Горизонт забвения - Дарья Тарасова Страница 12

Вежливо пригласив его войти и расположиться в мрачной гостиной, женщина предложила напитки и удалилась. Атмосфера напоминала склеп. В прихожей, коридоре и самой гостиной было очень тусклое освещение. Комната, обставленная изысканной кожаной мебелью, создавала впечатление, что находишься в логове маньяка. Тлеющий камин единственное, что привлекало внимание. Он прошел к окну, из которого открывался вид на тот самый лес.

– Добрый день! – раздался голос где-то за спиной Марка. – Извините, что заставил ждать.

Это был мужчина с сильной проседью, высокий, с четко вычерченными скулами, напоминающий аристократа – преподавателя. Он явно презрительно относился ко всем, кто стоял ниже него на социальной лестнице.

– Добрый день. Я не займу много вашего времени. Только скажите, когда девушка появилась в вашем доме, вы не видели поблизости кого-нибудь еще?

– Как я уже рассказывал… – хозяин дома снял очки с оправой от Армани и протер их платком из своего кармана, сделав томительный перерыв. – Нашла ее моя горничная, она подняла истошный вопль и, от увиденного, потеряла сознание. На крик сбежалась вся остальная обслуга. Дальше вы знаете.

После того, как Марк задал мужчине еще несколько стандартных вопросов, он направился к лесу и толпе зевак.

Обычный подлесок. Молодые деревья, вперемешку с дикими травами. Всё вокруг вытоптано полчищами зевак. Местные жители жаловались в полицию, что это им мешает, но арестовывать такое количество людей никто не мог.

Он взял фонарик из машины, переобулся в удобные кроссовки, закатал рукава рубашки и, сняв галстук, пробрался поглубже в чащу. Через сотню метров следы толпы исчезли. Так далеко никто не заходил.

Его не покидала только одна мысль: Как так долго она смогла выживать в диком лесу? Что-то здесь явно не сходилось. При поступлении в больницу эта девчонка весила двадцать семь килограмм при росте сто шестьдесят семь сантиметров. Явное изнеможение. Как она могла вообще идти?

Напоследок, окинув взглядом все вокруг, он заметил небольшой обрывок тряпки. Он очень похож на кусок от ее штанов. Это все равно его не убедило. Ее могли высадить совсем рядом, последние метры она могла пройти пешком. Но следов от машины нигде не было. Да и вряд ли машина смогла бы пройти в таком густом лесу. По картам из кадастрового отдела города было видно, что еще пол километра и начинаются торфяные топи. Тот факт, что она не сгинула в них тоже порождал уйму вопросов.

Вернувшись в машину, Марк достал папу с личным делом Теи и всеми материалами. А ведь нет никаких записей о том, что на ее левой руке есть родимое пятно в форме звезды. Такие особые приметы медики должны подробно описывать. Подняв глаза к зеркалу заднего вида, Марк поймал себя на мысли, что ухмылка у него на лице не к добру. Слишком сильно он увлекся этим делом. Встряхнув головой он еще раз пробежался по материалу. Зацепок нет. Пройти дальше на эту территорию невозможно – она частная. Если только получится с вертолета просмотреть эту непроходимую топь. Сплошные болота да озера. По ее приключениям можно будет книги писать.

Время было уже за полночь когда телефон снова зазвонил. Номер был стационарный, это без сомнения были из больницы, где лежала Тея. Тревога за состояние девушки снова накатила и это чувство уже его откровенно настораживало.

– За сегодняшний день у Теи было три остановки сердца. – Доложил врач.

– Все обошлось? – После этой новости Марк почувствовал явное волнение за совершенно постороннего человека.

– Да, она сейчас стабильна, но на несколько дней вернулась в реанимацию. Вы сегодня довели ее до сильного стресса, а там не далеко и до инсульта, с ее состоянием шутить опасно.

– Я считал, что она идет на поправку, разве вы не собирались ее выписывать?

– Нет, у нее критический вес.

– Из-за чего вообще случился этот приступ? – поинтересовался Марк, боясь того, что виноват все-таки он.

– Если вдаваться в подробности то… У нас две нервные системы: симпатическая и парасимпатическая. Все жизненные функции основаны на балансе этих двух структур: сердцебиение, артериальное давление, дыхание. Сильный стресс способен нарушить равновесие и привести к катастрофическим последствиям. Так бывает, например, когда кто-то теряет сознание при виде крови или неожиданной новости. Эмоциональный шок вызывает дисбаланс двух нервных систем и провоцирует расширение сосудов. И человек тут же падает в обморок. А в случаи с этим пациентом, еще и останавливается сердце.

– Хорошо, спасибо, если снова будут изменения, сообщите мне, пожалуйста.

Волнение за девушку было для Марка совершенно новым чувством. За все годы работы в убойных отделах, с особо тяжкими преступлениями, похищениями и террористами сделали так, что он не чувствовал ничего. Ни радости, ни горя. Хотя раньше все было иначе. Раньше он мог рыдать над делом об убитом ребенке или радоваться находке пропавшего без вести. Но с годами все, что можно назвать душой, сначала было разбито на мелкие кусочки, а позже все кусочки вырвали из его груди. Постоянная боль сменилась равнодушием и апатией. Работала только логика. Но эта тощая девчонка разбудило то, что он годами убивал в себе. Его пугало это чувство.

После того как ее увезли из палаты в реанимацию, на столике рядом с койкой лежали салфетки с рисунками, один из которых он забрал себе. Маленькое изображение вида города из ее окна. Очень красиво. Марка поразило то, как она смогла наполнить этот черный город красками, хоть и зарисовка была черно-белой. По дороге он решил заехать в магазин для творчества и купить блокнот для зарисовок и набор маркеров для скетчей в подарок. В его голове возник образ художницы, которой она могла бы стать. Сидя на высоком стуле перед панорамным окном с видом на океан, она бы рисовала на холсте яркими красками, облаченная в белую мужскую рубашку, на несколько размеров больше. Закатанные до локтя рукава оголяли бы ее изящные руки, широко расстегнутый ворот открывал плечи и грудь, на которые ниспадали чуть вьющиеся волосы, а длинные пальцы ловко обхватывали кисти, которые она закручивала в свои длинные золотые волосы.

Нет, эта девчонка точно не доведет до добра.

XVI

Дышать снова было больно. Грудь будто была сдавлена чем-то тяжелым и кожа горела. Приоткрыв глаза, она словно попробовала солнечный свет на вкус. Комната была мрачной, задернутые шторы не пропускали свет от солнца, которое только поднималось, но уже припекало. Рядом располагались несколько других пациентов. Размеренные зеленые линии приборов отмеряли сердечные ритмы, напоминая всем, что они еще живы.

Поодаль, где – то далеко снаружи, слышался гул машин на скоростном шоссе, проходившем за моргом, и время от времени с гудком проносились поезда надземного