Э. Филлипс-Оппенгейм - Преступление Гаррарда Страница 10

Мистер Ньютон заметил:

— Тот же шаг сделан был вашим отцом, мистер Гаррард, во время острого кризиса много лет назад. В данный момент положение более благоприятно. При таком ведении дела пашей фирме не страшны никакие конкуренты.

— Надеюсь. До сих пор я мало интересовался делами фирмы, но теперь посвящу им все свое время и силы. Я хотел бы не только удвоить, но и учетверить наш оборот. Теперь, господа, предлагаю немедленно приступить к просмотру цен. Не забывайте, что фирма никогда не допускала резкого изменения цен, но и старайтесь не давать другим продавать по более дешевой цепе. Все остальное предоставляю вам.

Греторекс остался по указанию своего шефа в бюро.

— Ну что, Греторекс? Одобряете меня?

— Конечно, сэр. Но должен заметить, что крупные закупки тяжело отразятся на наших капиталах.

— Знаю, но видите: наш единственный шанс — круп-ная спекуляция на падении цен. Насколько известно, большая часть наших закупок производится в Соединенных Штатах. Каково наше положение там?

— Раньше за все платили наличными, по со времени падения цен платим трехмесячными векселями.

— Это лучше, чем я предполагал. Что же касается продажи, думаю, сумеем 1-го следующего месяца взыскать с наших клиентов.

— Почти со всех, сэр.

— Сегодня утром я отвез в банк гарантии, которые дают возможность уплатить по нашим векселям и покрыть долг банку. Мне удалось восстановить доверие к нам, а это самое главное.

— Это изумительно, сэр. Я надеялся, вам удастся кое-чего достигнуть, но на такой успех не рассчитывал.

— Я приложил все усилия, Греторекс, и отлично сознаю, в какой степени рискуем. Как давно работаете вы в нашей фирме?

— Сорок один год, сэр.

— Великолепно! Хочу, чтобы меня хорошо поняли. Мы предпринимаем крупную спекуляцию. Но, поверьте, я это основательно продумал, в ней наше единственное спасение. Если не повезет, что же, мы погибнем славно. Тогда будут говорить: неопытный новичок попал в крупное дело и погубил его. Подумайте, Греторекс, если мы не решимся на эту спекуляцию, то погибнем медленной смертью. Убытки последних лет необходимо каким-нибудь образом возместить. Лучше попытаться сразу поправить дела, чем дать себя уничтожить.

Греторекс снял очки и заботливо протер.

— Думаю, ваш отец поступил бы точно так.

— Вероятно. И еще одно, Греторекс: что касается вас лично, пенсия обеспечена даже в случае краха. Вы будете получать жалованье до конца жизни.

— Благодарю вас, сэр. Я готов погибнуть вместе с делом, но у меня есть жена и больная дочь, о которых должен заботиться. Это обещание успокаивает меня.

Гарвей, улыбаясь, зажег папиросу. В его глазах загорелась отвага.

— Я всегда играл на крупные ставки и мне обычно везло. Посмотрим, что получится теперь.

7

Мильдред Гаррард и Герберт Фардаль ужинали вдвоем у Ритца. Усаживаясь за угловой стол напротив Фардаля, Мильдред нервно оглянулась.

— Надеюсь, ничего не имеете против, чтобы поужинать здесь? — спросил он, слегка задетый ее тревогой.

— Конечно, мне здесь очень нравится. Вы понимаете, что я не могла поехать в Сити, а ваша холостяцкая квартира просто невозможна. На Ривьере все это гораздо проще.

Он взял у кельнера карту и заказал ужин и вина. Мильдред зажгла папиросу и внимательно рассматривала его в то время, пока разговаривал с кельнером. Он не производил такого впечатления, как муж, но выглядел очень солидно. Грубая мужественность нравилась ей.

— Я хотела поговорить о Гарвее. Он тревожит меня.

Фардаль молчал, казалось, ждал дальнейших сообщений.

— Знакомы ли вы с его делом? — спросила она.

— Мало. Но эту фирму считают одной из лучших в Англии.

— Вы живете в Сити. До вас не доходили слухи?

— Иногда.

— Не поговаривают ли, что с делами этой фирмы что-то неладно?

— Да, слышал об этом.

— Я так и знала! Скажите, что вам известно?

— Ваш муж был вчера у меня и просил взаймы.

— А третьего дня хотел взять мой жемчуг и купчую на дом.

Первый ход был сделан. Наступила пауза. Она наклонилась вперед: в синих глазах стояли слезы, губы дрожали.

— Это значит, что фирма лопнула. Он потерял все состояние. Мы разорены.

— Ну, может быть, все еще уладится.

— Не думаю. Если Гарвей просил взаймы, значит, дела обстоят очень скверно. Как коммерсант он круглый нуль. Ему никогда не удастся поднять фирму на прежнюю высоту. Мы разорены.

— Разве у вас нет собственного капитала?

— Ничтожный, его едва хватит на уплату портних.

— А ваши родственники?

— Нищие.

— Но ваш отец — сэр Чарлз Фаррингтон?

Она рассмеялась.

— Гол как сокол. Не будь имение майоратом, давно бы очутился на улице. Через год после моей свадьбы вынужден был даже отказаться от охоты.

— Но ваша сестра замужем за лордом Фельтропом?

— Они очень богаты, но какая мне от этого польза? Родственники приглашают к обеду, но не дают ренты. Право, не знаю, что будет со мной.

— А с вашим мужем?

— Ах, мужчина всегда найдет работу. Но женщина совершенно беспомощна. Не знаю, как быть. Если бы кто-нибудь внушил Гарвею, что часть имущества необходимо спасти и переписать на мое имя.

— Не думаю, чтобы это было возможно.

— Почему? Ведь справедливость требует этого. Я бы никогда не вышла замуж за Гарвея, если бы не считала его богатым человеком.

— Несколько лет назад это было еще возможно. Но если Гарвей теперь перепишет на ваше имя значительную часть своего состояния, суд потребует его обратно.

— Как грубо! Пожалуйста, мистер Фардаль, придумайте же какое-нибудь средство! Неужели нет никакой возможности обеспечить меня?

— Мистер Фардаль?

— Герберт, если хотите,— робко произнесла она.— Здесь необходимо соблюдать осторожность.

— Вы всегда и везде осторожны.

— Пожалуйста, не сердитесь. Я так подавлена. Вы должны ободрить меня и дать совет.

— Дорогая Мильдред, если фирма Гаррарда лопнет, вам абсолютно не на что рассчитывать. Вы должны были раньше принять меры. Теперь слишком поздно. Но если окажетесь в затруднении и обратитесь ко мне как к другу, позабочусь о том, чтобы вы не нуждались в деньгах.

Это было сказано чересчур откровенно, но Мильдред не смутилась. Потребность в деньгах заглушила всякие другие чувства. Этот человек был богат и должен был стать ее рабом. Она решила, что он довольно сносен: недурно одевался и если не в Лондоне, так, по крайней мере, на Ривьере вращался в лучшем обществе.

— Вы очень милы и благородны, но, право, не решаюсь брать в долг у вас.