Елена Катасонова - Алгоритм счастья Страница 7

Дождь, словно выполнив свое таинственное предназначение, прекратился как по команде. Выглянуло солнце, осветив смертельно уставшую за эти дни площадь. Рита с Олегом, постелив на мокрую траву его плащ, уселись рядом, мирно жуя бутерброды. По радио передавали Чрезвычайный съезд, сообщили, что путчисты бежали во Внуково, но их никуда не выпустят - вся площадь завопила "ура", - что группа "Альфа" - кто такие, что за группа? - отказалась прошлой ночью штурмовать Белый дом.

Такая усталость вдруг навалилась на Риту, что, положив голову на плечо Олега, она на мгновение заснула. Олег покосился на ее милый профиль, осторожно обнял за плечи, чтобы ей было удобно. Но Рита уже открыла глаза.

- Нет, я не сплю, ты не думай.

Стройное пение приближалось к ним, к памятнику баррикадам пятого года. Это пришли с молитвами верующие. Молоденький послушник сел рядом с Олегом и Ритой на большой прозрачный пакет.

- Ну, вот и все, - выдохнула отдохновенно Рита; - Ничего у них не получилось.

- Ничего и не могло получиться, - живо откликнулся послушник, - потому что начали они свое злое дело в великий праздник Преображения. Богородица защитила, спасла.

- Ну-у-у, это спорно, - обиженно протянул Олег.

"Богородица... Скажет тоже... Да если б не мы..."

- Отец Иоанн поведал, - дребезжащим тенорком продолжал послушник. Почему танки вдруг останавливаются? Потому что Господь входит в сердца. Почему головорезы из "Альфы" (Господи, прости меня, грешного!) не пошли на штурм? Господь сподобил и удержал.

- Потому что у них уже есть опыт, - отстаивает свое Олег. - Тбилиси, Баку, Вильнюс.

- Они уже знают, - подхватывает Рита, - что есть приказы преступные.

Паренек качает отрицательно головой. В глазах свет и покой.

- Господь просветил. Богородица остановила.

Он приводит исторические примеры, цитирует Библию. Рита слушает и не слушает, щурясь на долгожданное солнце, всей кожей, всем нутром своим ощущая, что все действительно кончено и она с Олегом и все другие не позволили снова сбросить их в грязь. Ах, как устала она! Казалось, и шагу сделать не сможет!

Но они все же прошлись по запруженной людьми площади, почитали, что там наклеено на столбах. Воззвание Алексия... Краткие сообщения: Ленинград подготовил шесть батальонов в помощь Москве; в ЦК началось уничтожение служебных бумаг; объявила комитет вне закона Молдавия...

- Пошли ко мне, - сказал Олег. - В общежитие. Там и отметим.

- Пошли. Только я позвоню маме.

***

Никого в общежитии не было: август, еще каникулы. Те же, кто, как Олег, приехал раньше, праздновали победу - далеко, в центре города: у Белого дома; на площади Дзержинского, где дружно - "и раз, и два" пытались свергнуть с пьедестала высокомерного, в длинной шинели, бронзового чекиста; на Старой площади, где, совсем ошалев, рвались в ЦК, чтобы все к чертовой матери там порушить. Это была уже другая компания - озорная, яростно взбудораженная, под хмельком, - защитники отдыхали. Разбрелись по домам, усталые и не очень веселые.

- Заходи, - сказал волнуясь Олег и сделал шаг назад, пропуская вперед Риту.

Так вот как живут аспиранты... Очень даже неплохо.

Прихожая, душ, туалет - на двоих, комната - своя у каждого.

- Хочешь вымыть руки? Идем, я тебе все покажу.

Чистое полотенце, нетронутый, новый кусок мыла.

"Он знал, что мы приедем к нему, - поняла Рита, и сердце заколотилось часто-часто, как у зайчика, попавшего в западню. - Что ж, значит, так тому и быть".

Когда она вышла из ванной, верхний свет уже был Погашен, горела неяркая настольная лампа, на столе стояла узкая и высокая бутылка вина, два фужера, гроздья иссиня-черного винограда свешивались из вазы.

Не глядя на Риту, Олег налил в фужеры вина.

- За победу, - сказал он, и они чокнулись, держа фужеры за тонкие ножки. Хрустальный звон разрезал напряженную тишину.

Рита выпила бокал до дна. Как вкусно... Протянула руку за виноградом. Он был сладким-сладким, почти как изюм.

- Прости, больше нет ничего.

- Ничего и не надо.

Вино обожгло пустой желудок. Ноги стали тяжелыми. Трехдневная усталость заявляла о себе все отчетливее.

- За нас, - снова налил в фужеры вино Олег. - Или нет - за тебя. Сколько девчонок отсиделось в эти дни дома!

- И мальчишек, - устало улыбнулась Рита.

Она снова выпила бокал до дна, совершенно сознательно напиваясь. Пусть это произойдет скорее, раз уж так суждено. Потому что должно же это когда-нибудь произойти? Ей уже много лет - пошел третий десяток, - а она до сих пор ничего не знает, понятия не имеет, что это такое - то, о чем поют песни, слагают стихи, пишут романы, то, ради чего и "стоит, собственно говоря, жить.

- Ну?

Ласково улыбаясь, Олег присел перед Ритой на корточки. Рита обняла его, положила голову ему на плечо.

- Кружится комната, - смущенно призналась она - Ах ты, пьяница...

Ужасно хотелось лечь, вытянуться в постели, закрыть глаза и уснуть крепким сном.

- Уложить тебя спать? - словно подслушал ее мысли Олег.

- Уложи.

Олег тут же встал, вынул из ящика свежее, накрахмаленное белье, натянул наволочку на подушку, одним широким взмахом постелил простыню, загнул одеяло конвертом, как учили в армии, бросил на постель рубаху.

- Это тебе, вместо ночнушки. Я пошел в ванную.

Он говорил нервно, отрывисто, не глядя на Риту.

И так же, не глядя на Риту, ушел в ванную и закрыл за собой дверь.

Рите вдруг стало страшно. Что она делает? Зачем? Ведь ей не хочется! Она подошла к окну - ноги были чугунными, не своими, - перед ней лежала ночная Москва, отдыхая после внезапного бунта. Здесь, на Воробьевых горах, было тихо Рита быстро разделась, оставив на себе только трусики, надела широкую, длинную, до бедер, рубаху и нырнула в постель.

Широко открытыми глазами смотрела она на стол и стоявшие там фужеры, на лампу, картину на противоположной стене. Все кружилось, качалось, подрагивало Рита резко села. "Что за глупости? Не так уж много я выпила!" Фужеры, лампа, картина чуть-чуть успокоились. Легла - снова затанцевали. Так она и сказала Олегу, когда он вошел - свежий, душистый, пахнущий мятой, с мокрыми волосами.

- Это я виноват, - сокрушенно признался он. - Надо было купить закуски. Хочешь в душ?

Станет легче.

- Да я там упаду, - сказала Рита. На самом деле ей просто лень было вылезать из-под одеяла.

- Я тебя поддержу, - волнуясь, сказал Олег, нагнулся и обнял Риту.

"Ну уж нет", - подумала Рита, сразу вспомнив американские сериалы" герой и героиня под душем или нежатся в белой пене . Это о них, об этих вот сериалах, что ли, говорила в первый день путча дикторша с несчастным лицом, призывая от имени невесть откуда взявшегося комитета бороться с сексом и порнографией? Рита тихонечко засмеялась.

- Ты чего? - вспыхнув, отпрянул от нее Олег, но она снова притянула его к себе.

Едва уловимый запах мяты, мокрые волосы, прохладная свежая кожа Олега принесли с собой странный покой Тело его Риту не волновало, нет, и уж тем более не возбуждало, но ужасно не хотелось его отпускать.

- Я вспомнила...

- Что?

- Как радовалась мама, что удалось - от начала и до конца - посмотреть и послушать "Лебединое озеро".

- Ну, это старый прием. Помнишь, как хоронили в "позднем застое" вождей? Брежнева, Андропова, Черненко... Для любителей классической музыки - праздничные, святые дни. Радио днями не выключалось!

Олег оторвался-таки от Риты, подошел к столу, налил в фужеры вина, пододвинул к тахте стул, поставил на него фужеры и вазу с фруктами и нырнул к Рите под одеяло.

- Пить так пить! - сказал он, обнимая ее.

И так было тепло и уютно, так не хотелось ничего разрушать, что у Риты вырвалось жалобное, просящее:

- А ты меня не тронешь?

Рука, потянувшаяся за фужером, замерла на полпути. Олег помолчал, потом все-таки взял фужер, протянул Рите.

- Нет, мой родной, - тихо сказал он. - Все будет так, как ты хочешь. Я понимаю: ты устала. Ешь виноград. Утром сбегаю, куплю еды. Пока ты спишь.

Хорошо?

Огромная тяжесть свалилась с души у Риты. Огромная благодарность затопила ее. Какой он хороший!

Таких сейчас не бывает, Валька права... Она выпила сладкое, как аромат юга, вино, уже не боясь быть пьяной, вообще не боясь ничего, съела кисть винограда - "Ой, как хорошо!" - прижалась к надежному мужскому плечу и заснула крепким сном.

Всю ночь чувствовала она, как сильная рука поглаживает ее волосы, теплые губы целуют в щеку, слышала - или ей снилось? - ласковые слова. Утром проснулась раньше Олега и долго рассматривала красивое, серьезное лицо, осторожно провела пальцем по широким бровям, коснулась чуть заметной ямочки на подбородке, потом перелезла через Олега и скрылась в душе. Когда же вернулась, то увидела, что Олег не спит.

- Теперь моя очередь, - с непонятным смущением пробормотал он, встал как-то боком, так же, боком, прошел мимо Риты и исчез в ванной.

"Сейчас все будет", - со страхом и радостью подумала Рита и легла на спину, инстинктивно сжав ноги. Она ждала Олега, сердце ее колотилось, и когда он вошел, Рита протянула к нему руки, и он понял, что да, можно, теперь можно, его зовут и хотят. Только надо быть очень бережным, осторожным, чтобы не испугать, не разочаровать, не обидеть. Потому что это ведь не просто девушка, а его будущая жена. Он ни секунды не сомневался, что первый у Риты и все-таки, когда убедился в этом, растрогался и разволновался до слез.