза. Но и тут Ихсан пришел мне на помощь.

— Примерьте это. — Офицер протянул мне длинную нитку морского жемчуга.

Я застегнула бусы и повернулась к майору.

— Прекрасно!

Ювелир подал мне такие же сережки.

— Мадам, они очень подойдут к вашим глазам.

Под ободряющим взглядом майора я вдела их в уши.

— Ах, — только и смог сказать ювелир, когда я качнула головой.

Жемчужины засверкали, и их блеск отразился в глазах Ихсана.

— Мы покупаем. — Майор снова полез за деньгами.

Ближе к началу приема я навестила парикмахерскую Зайделя. Сам Зайдель — маленький еврей в очках — суетливо бегал рядом и повторял:

— Какая женщина… Какие волосы…

Когда я уселась в кресло, он спросил:

— Что будем делать?