Верь мне - Алёна Берндт Страница 10

— Простите, я ведь не думала, что Димка слышал всё, — пролепетала Клавдия, испуганно глядя на мужа, — Мы с сестрой…обсуждали…. Простите, пожалуйста.

Покинув дом Коневых, Меланья Фёдоровна чуть постояла во дворе, поглаживая голову провожавшей её Найды. Не было слышно из дома Коневых ни криков, ни звуков скандала. Только тихим рокотом, как гром за лесом, слышался в приоткрытую форточку голос главы семейства.

«Правильный мужик Андрей, весь в отца своего, — думала Меланья, шагая по тропке к дому, — Ах, Клава, Клава, что же ты словно дитё малое, а то не знала, как в деревне бывает… Слово то не воробей!»

Лапка вертелась во дворе, встречая хозяйку. На крылечке, накинув на плечи дедов тулуп, стояла Женька и ждала бабушку:

— Бабуль, а ты не к Коневым ли ходила?

— К ним, милая, к ним. Ведь книжки-то Димка тебе порвал?

— Ну да, Димка. Только я-то ничего, а вот Машу он сильно обижает…

— Не будет он больше, отец с матерью поговорят с ним.

«Не за себя, за других больше у неё душа болит, — подумала Меланья, глянув на внучку, — Эх, доброе сердечко, сколько тебе еще выпадет…»

Глава 13

— Ну вот, папа звонил Ляле, поедешь к нему летом гостить, — сказала Меланья Фёдоровна, глядя в сияющие глаза внучки.

— А Ляля меня там оставит и уедет? — спросила Женька.

— Да, а в августе отец неделю отпуска возьмет, тебя привезёт обратно, да и сам у нас погостит немного. Видишь, не складывается у него пока там с жильём, не может тебя насовсем туда забрать. Так что, еще годик здесь проучишься, с нами поживешь, а там видно будет, как сложится. А лето там погостишь, познакомишься с тётей Ниной и её детьми, подружитесь, не скучно тебе будет. Отец сказал, сад у них большой, фруктов много — абрикосы, груши — вот и покушаешь всего, полезно это.

Женька молча смотрела как в тёплых майских сумерках тонким кружевом вьётся легкий дымок — это дедушка топит во дворе самовар на вечерний чай, подкладывая внутрь сухие сосновые шишки. Ей было тепло и спокойно здесь, и вроде бы она хотела поехать к отцу… но вдруг поняла, что не хочет ехать туда насовсем, здесь её дом, её семья, и лучшая подруга Маша, и ласковая добрая Лапка, и царапучий своенравный Барсик, не признававший над собой никакой власти, кроме дедушкиной…

И теперь было немного страшно ехать с Лялей к чужим людям, с которыми теперь живет её отец, которого она конечно любит, но… уже так от него отвыкла…

Свою тётю, мамину сестру, тётей она и не завала, называя просто Лялей, такие у них сложились отношения с самого начала — они были скорее словно сестрёнки, чем тётя и племянница. А вот Лялиного мужа Женя называла «дядя Вадим», чему он сначала немного огорчался, но потом привык. Женька подумала, что лучше бы она поехала немного погостить у Ляли в городе, чем ехать в этот далёкий Волгоград.

— Что притихла, жужелка? — подмигнул ей дед, — Неси чашки, чай поспел.

И Женька подумала, что до отъезда еще две недели, и никакого смысла нет проводить их в грусти! Завтра они с Машей договорились поиграть у Лукьяновых, девчонки придумали себе новую забаву — из стирательных резинок и ниток делали себе маленьких куколок, устраивали для них домики в коробках из-под обуви или торта, мастерили мебель и прочие вещи для кукольного дома.

Димка больше не докучал им, да и никому не докучал — сторонился всех. Теперь Женя и Маша часто видели, как Димка шагает в библиотеку, прижав к себе книжку, в школе ребята говорили, что такое наказание придумал ему отец — прочитать некое количество книг и взял с сына честное слово, что обещание тот исполнит.

А девчонки уже и позабыли прошлые обиды, и когда сами бывали в библиотеке, приветливо здоровались с Димой так же, как и с другими ребятами. Да и тот зла на них не держал. Сначала, когда ему здорово попало от отца, а после и от матери, зарёванный Димка лежал в своей кровати и вынашивал планы страшной мести «этим курам Машке и Женьке». Но после, обдумав всё, сказанное отцом, он не признался никому, но сам то знал — в случившемся нет ничьей больше вины, только его самого. Отец, отругав его, будто позабыл о случившемся и сказал, что верит сыну, раз уж Димка слово дал исправиться, значит так и будет. И теперь мальчик изо всех сил старался не разочаровать родителей.

— Женя Тимофеева, зайди после уроков ко мне в кабинет, пожалуйста, — в один из дней к Жене подошла завуч Галина Александровна.

И Женька до конца дня была рассеяна и переживала, что же такое она натворила. Даже пару ошибок допустила в работе, так беспокойно было у неё на душе. Когда наконец уроки закончились, она зашла в кабинет строгой учительницы, холодея душой.

— Присядь, Женечка, — голос учительницы прозвучал непривычно ласково, — Я тебя хочу спросить кое о чём. Скажи пожалуйста, всё ли у тебя хорошо?

— Да, всё хорошо, спасибо, — не понимая, о чем хочет спросить учитель, ответила девочка.

— Ручки, карандаши — это всё у тебя есть? Тетради и прочие школьные принадлежности? Может быть, ты в чём-то нуждаешься? Всё же ты у нас из неблагополучной семьи, бабушка и дедушка у тебя пенсионеры, отец оставил семью, и школа обязана наблюдать за такими детьми…

— Спасибо, у меня всё есть, — Женя не верила ушам, услышав такое, — И мой папа не оставил семью, просто работает в другом городе.

— Конечно, конечно, я просто не так выразилась, — спохватилась Галина Александровна, — Хорошо, Женечка, спасибо, что рассказала. Прошу тебя, передай эту записку своей бабушке, хорошо?

Протянув девочке свернутый вчетверо тетрадный лист, учительница отпустила Женю, пожелав доброго дня. В вестибюле школы подругу дожидалась обеспокоенная Маша:

— Ну, что она от тебя хотела? Я так испугалась, вдруг что-то случилось, что она тебя вызвала.

— Нет, всё хорошо, просто поспрашивала, как мне живется у бабушки и дедушки. Ведь мамы у меня нет, а папа уехал. Оказывается, я из… неблагополучной семьи…

Женька с трудом припомнила незнакомое до этого момента слово, и оно болью отдалось в детской душе.

— Я думала, что неблагополучная семья — это как у Вовки Блохина, когда родители пьянствуют и дерутся… Жень, ты не огорчайся, всё это…глупо! Пошли лучше в буфет по дороге заглянем — мне мама дала двадцать копеек! Этого нам как раз хватит на