Энн Максвелл - Тень и шелк Страница 11

Галина была фигуристкой из советской пары, некоторое время занимавшей шестое место в мире, пока ее партнер не умер от СПИДа. Теперь Катя опекала Галину, надеясь обрести в ней еще одну постоянную обитательницу поместья.

Катя ответила тонкой улыбкой:

— Вы не подарки. Вы просто местные достопримечательности. Не забывайте об этом. Никогда.

С этими словами Катя подошла к одной из девушек-азиаток, начавшей карьеру в качестве «Мисс Таиланд».

Недавно разрез миндалевидных глаз девушки был изменен в ходе пластической операции.

После внимательного осмотра Катя одобрительно кивнула, удовлетворенная результатами.

— Превосходная работа. — Она оглянулась на Бостона. — Выясни имя хирурга.

— Слушаюсь, мэм.

— Внимание, девушки! — повысила голос Катя. — Помните наши правила. Вы не заурядные проститутки. Никому из вас не позволено принимать чаевые от наших гостей. Вам щедро платят, но деньги вы должны получать только от меня.

Холли Трент, дебелая блондинка из Лос-Анджелеса, предназначенная для Тони Ли, пробурчала что-то себе под нос, поправляя грудь в тисках тесноватого бюста.

— В чем дело, Холли?

Холли состроила гримаску. Она дулась с тех пор, как узнала о том, что ее клиентом будет китайский гангстер.

— Я хочу получить свои деньги завтра, к восьми утра, — заявила Холли. — А еще мне нужен билет на самолет. На уик-энд у меня назначена встреча в Нью-порте.

— Тебе что, не хватает работы? — вмешалась Тина Лайл.

Она была американкой азиатского происхождения, миниатюрной и хрупкой, с безупречным лицом китайской статуэтки.

Холли смерила азиатку взглядом и покачала головой.

— Там не будет никакой экзотики, — деловито объяснила Холли. — Эти парни — торговцы недвижимостью из Калифорнии. Они предпочитают пышущих здоровьем девушек.

— Здоровьем? — саркастически переспросила Шэри Кирас. — Скорее уж пышущих грудями!

Груди самой Шэри, миловидной уроженки Техаса с тонкой талией и узкими бедрами, бросали вызов земному притяжению под прозрачным шелком блузки. Их соски вытянулись и напряглись, словно от возбуждения или прохлады.

Катя знала, что эти соски — еще одно достижение пластической хирургии.

— Прекратите эту вульгарную болтовню! — повысила голос Катя. — Не забывайте о манерах.

Шэри Кирас громко рассмеялась.

— Не знаю, какие манеры приняты у вас там, в России, — язвительно заметила она, — но здесь, в Америке, девушки учатся только раздвигать ноги и позволять мужчинам делать то, чего и следует от них ждать.

— Пусть даже мужчина принимает происходящее как должное, — холодно возразила Катя, — суть в том, что он ошибается.

— Разве?

— Моя работа, — резко бросила Катя, — заставлять каждого из мужчин в этой комнате хотеть меня. А ваша задача — заставить клиентов удовлетвориться меньшим.

Негромкий шепот удивления пронесся по комнате, сменившись хихиканьем.

Шэри раздвинула губы в улыбке.

— Я вспомню это, — произнесла она, — когда у меня будет собственный бордель.

Катя мило улыбнулась:

— Только не на Арубе.

— Это уж точно, — согласилась Шэри. Она и вправду так считала, быстро прикинув, что Катя — одна из самых опасных обитательниц поместья.

— И последнее, — продолжала Катя. — Я слышала, что кое-кто из вас сегодня днем удрал и промышлял, если так можно выразиться, в казино «Аруба-Хилтон».

Девушки исподлобья взглянули на броскую рыжеволосую ирландку по имени Имельда, владелицу роскошных апартаментов в Лондоне и Париже.

— Чтоб это было в последний раз, — ровным тоном заявила Катя. — Сегодня ваши клиенты — самые влиятельные мужчины мира.

— Что-то я никогда не видела их фотографий в «Тайме», — буркнула Имельда.

— В газетах появляются снимки разве что общественных деятелей и политиков, — возразила Катя. — А наши гости слишком богаты и всесильны, чтобы позволить себе такую рекламу.

( Вот как? — удивилась Имельда, пожав плечами.

— Поэтому нельзя допустить, чтобы эти мужчины однажды вечером подцепили девушку в казино, а на следующую ночь встретили ее здесь, в усадьбе, — добавила Катя.

— Никого из наших гостей там не было, — возразила Имельда. — Я проверяла. Я знаю, что делаю.

— Да, там не было никого из наших приезжих клиентов, — подтвердила Катя, — но сегодня нас посетят несколько местных жителей. Один из них — глава местного филиала «Банка Леуми», второй — региональный директор лондонского банка «Севен Оукс».

— Банкиры? А я думала, это вечеринка для международных… — Имельда замялась, подыскивая подходящее определение, — бизнесменов, пожалуй, так можно их назвать.

— Именно из-за банкиров «Гармония» находится на Арубе, — сообщила Имельде Шэри. — Воды Карибского моря творят чудеса, смывая кровь с денег.

— Правда? — отозвалась Имельда.

Похоже, ирландке не терпелось услышать подробное объяснение, но Катя прервала Шэри прежде, чем та успела снова открыть рот.

— Прошлое наших гостей не ваша забота, — холодно заявила она. — Ваше дело — развлечь их.

Продолжая говорить, Катя мысленно пообещала себе вычеркнуть Имельду из списка обитательниц поместья. Эта девушка или была слишком наивна, или охотилась за информацией.

И то, и другое чересчур опасно.

Особенно теперь, когда многое зависит от кропотливо разработанной стратегии в отношении шелка.

«Илья, — промелькнуло в голове Кати, — где же ты? Неужели ты до сих пор не добыл его?»

Ответа не было. И не предвиделось, пока наконец не позвонит Илья Касатонов.

Если он только позвонит…

Непременно позвонит, твердо заверила себя Катя. Он обязан!

Однако ни тени внутреннего смятения не отразилось на лице Кати, пока она обходила женщин, то поправляя ожерелье, то присматриваясь к макияжу. Она почти закончила осмотр, когда Бостон жестом привлек ее внимание.

— Лимузины только что свернули на аллею, — сообщил Бостон.

— По местам, девушки! — приказала Катя, захлопав в ладоши. — Игра началась!

Глава 5

Первый белый длинный лимузин проплыл между строений «Гармонии» и затормозил перед павильоном. Водитель плавно остановил машину, продемонстрировав ювелирную точность: пассажирская дверца оказалась точно перед входом в павильон.

Дверца машины распахнулась прежде, чем до нее успел дотронуться лакей. Тучный, пузатый, но мускулистый латиноамериканец в бордовом костюме вывалился из машины. Его белая шелковая рубашка казалась прозрачной от обильного пота, несмотря на работающий в лимузине кондиционер. Смуглое лицо с грубыми чертами усеивали капли влаги.

Он бранился по-испански и по-английски, понося погоду и жару в машине словами, которые вогнали бы в краску любого уличного бродягу.