Леона Карр - Иллюзии Страница 8

На противоположных сторонах находились двери. Очевидно, они вели в спальни. Я подумала и указала на левую. У меня создалось впечатление, что Адам знал, какую именно я предпочту. Так и есть - на полу спальни стоял сундук с моими вещами, посланный из Филадельфии почти неделю назад, а рядом - чемодан и шляпная коробка Деллы. Вероятно, кучер подумал, что их тоже надо взять.

Я всхлипнула. Напрасно надеяться, что кто-то раскроет злодейские замыслы моего похитителя, - слишком уж тщательно была спланирована вся операция. Сначала моего отца умышленно задерживают в Филадельфии, чтобы он не мог проводить меня... Потом Адам следует за мной на поезде и устраивает так, что попадает в дом кузины первым. И, наконец, делает меня заложницей, угрожая опасностью, нависшей над моим отцом. И все проходит как по маслу...

Я вернулась в гостиную.

- Все в порядке?

- Прекрасно! - фыркнула я.

- Я и не собирался.., нарушать дистанцию между нами.

- Точно так же, как и в приемной кузины? - Я знала, что напрасно злю его, но ничего не могла с собой поделать.

- Сожалею об этом. Мне не надо было терять голову. Но знаешь ли, ты кого угодно выведешь из себя. Вот и сейчас твои глаза сверкают так, будто ты испытываешь непреодолимое желание пронзить меня кинжалом.

- А почему, собственно, у меня не должно быть такого желания?

- Потому что я не причиню тебе никакого вреда. Так же, как не хотел этого и твоей кузине Делле. - В голосе его появились нотки, заставившие меня похолодеть от ужаса. - Не трать на нее свою симпатию.

Да как он смеет так говорить о Делле! Как будто она ровным счетом ничего не значила в моей жизни!

- Я очень любила кузину. - Только тут я осознала, что думаю и говорю о ней в прошедшем времени, и закусила губу, чтобы удержаться от слез.

В этот момент раздался пронзительный гудок.

- Ладно, пойдем на палубу, - сказал Адам, открывая дверь.

- Не пойду!

- Нет, пойдешь.

- Но зачем? Я должна сделать еще что-то согласно твоему плану?

- Нет, просто не хочу, чтобы ты пропустила волнующую картину, как пароход отходит от причала, а после медленно движется по каналу мимо статуи Свободы.

Я уставилась на него во все глаза. Неужели он сказал правду? Какой же он все-таки загадочный человек. Сначала холодно обрывает разговор о судьбе кузины, а после заботится о том, чтобы я не пропустила впечатляющее зрелище.

Выйдя, мы столкнулись с парочкой, появившейся из каюты напротив. Нам улыбнулась полная женщина лет сорока. Ее вздымающиеся груди напоминали зрелые арбузы. Сопровождающий ее дородный мужчина, пытался сдвинуть свою спутницу с места, но тщетно. Увидев нас, женщина замерла и просияла.

- Новобрачные. Точно. Она хорошенькая, как розовый бутон. Полагаю, нам надо позаботиться о том, чтобы вы не сидели в своей каюте взаперти в течение всего путешествия. Вся эта любовь подождет, знаете ли. - Она захохотала и хлопнула мужа по руке. - Помнишь, Джордж, как это у нас было?

- Ну, Моди, ты смущаешь их. - Он извиняюще улыбнулся. - Моя жена неисправимый романтик, знаете ли. Мы объездили весь свет, а она все продолжает умиляться на новобрачных. Разрешите представиться - Джордж и Моди Хавершам. И он протянул короткую толстую руку.

Адам едва ответил:

- Адам Деморест.., и моя жена Шарлотта.

- Как мило, что у нас такие соседи. - Тут женщина подмигнула мне:

- Вы выглядите несколько усталой, дорогуша. Держу пари, что ваш красавчик знает, как заставить вас позабыть обо всем на свете.

- Моди! - взмолился муж вульгарной дамы, но та только усмехнулась.

Адам поспешил увести меня от разговорчивой парочки.

- Вот неудача, - проворчал он. - На этой посудине сотни людей, а нам придется соседствовать с этими... Мне очень жаль.., действительно жаль. Похоже Адам был искренне раздосадован грубыми намеками дамы.

Мы вышли на верхнюю палубу. Однако я и представить не могла, какой дорогой мы воспользовались, чтобы до нее добраться. На палубе царила суматоха. Пассажиры смеялись и осыпали конфетти людей, толпившихся на причале. Как только мы нашли местечко у поручней, раздался гудок, возвещающий о том, что "Лучания" вот-вот отчалит. Через несколько минут истошно завизжали лебедки, накручивая толстые канаты-чалки на барабаны. Юркие буксирчики заняли свое место.

И вот пароход двинулся, сначала едва заметно. Потом расстояние между ним и причалом стало быстро увеличиваться. Морской ветер принес с собой запах соли, пеньки и сырого дерева. Мы выходили из Нью-йоркской гавани.

- Вот она! - Адам указал на статую Свободы. - Внушительная леди, правда?

И снова выражение его лица приобрело какую-то загадочность. Был ли патриотизм Адама Демореста настоящим? Мне пришлось напомнить себе, что этот человек является непревзойденным мастером обмана.

Увидев, как статуя исчезает из виду, я почувствовала укол ностальгии.

- Пойдем вниз, - попросила я.

- Хорошо.

Он взял меня под руку, и тут мы оба оцепенели... Кто-то звал меня по имени. Я обернулась.

- Шарлотта Конрад, это ведь вы, правда? - Мне улыбался пожилой джентльмен.

На мгновение я лишилась дара речи, а после почувствовала себя без ума от радости.

- Профессор Линвуд! Как чудесно встретиться с вами!

Вот оно - непредвиденное осложнение. На борту парохода есть кто-то, знающий меня! Александр Линвуд, близкий друг моего отца, учившийся с ним в Оксфорде. Я знала, что в последние годы профессор Линвуд проводил исследования в области аэродинамики для правительства США. Он несколько раз навещал нас в Филадельфии. Я бросила на Адама взгляд, исполненный триумфа. Но тут же выражение моего лица изменилось.

Адам, широко улыбаясь, протягивал профессору руку.

- Здравствуйте, профессор Линвуд. Я - Адам Деморест. Как приятно, что моя жена сможет насладиться вашим обществом во время путешествия.

Глава 5

Я заставила себя отвести взгляд, исполненный удивления, от лица Адама и принять поздравления профессора Линвуда.

- Моя дорогая Шарлотта! Как это чудесно! Новобрачные! Подумать только, вы будете пересекать Атлантику вместе с нами. Я не видел тебя лет семь. Ты превратилась в прелестную женщину. - И лицо профессора осветила широкая улыбка.

Линвуд был высоким мужчиной, с седыми кустистыми бровями и подвижным лицом. Ему невозможно было дать больше пятидесяти, хотя исполнилось уже шестьдесят.

Я сердечно его обняла. Он был человеком из другого мира - разумного и упорядоченного, человеком, знающим меня.

- Ох, надо же. - Профессор отступил, очевидно несколько смущенный моими объятиями. - Ты помнешь свой цветок, дорогая.

В данный момент больше всего на свете мне хотелось сорвать его с моего костюма и бросить в океан. Наконец-то появился человек, способный положить конец дьявольской игре!

Но на мое плечо опустилась рука Адама, и я поняла, что ему опять удалось прочитать мои мысли.

- Отец Шарлотты будет очень рад, когда узнает, что вы с ней плыли на одном пароходе. Правда, дорогая?

Отец! Тем самым Адам напоминал мне, что благополучие дорогого мне человека целиком и полностью зависело от того, буду ли я послушна его воле.

- А как поживает Чарлз? Кажется, только вчера мы учились в Оксфорде. Он слыл забавным американцем, и мы вечно влипали в разные истории. - Профессор рассмеялся, и лицо его стало еще более молодым. - Надо будет рассказать тебе кое-что о твоем отце. Держу пари, он остался таким же живым и остроумным!

- Да... Похоже, я уже соскучилась по нему, - выдавила я.

- Может, поужинаем вместе? - вежливо предложил Адам.

- Ну конечно! Я путешествую вместе с моими племянником и племянницей. По-моему, они боятся, что я соберу вокруг себя одних стариков. Каково же будет их удивление, когда они увидят вас, молодоженов! Наверняка профессор Конрад без ума от радости. А вы, мистер Деморест, тоже трудитесь на ниве просвещения?

- Называйте меня Адамом, прошу вас, сэр... Нет, я адвокат. Встретил Шарлотту во время поездки в Филадельфию.

И он пустился рассказывать все те выдумки, которые велел мне запомнить. Я не смогла заметить в том, как он излагал заведомую ложь, ни малейшего колебания или видимой неискренности. Это поражало.., и пугало одновременно.

Возможно, более чуткого слушателя насторожил бы рассказ Адама, но Александр Линвуд не слишком хорошо разбирался в людях и не сумел отличить ложь от правды. Свою жизнь он посвятил работе. Никогда не был женат и пожертвовал буквально всем ради того, чтобы доказать возможность создания машины, способной летать. Ему не удалось это сделать, и в результате он был подвергнут жестокой критике как со стороны коллег, так и со стороны прессы. И теперь, уничтоженный, осмеянный, он возвращался в Англию. Но он был здесь, рядом, и как раз тогда, когда я отчаянно нуждалась в друге!

Настроение мое заметно улучшилось. Но очень скоро мне пришло в голову, что профессор Линвуд тоже может оказаться в опасности подобно кузине Делле.