Линда Ховард - Ребенок Сары Страница 10

Сара не ожидала известий от Роума в эти выходные. Но в полдень воскресенья раздался телефонный звонок. Она подняла трубку и, услышав его голос, почувствовала, как дрожь удовольствия волной прокатилась по телу.

Роум решительно прервал ее робкую попытку приветствия.

— Сара, у Генри был сердечный приступ, он очень плох.

Сара от шока чуть не выронила телефонную трубку, пришлось перехватить ее покрепче. Ее босс не был сердечником. Маленький, жилистый, даже костлявый, очень активный, он был заядлым гольфистом, бегал каждый день и не позволял себе никаких излишеств, свойственных пожилым людям. Сара его просто обожала.

— Он… он будет жить? — задала она мучивший ее вопрос.

— Один шанс из тысячи. Мне позвонила его жена, я сейчас в больнице, — кто-то обратился к нему, и Роум сказал, — Подожди минутку.

Прикрыв рукой трубку, он заглушил свой ответ, превратив его в мешанину звуков. Договорив, он вновь обратился к Саре ясным и четким голосом:

— Генри захватил домой несколько отчетов из тех, что потребуются в понедельник. Не могла бы ты съездить и забрать их? В дом тебя впустит экономка.

— Да, конечно, — машинально согласилась она. — О каких отчетах идет речь?

— Финансовый отчет Стерна и прогноз продаж. Посмотри в его портфеле. Увидимся утром.

— А в какой больнице он…? — начала Сара, но Роум уже повесил трубку. В любом случае, она не могла ничего поделать. Может быть, завтра утром появится больше информации о состоянии Грэхема. Расстроенная внезапным недугом начальника, Сара быстро причесалась и поехала к нему домой.

Дверь открыла хрупкая женщина небольшого роста, оказавшаяся экономкой. Она и посвятила Сару в детали происшедшего. Утром мистер Грэхем чувствовал себя замечательно, даже сыграл в гольф, пройдя девять лунок. Но после ланча он пожаловался на боль в левой руке, а потом вдруг потерял сознание.

— Такие вещи могут случиться в любой момент, — мрачно добавила экономка, покачивая головой. — Их нельзя предугадать.

— Да, конечно нельзя, — согласилась Сара.

На следующее утро Сару неожиданно вызвали в офис мистера Эдвардса. В кабинете был Роум, и он смотрел на нее с нескрываемым беспокойством. От одного его взгляда Сара задрожала, отводя глаза. В его присутствии девушка не могла ни на чем сосредоточиться, ее преследовали воспоминания об их страстных поцелуях.

— Сара, проходи, садись, — пригласил ее мистер Эдвардс.

Его проницательные глаза по-доброму смотрели на нее. Девушка всегда ладила с ним, но никогда раньше ее не вызывали к нему в кабинет. Она села и спокойно сложила руки на коленях.

— Генри не вернется в компанию, — сказал мистер Эдвардс. — Я лично говорил с его врачом, и он заверил меня, что состояние Генри стабилизировалось, и он проживет еще много лет, но о работе придется забыть. Должность старшего вице-президента фирмы займет Роум.

Сара чувствовала на себе напряженный взгляд Роума. Наклонившись к ней, он сказал:

— К сожалению, я не смогу взять тебя на должность своего секретаря. Все эти годы я работал с Кейли, и, она перейдет со мной на новое место.

В этом не было ничего удивительного. На лице Сары мелькнула вымученная улыбка, от вида которой внутренности Роума будто разрывало на части. Она и не ожидала, что ей предложат стать его секретарем. К тому же, Сара не смогла бы работать с ним бок о бок.

— Конечно, я понимаю. Я уволена?

— Боже мой, нет! — вздрагивая, воскликнул мистер Эдвардс. — Как ты могла подумать. Мы предлагаем тебе два варианта. Должность Роума займет наш человек из Монреаля, секретарь которого отказалась переезжать. Если хочешь, это место — твое, твой будущий шеф уже дал свое согласие. Если ты предпочтешь перейти в другой отдел, только скажи. Долгие годы ты прекрасно работала на «Спенсер-Найл», так что выбор за тобой.

Сара не хотела в другой отдел, ей была по душе напряженная атмосфера, царившая в головном офисе. Здесь вершились судьбы тысяч людей, принимались важные решения, а бешеный темп работы отвлекал ее от мыслей о Роуме, хотя он и находился по соседству.

— Я бы предпочла остаться здесь, — наконец сказала она серьезно. — Как зовут моего нового босса?

— Максвелл Конрой. Он управлял нашим отделением в Монреале. Очень грамотный руководитель. Кажется, он англичанин.

— Да, — подтвердил Роум.

Скорее всего, он уже раздобыл досье на Максвелла Конроя и выучил его наизусть.

— Вот и хорошо, — с воодушевлением сказал мистер Эдвардс, поднимаясь на ноги. Понимая, что разговор окончен, Сара направилась к себе. Роум пошел вслед за ней и, войдя в ее кабинет, закрыл за собой дверь. Занервничав, Сара села за стол, чувствуя себя так более защищенной.

— Знай, — прошептал Роум, склонившись к Саре. — Я хочу, чтобы ты была моим секретарем… очень хочу… но тогда я не смогу работать. Совсем. Стану типичным боссом из анекдотов, бегающим вокруг стола за своей секретаршей. Поэтому я оставил это место за Кейли.

Сара пристально смотрела на него, утонув в темном колодце его глаз.

— Понимаю, — также шепотом ответила она.

— Неужели? — Роум выпрямился, насмешливо улыбаясь. Глядя на нее сверху вниз, он сказал, — Не уверен, что понимаю я. Может, ты объяснишь мне все за ужином сегодня вечером?

Обычно Сара не назначала свиданий во время рабочей недели. Очень сложно было угадать заранее, в какой из дней придется задержаться на работе допоздна. Но когда об этом попросил Роум, вся ее осмотрительность куда-то испарилась.

— Да, конечно, — она не сумела спрятать вспыхнувшую в глазах радость.

Пристально глядя на нее, Роум снова наклонился и поцеловал. Всего один раз, но так настойчиво, так жадно.

— Встречаемся в восемь. Как насчет китайской кухни?

— Замечательно, я люблю китайскую кухню.

После его ухода, Сара трясущимися руками попыталась разобраться с бумажной текучкой. Это было похоже на начало серьезных отношений, и она не смогла бы пойти на попятную… да и не хотела. Вспомнив о Диане, Сара закрыла глаза. Она бы умерла вместо подруги, если могла, но никому не предоставляется шанс выбирать в этом вопросе. Сейчас Роум был свободен, и Сара хотела использовать любую возможность, чтобы быть с ним.

Всю следующую неделю они каждый свободный вечер проводили вместе. Сара была счастлива. Впервые она могла открыто общаться с Роумом. Помня, что он не просил ничего, кроме дружбы, она постоянно одергивала себя, стараясь не выдать своих чувств, хотя иногда казалось, что это не имеет значения. Роум неизменно целовал ее на прощание. С каждым разом, поцелуй становился все более долгим, словно его неудержимо тянуло к теплым глубинам ее рта, и вскоре Сара уже оказывалась в его объятьях, и они целовались со страстью подростков. Но Роум всегда отстранялся прежде, чем все заходило слишком далеко. И Сара воспринимала это, как его нежелание перевести их отношения на новый уровень. Создавалось впечатление, что он доволен текущим положением дел: у него был друг, с которым можно поговорить и разделить общие интересы. Саре же хотелось большего. Она мечтала заполучить его всего, без остатка; но, может, это и было все, на что он способен? Сара понимала, что он не переставал думать о Диане. И каждый раз, когда они вспоминали о ней — чего было невозможно избежать — он замыкался.