Ли Уилкинсон - Покоренная дважды Страница 8

- А кто говорит, что мы будем жить в Штатах?

Она пристально посмотрела на Ника.

- Не понимаю, ты что, планируешь включить Англию в сферу своего активного бизнеса?

- Если все пойдет так, как я планирую, - он снова с нажимом повторил за Рейн, - то, вероятно, я перееду сюда на постоянное жительство. - Затем добавил с каким-то нетерпением: - Мне очень нравится ваше поместье, лишь бы с твоей стороны не было возражений...

Атмосфера их разговора немного разрядилась, однако главный вопрос по-прежнему оставался нерешенным. Рейн все так же претила мысль о воссоединении с человеком, который некогда бессовестно обманул ее.

В душе девушки вновь разлилась волна горького отчаяния. Однажды уже было такое: поверив, что Ник неравнодушен к ней, она нашла себя в его объятиях... И что потом? Если он на самом деле любил ее, то почему женился на другой?..

Какой же у нее выбор?

Глядя через ветровое стекло на листочки, слетевшие на капот, она неторопливо проговорила:

- Мне нужно время, чтобы все обдумать.

- Жду до завтрашнего утра. А пока... - Рейн даже не успела сообразить, что Ник намеревается сделать, как он уже схватил ее за левую руку и быстрым движением сдернул с пальца обручальное кольцо, спрятав его в карман.

- Ты что делаешь? - с возмущением выдохнула она.

- Мне не нравится, что ты носишь обручальное кольцо, подаренное одним мужчиной, а целуешься с другим, то есть со мной. - С хрипотцой в голосе он добавил: - Грех не воспользоваться такой дивной, романтической лунной ночью...

- Не трогай меня! Мне противны твои прикосновения!

- Ты и раньше так говорила, но есть основания в этом усомниться. Тело твое жаждет меня, Рейн! Доказать?

Ничего не нужно было доказывать! Ее сердце уже пустилось вскачь, и сама она затаилась в ожидании сладостных минут близости с Ником.

Но он сидел неподвижно!

Инстинкт самосохранения побуждал Рейн открыть дверцу и бежать, однако воля ее была парализована. И прошлое, и будущее потеряли значение, смысл имело лишь настоящее - ожидание его прикосновений.

Стоило только чуть повернуть голову - и дыхание Ника шевельнуло бы ее локоны, а губы оказались бы на уровне ее шеи...

С усилием выкарабкавшись из пучины страстей, она попросила с дрожью в голосе:

- Отвези меня домой.

Но он, словно бы действуя по сценарию, только что промелькнувшему в ее сознании, отбросил с ее лица завесу из шелковистых черных кудрей и наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шее.

- Нет! Я не хочу! - испуганно воскликнула она.

- Бедняжечка, - ернически произнес Ник, да ты перепугана насмерть!

Резким движением он откинул спинку кресла Рейн назад так, что она оказалась опрокинутой навзничь.

- Ник, пожалуйста, не надо! - взмолилась Рейн.

- Нет причин паниковать, - насмешливо произнес он, - ибо я не представляю, как можно заниматься любовью на переднем сиденье автомобиля. Нам прежде всего будет мешать руль. Да и вообще это не в моем стиле, я же не какой-нибудь насильник... Любить тебя мне хочется в продолжение всей ночи. Чтобы были удобная кровать и длинная увертюра... - Он дотронулся пальцами до ее губ. - Сейчас я только намереваюсь поцеловать тебя.

- Не надо...

Но ее протест не был услышан: Ник наклонился над ней и властно накрыл ее рот своим.

Рейн вся напряглась, сомкнула губы, пытаясь... пытаясь сопротивляться.

Чуть приподняв голову, он страстно прошептал:

- Ну же, разомкни губы и поцелуй меня! Она невольно повиновалась, и на этот раз ее соблазнитель глубоко проник в ее рот, взыскательно блуждая там в поисках наслаждения.

По телу Рейн пробежала чувственная дрожь, и она вспыхнула огнем любви.

Губы Ника ласкали меж тем ее виски, веки, изгиб шеи...

Нежно посасывая, прошлись по подбородку.

Когда они оказались у выемки между двух ключиц, Рейн откликнулась легким постаныванием.

Властная рука Ника проникла в это время под корсаж ее платья в поисках напрягшейся груди Рейн. Она схватила эту руку и прерывающимся голосом прошептала:

- Не надо... это невыносимо...

- Но ты же хочешь, милая, хочешь...

Не таким образом, Ник... совсем не таким... - Где-то в глубине души она уверяла себя, что найдет силы не расслабляться, не позволит обмануть себя, как это случилось год назад, не даст ему шанса покуражиться над ней. Ведь смогла же она держать под контролем чувства Кевина и свои, сумела направить их отношения в спокойное, безмятежное русло. Ник, будто угадав ее мысли, произнес:

- Не глупи, Рейн! Ты боишься самое себя, боишься своих чувств!

Кажется, он прав, подумала Рейн, но не он ли научил ее бояться? Не он ли пренебрег ее чувствами, когда она выпустила их на свободу?.. Что за пытка находиться рядом с ним!.. Какая-то непонятная гордыня взыграла в ней в эту минуту, и она нарочито грубо ответила:

- А ты за меня не волнуйся! Подожди уж до завтрашнего утра! Думаю, ты получишь вполне исчерпывающий ответ, с должным проявлением к тебе всех моих чувств!..

- В таком случае, подозреваю, мне следует воспользоваться твоей сиюминутной слабостью.

Ник нашел ее губы и яростно приник к ним. Когда он наконец оторвался, Рейн испытала головокружение и озноб. Она едва дышала. Дрожащей рукой девушка дотронулась до своих измученных губ, словно бы желая стереть его поцелуй.

- Гадко, да?

- Ты угадал, - пробурчала Рейн.

Ник рассмеялся и, легонько дотронувшись до ее щеки, произнес:

- Так уж устроено в этом мире: перецелуешься со многими, прежде чем найдешь своего принца.

Почувствовав внутри себя страшную опустошенность, она вымолвила:

- Мне хочется домой.

- Что ж, домой так домой.

Ник поднял спинку ее кресла в вертикальное положение и закрепил его. Потом включил зажигание и, освещая фарами дорогу, стал выбираться на шоссе.

Рейн, по-прежнему опустошенная, откинулась на спинку кресла и тупо смотрела перед собой.

Когда машина остановилась у освещенной луной конюшни, она вздрогнула и выпрямилась. Ник помог ей выйти из машины и проводил до дома. В полудреме она ощутила его крепкое объятие и с удивлением отметила, что оно ей приятно.

Они вошли в дом, и старинные напольные часы в холле пробили двенадцать. Внутри все было залито лунным светом.

Ник, держа руку на талии Рейн, помогал ей подниматься вверх по ступенькам. Когда они дошли до ее комнаты, она порывисто толкнула ногой дверь, но он остановил ее и нежно поцеловал.

- Доброй ночи, Рейн, - ласково сказал он. - Выспись как следует! Утром я буду ждать твоего ответа.

Его смешной приказ: "Выспись как следует!" - отчего-то подействовал на нее успокаивающе. Рейн, механически, как зомби, почистив зубы, рухнула в кровать и провалилась в сон.

Рейн пробуждалась неспешно, неохотно, не понимая, почему так безрадостен пробивающийся через проем гардин искрящийся свет воскресного утра.

Она лежала, уставившись в потолок, и вспоминала предыдущий вечер. Ник... Сколько раз она запрещала себе даже думать о нем, и вот пожалуйста снова не устояла перед его магнетизмом. Если бы Ник уложил ее во время их уединения на лиственный, освещенный луной ковер, она бы незамедлительно уступила... И ведь он прекрасно знал это. По телу Рейн пробежала дрожь. Ну почему он явился сейчас, когда она с таким трудом восстановила душевное равновесие?..

Бедняга Кевин! Рейн почувствовала, как пелена стыда окутывает ее всю. Как у нее повернется язык меньше чем за месяц до свадьбы сказать ему, что их помолвка - ошибка?

А ведь он любит ее! И каково ему будет узнать всю правду? Ник, она не сомневалась, расскажет Кевину всю подноготную...

Но действительно ли отцу грозит банкротство? Они с Ником хорошо ладят, относятся друг к другу с уважением... Ею овладело сомнение.

Если Ральф почувствует, что она принудила себя выйти замуж за Ника, то прекратит с ним всякие отношения - уж отца-то она знает хорошо! Он не потерпит никаких уступок. Так что же ей делать?

Несколько раз взвесив все "за" и "против", Рейн так и не приблизилась к решению проблемы. Вскочив с кровати, она направилась в ванную, приняла душ и оделась, собрав шелковистые черные волосы в пучок. Потом сделала легкий макияж и остановилась в нерешительности. Нужно наконец принять какое-то решение. Ник ждет ответа. Он теперь владеет и делом, и домом - всем, что принадлежало ей и ее отцу. Может быть, и одежда, которая сейчас на ней, тоже принадлежит ему?.. Неужели все именно так? Предположим, он тщательно срежиссировал весь этот спектакль, рассчитывая на то, что она не станет расспрашивать отца о подробностях. Но правда-то все равно всплывет рано или поздно...

Так и не решив, что же ей предпринять, Рейн вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. Распахнув настежь дверь в ярко освещенную столовую, она обнаружила там отца и обрадовалась: он сидел один и читал воскресную газету, допивая утренний кофе.

Несколько смутившись внезапностью ее появления, Ральф взглянул на дочь поверх очков в роговой оправе и с тревогой спросил: