Время горбатых елей - Галина Владимировна Горячева Страница 10

– Как развалюха? Ты что, совсем переумничал? Ферме и двух десятков лет нет. Какая развалюха?

– Да, стены крепкие и крыша хорошая. Не везде, но в основном – убедительно подхватил Смекалов. – Да и только. А остальное? Остальное все попортилось. Устарело. И сколько же нам с Вами денежек надо будет внести, чтобы этот объект, когда он будет нашим, довести до такого состояния, чтобы он давал приличную прибыль? Ох, сколько денежек! – сокрушенно замотал головой Руслан Николаевич. Глаза Эдуарда Петровича смягчились и поникли. Лицо подернулось выражением заботы.

– Ну и что ты там придумал? – вяло спросил он.

– Ох, Эдуард Петрович, умный Вы человек. Все видите. Все знаете. Вот сходу угадал, что Ваш верный друг ночи не спит, все думает, как сделать так, чтобы у нас с Вами было больше денег и меньше хлопот.

– Ну, придумал? – опять вяло поинтересовался гость.

– Конечно! – в глазах хозяина зажглись озорные огоньки. – Будем ремонтировать, покупать новое оборудование, новый инвентарь. Все сделаем, что надо. Чтобы все было обеспечено. И все за счет государства. И выкупим не развалюху, а новый хороший молочноводческий комплекс. Вот как будет.

– Так, подожди. Ты же сам говорил, что оценка по остаточной стоимости. Если все обновишь. И все законно. То остаточная стоимость увеличится. Так?

– Так, дорогой, так. Только ты забыл, что в нашем колхозе две фермы. Одна – это коровник, другая – это свинарник. Коровник будет по документам дешевый, а свинарник – дорогой. Но ведь мы свинарник не собираемся приватизировать. Пусть будет дорогой – засмеялся хозяин.

– Так, так, так – протянул, соображая гость. – А ты сумеешь все это провернуть?

– Зачем провернуть? Все законно. Все по документам. Ремонтируем одно, пишем на другое. А кто это будет знать? Да никто. Ну, почти никто. Главное, чтобы из района никто не приезжал перед приватизацией, а цену брали из документов. Вот и все. Ну и надо, конечно, позаботиться, чтобы цена эта тоже в тайне осталась. Зачем народ травить. Нам здесь работать еще придется.

– Хороший ход, хороший – наконец оценил старания будущего компаньона Скоротечко. – Правильно ты все это по полочкам разложил. Молодец. Только не пойму я про винтик. Он тут причем? Куда ты его-то ввинчивать собрался?

– А как же без винтика. Винтик тут обязательно нужен. Кто же будет нашу ферму обновлять, ремонтировать, налаживать, улучшать. А? Кто? Не Сергеич же. Тут нужен молодой, энергичный и грамотный руководитель. Вот я и взял парня этого. Он мне сразу понравился. Простой парень. Такие живую работу любят, а не в бумагах копаться. Никого не знает. А значит и лишних разговоров ему вести не с кем. А без разговоров и сплетен не бывает. А ведь если необходимость появится, так на него и свалить можно. Мол, опыта работы руководителем нет, образования должного тоже нет, ну и так далее. Вот, мол, по этим причинам и напутал парень в бумагах. Обычное дело. Человеческий фактор.

– А ты, что же, в случае чего, думаешь невиновным остаться? Ведь ты же директор. Ты его назначал.

– Какая вина? О чем ты говоришь? На селе работать совсем некому. Кто был, того и брал. Вот и весь ответ. Это не я придумал. Это везде так. Вообще до этого дело не дойдет. Это я запасной вариант Вам рассказываю, чтобы Вы были в курсе и не говорили больше, что я что-то скрываю от Вас.

– Ладно, ладно – миролюбиво остановил его Эдуард Петрович. – Разобрались и хорошо – гость встал и направился к двери.

– Уже собрался уходить. И чаю не выпил – притворно запричитал Смекалов, выходя из-за стола, чтобы проводить гостя. Оба были довольны прошедшим разговором.

Глава 7

Первые дни мая все еще считались красным днем календаря и продолжали быть не рабочими, но праздника не чувствовалось. Лида хорошо помнила, каким раньше был этот праздник. Готовиться к нему начинали заранее. Иногда за неделю, а иногда и гораздо раньше. Мама, придя домой с покупками, доставала из сумки какой-нибудь продукт, считавшийся деликатесом, и предупреждала:

– Лидочка, вот здесь будет лежать зефирчик в шоколаде и буженина. Ты их не трогай. Это на праздник.

За пару дней до даты во многих квартирах начинало пахнуть сытным мясным духом. Это варился студень. А накануне праздника каждый, входящий в подъезд, громко восклицал: «Ой, как вкусно пахнет – и добавлял торжественно, – пирогами». Чуть ли не в каждой квартире пекли пироги. Хозяйки бегали друг к другу, делясь рецептами и спрашивая советов. Кроме советов делились последними новостями. Зачастую просто сплетничали. Ох, какие это были замечательные сплетни. Говорили обо всем на свете. Все было интересно: и куда устроилась на работу сестра мужа, и о том, от кого беременна дочь продавщицы из соседнего подъезда, и правда ли, что эта продавщица купила участок под огород, и где деньги взяла, и многое-многое другое. Задушевные разговоры запивались вкусным чаем и заедались свежими пирожками. Частенько между пирожками пролетали и пара стопочек вина, а то и водочки. Всякое бывало. Веселая детвора бегала из квартиры в квартиру вокруг молодых мамочек, мимолетом угощаясь везде, где получится. Бабуси, сидящие у подъезда, тоже судачили, но уже о своем.

Настроение у всех было радостное. Все ждали праздника. Молодые девушки обдумывали наряды и прически, с которыми они пойдут на демонстрацию. Детвора приносила из школы разные поделки с уроков труда, которые тоже готовились к празднику. Это были большие бумажные ромашки или мелкие розочки, прикрепленные к веткам березы с маленькими листочками, или флажки разных цветов и размеров. Иногда это были плакаты, которые тоже были сделаны своими руками.

И вот, наконец, наступало первое мая. Вставали рано. Одевались в заранее припасенные наряды и шли или ехали в центр города. На демонстрацию. Везде слышались веселые возгласы и смех, из окон лилась музыка, из репродукторов слышались поздравления руководителей города к народу. В этот день можно было встретить огромное количество знакомых. Радостные возгласы приветствий раздавались то тут, то там. Демонстрация считалась административным и даже политизированным мероприятием, но на самом деле это был повод повеселиться всем миром. Нагуляв аппетит на свежем воздухе, все с изрядным чувством голода шли домой, а кто прямо в гости. Столы уже ломились от закусок и блюд. Их вид очень радовал проголодавшихся людей. Все усаживались за столы и, выпив первую стопку за праздник, принимались есть. Затем шли разговоры. По мере убывания спиртного разговоры становились все веселее. Смех становился все более громким и более продолжительным. Наконец начинались танцы, к этому времени уже весь дом