Джой Оутс - В плену любви Страница 8

Она не могла не рассматривать его тайком, надеясь, что он этого не заметит. Он наливал предобеденные аперитивы, и каким-то образом почувствовал ее осторожный оценивающий взгляд.

- Вы тоже очаровательны сегодня, - заметил он с приведшей Линнет в ярость доверительной усмешкой.

Он намекал, что она рассматривает его с восхищением, тем самым утверждая, что ни одна женщина не может устоять перед ним. Говорить вслух о ее предполагаемом восхищении было нечестно, это было рассчитано на то, чтобы привести ее в замешательство.

- Я просто думала о том, как бы вы выглядели на сцене приема в "Травиате", - пояснила она, совершенно забыв о том, что каждый раз, когда она пыталась одержать над ним верх, он преуспевал в этом значительно лучше.

Он слегка рассмеялся.

- Для того чтобы сыграть Виолетту, вы должны быть несколько старше. По-моему, суть там в том, что молодой человек увлекается опытной женщиной старше его. Я могу скорее представить вас в роли Мими в "Богеме" - молодой, невинной и одинокой в безнравственном городе.

Сжав пальцы в кулаки, Линнет боролась с желанием отомстить, которое она не знала, как лучше выразить.

- Я не так неопытна и беззащитна, как вам кажется! - отпарировала она тихим, но полным ярости голосом.

- Нет, я уверен, что у певчей птички острые коготки, - ласково возразил он. - Я говорю только о внешности. И, как я уже сказал, вы очень привлекательны сегодня.

Он уже дважды сообщил ей, что считает ее наивной, а затем тем же тоном отпустил ей комплимент. Может быть, именно эта искусная тактика покоряла женщин, и Джоанну в том числе? Но зачем терять время с ней? Или он просто не может удержаться - может быть, он делает это неосознанно, автоматически, словно подчиняясь рефлексу?

- Вы, кажется, говорили об опере? - спросила Дина, возвращаясь от двери, где беседовала с Джанни по какому-то поводу. Линнет знала, что Дина любила оперу. За последние две недели они несколько раз с интересом обсуждали эту тему.

- Линнет, скажите, пожалуйста, какую партию вам хотелось бы спеть?

Линнет овладел демон отрицания, она была готова все делать назло. Долгим взглядом из-под опущенных ресниц она посмотрела на Макса.

- Кармен, - сдержанно проговорила она. Он разглядывал ее настойчиво и задумчиво. Было видно, что он едва сдерживал смех, но, надо отдать ему должное, не дал ему вырваться. Он просто посмотрел на Линнет, тоненькую и воздушную, в шелковом зеленом платье и с высоко зачесанными бледно-золотыми волосами. Отблески пламени свечи играли на ее полупрозрачной коже англичанки и отражались в опалово-серых глазах.

- Кармен, - повторил он, как бы воссоздавая в воображении образ страстной, суеверной, черноволосой цыганки, которая доводила мужчин до дикой страсти, и была убита бывшим любовником в порыве ревности.

- По-моему, это было бы весьма оригинальным распределением ролей.

- Вы вправе так думать, но внешность бывает обманчивой. Вы не слышали, как я пою, - спокойно заметила она.

Смех в его глазах погас, вместо него мелькнуло сожаление, и снова она почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

- Очень жаль, - сказал он, - но, возможно, мне будет когда-нибудь доставлено это удовольствие.

Дина бессознательно разрядила обстановку, которая становилась все напряженней, что было совершенно непереносимо для Линнет.

- Да, Макс, когда Линнет станет знаменитостью, мы будем гордиться, что она была гостьей в нашем доме, - жизнерадостно сказала она. - Ну, а теперь прошу к столу - обед готов.

Для Линнет казалось невозможным сидеть, есть и не осознавать постоянное присутствие Макса. Она с трудом сосредоточилась на превосходной рыбной похлебке, приготовленной из разнообразной свежей рыбы, которую им подали как первое блюдо.

Макс сидел во главе стола, с Диной по правую руку и Линнет - по левую, и свободно беседовал, взяв на себя обязанность Джанни наливать вино в бокалы. Он превосходно играл роль хозяина, рассказывал о городе и его достопримечательностях, этот разговор мог увлечь любого. То, что Линнет не чувствовала себя свободно, было следствием его неизбежного обаяния и все возрастающего влияния на нее.

Она старалась отдать должное обеду, еда в "Кафаворите" всегда была превосходная. Была подана свинина, приготовленная в молоке и посыпанная укропом, запеченные персики, сыр и превосходные свежие фрукты.

- Ты не голодна сегодня? - обеспокоенно спросила Дина, заметив отсутствие аппетита у Линнет.

- Прошу прощения. Я, кажется, переела сегодня мороженого, - извинилась она, избегая смотреть на Макса, в то же время понимая, что он не верит ее объяснениям. Она заметила взгляд, которым обменялись Макс и тетя в конце обеда, после чего Дина поднялась и сказала:

- Мне нужно написать несколько писем, так что я желаю вам спокойной ночи, а кофе я выпью в своей комнате.

Было очевидно, что она придумала этот предлог, чтобы оставить их с Максом наедине, и дрожь пробежала по нервам Линнет. Она обнаружила, что ей было значительно легче, когда не вся сила его индивидуальности была направлена исключительно на нее. Без присутствия третьего человека она почувствовала себя такой беззащитной, что готова была умолять Джанни не исчезать после того, как он приготовит кофе, но слуга был хорошо тренирован и не оставался там, где в его присутствии не было необходимости.

Макс поднялся, подошел к окнам и распахнул их, впуская в комнату теплую ночь и лунный свет. Он повернулся к ней, высокий и властный, от пламени свечей странные тени плясали на его лице.

Линнет сидела очень тихо, как антилопа, наблюдающая за подкрадывающимся тигром и боящаяся пошевелиться, чтобы не привлечь внимание хищника.

- Ну, Линнет, - сказал он. Ее имя в его устах всколыхнуло все ее чувства. - Довольны ли вы тем, как провели две недели в "Кафоворите"?

Очень, - честно призналась она. - Все были очень добры ко мне, и было невозможно не полюбить Кэсси.

- Это совершенно естественно. - сухо сказал он. - Итак, вы готовы подписать контракт?

В его голосе слышалась полнейшая уверенность в этом, и Линнет стало интересно, а приходило ли ему в голову, что она может сказать "нет"? Кэсси она нравится, его устраивает то, что она останется с ней, вот и все. Она взглянула на него, и ее опять охватило чувство, которое преследовало ее с момента первого посещения этого дома, чувство зависимости, безволие, ощущение, что она пленница. Никогда раньше она не чувствовала этого, и теперь знала, что в этом виноват не дом, а он. Он был той силой, которая мощно воздействовала на нее.

- Я... Я не знаю, - начала она.

- Я думаю, что знаете, - спокойно, без эмоций возразил он. - Я видел вас с Косимой. Я вижу, что ваше воображение захвачено Венецией. Вы останетесь, Линнет. Завтра в девять будьте в моем кабинете, чтобы подписать контракт. Джанни проводит вас до моего кабинета. Ну, а теперь - еще немного кофе.

Линнет уставилась на него, словно загипнотизированная, она была не в силах протестовать, потому что знала, что он прав. Она действительно останется.

Причины, которые он назвал, существовали, но это была лишь половина правды. Как она могла уйти из "Кафавориты", когда она была очарована очарована им?

Джоанна приехала сюда на семь лет раньше, потому что была влюблена в этого человека, и хотя было бы несправедливо утверждать, что он убил ее, тем не менее она умерла из-за него.

Линнет знала это, и хотя она про себя осудила Макса ди Анджеди, ее непокорные чувства не хотели ее слушаться: она была очарована им.

Лежа ночью без сна, слушая плеск воды и бой часов, она уже не понимала, кого больше презирает - его или себя.

Утром, как это обычно бывает, все показалось более ясным. Линнет поднялась, оделась и взяла себя в руки к тому времени, когда ей нужно было появиться в кабинете Макса. Она почти, хотя и не совсем, убедила себя в том, что действительно остается исключительно из-за привязанности к Кэсси и желания жить в Венеции и что Макс не имеет к ее решению никакого отношения. По его собственному утверждению, да и судя по тому, что она видела, он редко бывает здесь, следовательно, она нечасто будет его видеть.

.Ее сердце неровно билось от волнения, когда она следовала за Джанни по лабиринту внутренних коридоров палаццо к кабинету, который она вряд ли сумела бы найти сама. Когда Джанни постучал в дверь и предложил ей войти, у нее в горле пересохло и ладони стали липкими: она принимает важное и окончательное решение.

С высоко поднятой головой, готовая встретить взгляд Макса ди Анджели, она застыла от изумления, обнаружив, что его в комнате нет. Там была только Дина, которая, как всегда, приветливо улыбалась ей, а за большим письменным столом красного дерева сидел сухой человек с разложенными перед ним бумагами.

Ей он был представлен как синьор Ринальди, адвокат семьи ди Анджели. На аккуратном английском языке он медленно объяснил Линнет, что имеет право подписать документ от имени своего клиента, и показал ей, где она должна поставить свою подпись.