Опиум - Лидия Сивкевич Страница 10

Я выдохнула, потому как знала, кого и где искать, кто и чем занят в данную секунду и кто из напарников подменит этих людей через час. Хоть и не обязана была располагать такой информацией. Выстраивать такие цепи уже стало моей привычкой по опыту работы. Больше мне не снился кошмар с экзаменом по персоналу, но иногда возвращались сны о той, прежней жизни, беспомощной. Но и они постепенно исчезали.

С этого момента существовало лишь два мира. Тот, что находился за массивной черной дверью, куда не проникал солнечный свет и прогорклый воздух – его я считала жизнью. А то, что происходило вне стен Опиума, без упрека совести я называла существованием.

Эта чертова дверь будто была порталом. Выходя через неё в город, я попадала на серый мутный экран телевизора без антенны. Монотонный шум, который больше походил на тишину, унылая толпа в серых тонах, солнечный свет, слепящий, убивающий все интриги. Я шла по улицам, добираясь в свою квартирку, и чувствовала себя беспомощной. Здесь я не могла ничего предугадать, ни в чем не разбиралась и являлась абсолютно чужой, не сочеталась с пылью и смогом.

Утро, вечер, ночь и день для меня перемешались. Остались только часы без обозначения времени суток. Все потому что я просыпалась в 17:00 и желала миру доброго утра, когда у всех завершался день. А каждый вечер, кроме воскресенья и понедельника, я выходила из дома и два часа добиралась по шумной столице к её центру. В 20:00 я меняла хостес из дневной смены и окуналась в то, что умела делать. В 6:30 я, зевая, выходила на улицу, чтобы отправиться домой и снова угасала в шумном городе. День начинался для меня заранее, когда я просыпалась перед сменой, наступал официально с полуночью, а завершался раньше, чем у людей с общепринятым понятием суток, часам к 9 утра, когда я ложилась спать.

Вечера стали утрами, утра – вечерами. Ночи проживались как дни, дни проходили во сне.

Я спала, по телефону обсуждала с Иринкой жизненные перипетии, приводила тело и лицо в порядок и возвращалась к жизни среди черных глянцевых стен. Там я дышала. За ночь силы не утекали из тела, а восполнялись лучше, чем во время дневного сна. Это место подпитывало энергией, позволяя мне ощутить себя человеком. Здесь я могла управлять, предугадывать. Только бросив взгляд на зал с высоты стальной лестницы, замечала, что через тридцать минут охрана получит указание вывести вон двенадцатый столик. Через двадцать закроется вход без брони, потому как гостей набьется до допустимой нормы. Через десять администратор начнет принимать жалобы от посетителей-зануд, так как повара уже начинают задерживать заказы. А я продолжу наслаждаться цветными бликами на лицах, раздумывая, как перебраться из холла поближе к этим огням.

29 августа, вт

Я так и не поняла, чем занимается заместитель директора, кроме того, что каждый месяц получает зарплату в треть миллиона рублей. А вот Никита Валерьевич не сидел на месте. Я видела его по двадцать раз за ночь, мельком, всегда спешащего. Он занимался всеми вопросами, касаемо заведения, на всех документах стояли только его подписи, все договоры и поставки принимались лично им, хотя его заместитель обладал теми же полномочиями. Границы его должности были очерчены еле заметным пунктиром.

Что же касалось внешности – не столь интересно смотрелись черты его лица в спокойствии. Гримаса на нём почти что всегда сидела отрешённая, будто нужные мысли безостановочно кружили в голове хоровод. Я долго думала, что глаза у него чёрные, пока однажды не встретила мужчину на улице по дороге на смену. Вечернего тусклого света хватило, чтобы разглядеть карие радужки с хаотичным узором бурых песчинок.

Он умел смотреть пренебрежительно, чуть задрав подбородок, но ещё лучше ему удавалось превратить этот взгляд в заинтересованный, лишь слегка сгладив морщинки на веках. Прикус у него был неправильный и верхняя пухлая губа в левом уголочке чуть больше закрывала нижнюю. Но это его не портило, а когда он говорил, вовсе становилось незаметным. Его брови, густые и тёмные, чуть темнее, чем волосы на голове, двигались очень редко, а если и двигались, то сразу обе. Они были прямые и коротковатые, поэтому я, глядя на Никиту дольше минуты, начинала мысленно дорисовывать к его бровям острый уголок. Все остальные его черты мне казались невзрачными, назвать мужчину красивым я не могла, но его ухоженность, слепленная за годы фигура, и высокий рост делали его привлекательным для множества женщин.

Что же до его человеческих качеств, мне этот мужчина не симпатизировал. Он часто относился к людям с пренебрежением, предпочитал не знать о работниках ни одной личной детали, а все свои недовольства высказывал резко, не пытаясь сгладить углы для приличия.

Помимо должности директора клуба, Волохов являлся владельцем охранного агенства «Knife»2, работники которого и охраняли Опиум.

Никита Валерьевич так странно произносил моё имя, будто хотел запомниться. Обычное «Рита» звучало от него всегда с ударением на последний слог.

– Рита́. – Говорил он, и я первое время улыбалась, а спустя пару дней уже ловила в себе нотку раздражения. «Рита́» звучало как название бюджетной марки микроволновок или мультиварок.

Князя я почти что не видела. В часы работы клуба он редко отсутствовал, но проводил всю ночь в своём кабинете. Выбирался из него редко, и это скорее походило на вылазки. Он проносился мимо стойки, не глядя по сторонам. Всегда в сопровождении охраны, всегда дерзкой устремленной походкой и всегда с каменным выражением лица.

Оказалось, что кроме всех правил, что прописаны в договоре, существовали ещё и негласные, не менее строгие.

Например, когда на третью мою смену уволили бармена, я узнала, что наркотики в Опиуме существуют только для гостей. Да и в целом узнала, что они безнаказанно существуют в этих стенах.

Ещё через два дня с позором выгнали официантку. Девушка ублажала одного из VIP гостей в туалете, отнимая обязанности у эскортниц.

Все эскортницы в Опиуме выглядели так, будто летят на межгалактические переговоры и должны представлять всё человечество перед другими расами, как самые прекрасные представительницы людской. Официально они назывались танцовщицами, чтобы не пугать гостей.

Бросая завистливые взгляды в сторону идеальности этих красавиц, я успокаивала себя тем, что головы их пусты, не считая богатых дряхлых членов из VIP зоны. А затем, застала одну из девушек в столовой для персонала за чтением «Поминок по Финнегану» Джеймса Джойса.

– Пишу по