Сердце Зверя - Анна Луна Страница 12

– Я не хочу домой, – Лена наконец посмотрела прямо в глаза Инне. – Там плохо.

Инна подняла голову и встретилась взглядом с Сашкой. Час от часу нелегче. Кажется, с этим ребенком им придется несладко.

– Саша, ты отведешь девочку в отряд?

– Конечно, не волнуйтесь.

Красавец спортсмен взял Лену за руку и уже спустился с крыльца, как вдруг повернулся и лучезарно улыбнулся, показав идеальные зубы.

– У вас в медпункте потрясающе пахнет пирожками. С капустой, наверное?

– Ага. Хотите?

– Лена, ты хочешь пирожок?

– Да.

– Иди мой руки.

Инна угостила Сашку и Леночку пирожками, не удержалась и съела сама один. Клавдия Ивановна точно «петушиное слово» знает! Такой выпечки, как у нее, Инна еще нигде не пробовала. Она закрыла медпункт и пошла к себе. Неужели у нее появилась минутка, чтобы разложить свои вещи?

Не появилась.

Дверь затряслась от бешеного стука. Инна выскочила в коридор и увидела зареванную вожатую и троих мальчишек в ужасном состоянии, среди которых стоял и Мишка. Сердце ушло в пятки…

Глава 5. Конец марта

Зверь быстро оделся в сенях, постоянно прислушиваясь, потом взлетел на железнодорожное полотно, перешел его и скрылся в лесу на противоположной стороне. Шел и думал о словах Маши. «Надо же! Володей назвала!» Зверь даже не помнил, когда последний раз слышал свое полное имя. Вовка, Вован, Вовчик. Но Володя – никогда. Он улыбнулся. На душе стало светлее, и мир вокруг уже не казался таким мерзким и враждебным.

Да и идти сейчас было намного легче. Гражданская одежда придала Вовке уверенность. Можно было даже голосовать на трассе, вряд ли кто в парне с белым воротничком на шее заподозрит преступника. Но и лишнее внимание привлекать не хотелось: береженого бог бережет.

Валенки проваливались в снегу, сытый желудок больше не урчал, правда, рука опять начинала побаливать и по-прежнему не работала, но это уже мелочи жизни. Зверь еще не посмотрел, что сунула ему в пакет сердобольная Маша, но в кармане обнаружил тысячу рублей. Теперь он мог даже купить себе лекарство.

Пробежав вдоль трассы несколько километров, он присел на поваленное дерево отдохнуть и задумался. Куда податься? Что делать дальше? Слова, а глубоко запали в душу. Может, и вправду покаяться и сдаться? Выдержать все, что выпало на его долю до конца? Но если он отсидит в колонии оставшиеся годы, на человека точно перестанет быть похожим. Нет. Сдаваться еще рано. Или время не пришло, или не готов он пока, но Зверь решил немного переждать.

Болтаться по улицам города и каждую минуту подвергать себя опасности он не желал. Надо было где-то пересидеть до лета, пока о нем не забудут, а потом податься в теплые края.

Так и шел он, куда глаза глядят, пока не наткнулся на пригородный дачный поселок. Посидел немного в лесу на окраине, присмотрелся: покой, тишина, только дятел стучит, да вороны каркают. Лезть в закрытые домики не рискнул: вдруг хозяева приедут ненароком, или сторож, обходя территорию, заметит следы постороннего.

Подождал, пока немного стемнеет. В пакете обнаружил пачку молока, каравай хлеба, масло, вареные яйца и соль, пару бинтов, мазь «Левомиколь» и обезболивающие таблетки. Маша даже пластмассовый нож сунула. Вовка улыбнулся: обычный, видимо, пожалела или испугалась, что на человека нападет. Куда ему сейчас с такой-то рукой! Он только, как заяц, убегать может. Но все равно теплом наполнилась душа. Мир не без добрых людей.

Он перекусил, разделив еду на несколько частей: неизвестно еще когда найти пищу удастся, и вышел на окраину дачного поселка, где строилась новая улица. Наверняка сюда сторож редко заглядывает. Нашел уже почти готовый сруб, благо таких здесь много водилось.

Выбрал самый надежный дом. Он имел стены и крышу, прозрачная пленка, которую дачники используют для парников и теплиц, закрывала окна и дверь. А чтобы полиэтилен не улетел, хозяин приколотил его к рамам рейками. Одним движением Зверь оторвал тоненькую дощечку и уже через секунду осматривал пустое помещение. Из верстака, который нашел во дворе, соорудил себе стол. Вместо стула использовал чурку. С трудом прикатил ее из дровяного сарайчика одной рукой. В домике нашел и грязную одежду. «Не до жиру, быть бы живу», – подумал он, будет во что переодеться. С одеянием клирика решил пока не расставаться: не знаешь, что ждет впереди.

Жилье его вполне устраивало: недалеко от города, и люди не донимают, слишком еще рано. Сухо, относительно надежно, правда, холодно. Первые дни думал, что отдаст концы от холода. Казалось, что промерзла каждая клеточка тела, а потом рискнул сделать вылазку в ближайшую деревню. С пьяного мужичка снял тулуп и валенки и прихватил кошелку с продуктами (из магазина бедолага ковылял), а чтобы тот не замерз, дотащил его за шиворот до первого дома и позвонил в калитку. Не хотел еще один грех на душу брать.

Первый раз сделал перевязку руки на второй день. Долго с мыслями собирался, прикидывал, как согреть воду, так как электричество было отключено, а печку в домике хозяин еще не сложил. Посуда была, и спички он нашел, а вот разводить костер во дворе опасался. Тогда он наложил сухих дров в китайскую сумку, висевшую на крючке, взял спички, лекарства, закоптелый чайник и пошел в лес.

Добрался до трассы. Немного постоял, выждал момент, когда никого на дороге не было, и перебежал на другую сторону, где видел пляжные грибки на берегу Онежского озера. Там же, у самого леса, стояла беседка для рыбаков. Наверняка есть и место для костра. Человек, сидящий на берегу озера, вряд ли вызовет подозрение. Рыбак решил огоньком согреться – нормальная ситуация.

Чутье Зверя не подвело: кострище он нашел сразу. Оно даже снегом не было припорошено, видимо здесь часто рыбаки останавливаются. И рогатина для чайника нашлась. Вовка набрал в посудину снега, растопил его. Срезал бинты (нож, нормальный, столовый, нашел в домике), и, в полуобморочном состоянии от страха, сделал себе перевязку. К его удивлению, рана не воспалилась. Дырки от волчьих клыков закрылись. Он наложил сверху «Левомиколь» и забинтовал. Попытался шевельнуть пальцами – ничего не получилось. Расстроился сначала, но потом решил, что так тому и быть. Это божье наказание за его грехи.

В домик вернулся никем не замеченный, да еще и чайник с кипятком принес: так соскучился по горячей воде, что навел себе большую кружку чая (коробочку с пакетиками тоже оставили хозяева), а остальной водой вымыл грязное тело.

Вот так и существовал уже месяц, изредка совершая набеги в соседние деревни или