Татьяна Купер - РУССКАЯ ЖЕНА Страница 12

Первым, что я увидела, проснувшись в больнице через два дня,была моя бабушка. Со слезами на глазах она рассказала мне о происшедшем – как она постучалась утром в комнату, чтобы разбудить меня на работу. Как, заподозрив что-то страшное и непоправимое, она вызвала Скорую помощь и позвонила всем моим знакомым. Санитары взломали дверь, и нашли меня на полу, почти бездыханную… Врачи сказали, что еле меня откачали, и что я чудом вернулась с того света, после такого количества выпитых снотворных. Бог дал мне второй шанс. Как я воспользовалась этим шансом, это уже совсем другое дело…

Друзья и знакомые приходили в больницу, приносили еду и цветы, и хором сочувствовали. Впервые в жизни я осознала, что такое быть просто живой – дышать, разговаривать, передвигаться, и поэтому я без конца плакала. Через неделю меня выписали и направили на обследование в психиатрическую больницу, где я провела время с людьми, мягко говоря, далёкими от реальности. Еще через неделю, не найдя ничего патологического, меня выписали и оттуда, после чего я могла вернуться на работу. Жизнь выталкивала меня из спасительных белых стен больницы и возвращала в свой бурный, многоцветный поток.

Я увидела Виктора в первый же день своего возвращения на работу. Поднимаясь по лестнице в свой отдел, я заметила его краем глаза. Он прошел мимо – я даже почувствовала запах его знакомого одеколона, и тихо шепнул: «Здравствуй, Танюша!» У меня всё замерло внутри, но я даже не повернулась. Все показалось таким бессмысленным и мучительным – нам больше нечего было друг другу сказать. После этого мы стали избегать всяких встреч.

Эта стена отчуждения вызвала новый период полного безразличия и апатии – я чувствовала себя больше роботом, чем живым человеком. Утром рано я механически вставала под будильник, одевалась, и затем долго, в полном безразличии, пила кофе. Потом я шла на работу, а вечером, так же механически, возвращалась домой и ложилась спать. Жизнь потеряла всякий вкус – я не чувствовала вкуса еды, а просто проглатывала её, и даже мой любимый кофе потерял всю прелесть своего горького аромата. Несмотря на это внутреннее безразличие и автоматизм, чувство невероятного голода по любви, как опытный тиран, настойчиво продолжало меня мучить.

Сначала это чувство голода побудило меня написать письмо отцу. Несмотря на все перенесенные унижения, я продолжала считать его своим отцом, и в глубине души всё еще надеялась на нормальные отношения. Даже тогда, когда мне сказали больше не приезжать в Москву, потому что у них в квартире нет для меня места.

Это было сказано после того, как я без предупреждения нагрянула к ним в гости – меня послали в командировку. Но я всё же написала. Я написала о том, что со мной случилось, что я чуть не умерла, что мне было очень плохо и одиноко, и что мне нужна его любовь, сочувствие, поддержка и понимание. Через пару недель из Москвы пришел короткий ответ: «Мы тут с Юлей подумали и решили, что ты совершенно ненормальная». Его родная дочь чуть не ушла из жизни, а он всё подвергал сомнению – даже её умственные способности…

Тогда я не знала, что попытка самоубийства и избавление от ребенка – большие преступления против Бога и самого себя. По юридическому закону за эти преступления никто не карает, но по Божьему закону мне всё же пришлось отслужить долгий срок – ровно 25 лет, ни днём дольше, ни днём раньше. Я хотела любить и подарить кому-то свою нерастраченную нежность, и моя душа продолжала погибать от жажды и голода. Но Бог не позволил мне быть счастливой в любви – Он методично убирал каждого мужчину с моего пути, и я не понимала почему.

Это было началом моего 25-летнего срока, когда я сделала еще одну, последнюю попытку уйти из дома и начать новую жизнь. Мы познакомились с Олегом в ресторане на день рождении моей подруги – он сидел за соседним столиком, и весь вечер приглашал меня потанцевать. Затем он проводил меня домой и на прощание попросил номер телефона. Признаться, он мне не очень понравился, и мне было даже всё равно, позвонит он или нет, но его настойчивость произвела на меня некоторое впечатление, и поэтому я поддалась. Меня не остановил тот факт, что он мне не нравился, а также то, что он был отцом-одиночкой. Первая жена Олега страдала алкоголизмом, и после развода оставила ему дочку Аню, которую он воспитывал с помощью женщин, меняющихся в его жизни чаще, чем это обычно считается допустимым. Ане было четыре года, когда я вошла в их жизнь и взяла на себя роль её матери. А позже меня не остановило его признание, что он был женат во второй раз, и у них три месяца назад родилась дочь. Я думала только об одном – как уйти от бабушки и забыть Виктора. И эти мысли были единственным парусом в моем слепом блуждании по жизни.

Перед тем, как я переселилась в комнату Олега, которая тоже находилась в коммунальной квартире, он сказал, что выгонит свою жену, которая пока ничего не подозревала и беспечно проводила отпуск с ребенком у родителей. Но наступил день, и жена вернулась домой. Каково же было её удивление, когда родной муж спустил её с лестницы, а так как она усиленно сопротивлялась, еще и попутно разбил ей голову, так что ей пришлось обратиться в милицию и к врачу. Но меня даже не насторожила такая жестокость – я была уверена, что со мной никто и никогда так не поступит!

Мне был двадцать один год, я работала и училась в институте, и я была не готова. Я хотела завести семью, но не умела готовить, стирать и убирать. Я хотела выйти замуж и иметь свою семью, но в то же время по-прежнему не уважала узы чужого брака и не хотела иметь детей. Но меня настойчиво толкал голод по любви, семье и стабильности, а голоду совершенно неведомы здравый смысл и терпение. Теперь я скиталась со своим новым возлюбленным и его дочкой, но я даже на миллиметр не приблизилась к своей цели – любви не было, семья была чужая, а стабильностью даже и не пахло.

Мы прожили в той комнате недолго – всего полгода, пока жена, наконец, не отобрала у нас эту комнату через суд. Где мы только не жили после этого! У сестры Олега, на работе у Олега, в пустом доме под капитальный ремонт – вместе с крысами, и даже у меня дома, всё с той же бабушкой! Каждые 4-5 месяцев мы куда-то переселялись. Мне пришлось забросить институт – вместо этого я воспитывала чужого ребенка, терпела ревность Олега, его угрозы, унижения и оскорбления, причем как моральные, так и физические. Два раза он порвал на мне одежду, и двадцать два раза я собиралась от него уйти.

В один прекрасный день я узнала, что у Олега есть любовница, и он посещает её вот уже четыре месяца. К тому времени мы уже не жили вместе, а только встречались – ему пришлось покинуть мою квартиру, так как он угрожал убить соседей, на что они немедленно отреагировали звонком в милицию. Теперь я не отвечала на его звонки, и дала себе слово, что порву, наконец, эти отношения раз и навсегда.

Прошло несколько дней. Однажды я пошла на вечеринку к своим друзьям – в тот день мы праздновали День Советской Армии. Олег объявился совершенно неожиданно – бабушка сообщила ему о моем местонахождении. Я всё еще злилась, и как только он появился в дверях, мы с подругой решили его разыграть. Мы стали вслух обсуждать, как здорово мы провели прошлый выходной с молодыми людьми. Олег буквально взорвался отярости и стал требовать, чтобы я вышла с ним во двор – поговорить. Другая подруга заметила, что в руке у него блеснул нож, и вовремя остановила меня. Олег, совершенно обезумевший от бессилия, выбежал из квартиры. В тот момент я еще не знала, что она спасла мне жизнь.

Бабушка услышала длинный звонок и пошла открывать дверь, но за ней никого не оказалось – на ручке двери только висел воротник от моего пальто. Остолбенев от ужаса, она тут жепозвонила моим друзьям, но потом вздохнула с облегчением, когда узнала, что я в полном порядке. Олег порезал на куски только моё пальто – это было новое, очень модное тогда твидовое пальто, и оно стоило мне целую месячную зарплату. Хотя я была благодарна за то, что осталась жива, пальто всё же было очень жаль.

Но меня и это не обескуражило. Я продолжала играть с огнём, и позволила этому человеку терзать моё тело и душу на протяжении еще восьми месяцев. Всё всегда происходило одинаково. Сначала Олег впадал в необычайную ярость, оскорблял и обзывал меня последними словами, после чего я молча уходила, а затем он звонил, ползал на коленях, плакал, и умолял, чтобы я дала ему еще один, самый последний шанс. Шансы давались сначала раз в полгода, затем раз в месяц, затем раз в неделю, а затем и каждый день. Мое терпение подходило к концу.

Однажды я сидела одна в тёмном кинотеатре – шёл фильм "Странная женщина". Фильм был о замужней женщине, которая полюбила другого мужчину, но потом вдруг поняла, что её новый возлюбленный также не может дать ей то, что она хочет – чувствовать себя настоящей женщиной. Для обоих мужчин она была всего лишь партнером. Тогда она решила оставить всё – мужа, сына, любовника, удобную жизнь в столице, и уехать в захолустный городок к матери. Она отказывалась быть просто партнёром – лучше уж быть одной, чем поступиться своими принципами. Но в один прекрасный день на пороге ее дома появился молодой человек, который заставил ее поверить, что рыцари в любви всё же существуют.