Светлана Демидова - Свидание в неоновых сумерках Страница 12

– Сим! – рассмеялась Татьяна. – Нам нельзя евростандарт с никелированными ручками!

– Почему?

– Потому что на четвертом этаже, где попытались поставить такие ручки, кто-то снял их на следующий же день!

– Кто? Там же приличные женщины работают!

– Сима! На нашем этаже работают не просто приличные женщины, а такие, которых мы сто лет знаем как облупленных! А вспомни, сколько раз мы с тобой пытались повесить на стенку туалетную бумагу, бумажное полотенце и поставить на раковину флакон жидкого мыла! И что? В этот же день снимали бумагу и уносили мыло! Ты можешь на кого-нибудь подумать?

– Не могу, – развела руками Сима.

– Вот и я не могу. Знаешь, Сима, это все от того, что нет у нас привычки жить красиво. Нам лишь бы как-нибудь, лишь бы перетоптаться, а потом – быстренько к телевизору, смотреть на чужую красивую жизнь и ахать.

– Вот я и не хочу больше топтаться и ахать! Клянусь, мы вылезем с тобой из этого перфорированного заведения, его ржавых бачков и объятий Владимира Ильича Ленина! Если надо, и курить бросим! Силы воли у нас хватит!

– Ну вот! Пожалуйста! Полюбуйся! – Сима бросила на стол у Татьяниного кульмана слегка помятый, но очень яркий газетный лист. – Мою идею гейшинизма перехватили! Я же чувствовала, что она носится в воздухе!

Татьяна взяла в руки газету очень осторожно, будто ядовитого паука, и быстрым взглядом обвела колонки.

– Ну и где тут про гейш? – строгим голосом спросила она.

– Вот! Пожалуйста! – Сима ткнула кровавым ноготком в объявление внизу страницы. – Мужики нас с тобой обштопали! Не такие дураки оказались, как я о них думала.

– Не вижу никаких гейш! – раздраженно бросила Татьяна.

– Ну, не будь такой примитивной! Разве мужчины могут выступать в роли гейши! Они кое-что получше придумали! Вот гляди: фирма «Муж на час»!

– Во дают! – восхитилась Татьяна. – Я, пожалуй, закажу! Класс! И, главное, замуж за Вадика выходить не надо! Только… Симонка, тебе не кажется, что у этой фирмы несколько странный логотип? По-моему у этого нарисованного мужика… автомат Калашникова… Не находишь?

– Таня! Это не автомат! Я думаю, что это электродрель. Видишь, провод вьется!

– Электродрель? Мужу на час? Садомазохисты, что ли?

Сима участливо вздохнула и покрутила у виска пальцем.

– Танька! Ты глазки-то вниз спусти! – предложила она. – Там все написано.

Татьяна хмыкнула и принялась читать:

– «Заменим электропроводку, прочистим засорившиеся трубы, прибьем карниз, постелем линолеум»… Ну-у-у… – разочарованно протянула она. – Это всего лишь бюро добрых услуг… А название так много обещало!

– Ты, как всегда, пропустила самое главное! Вот гляди! Под названием мелким шрифтом набрано: «В помощь одиноким женщинам без мужской опоры в семье…» Главное всегда мелким шрифтом печатают! Чуешь, куда ветер дует?

– Нет…

– Таня! Неужели ты не понимаешь, что они, эти «мужи на час», – своеобразные гейши, только мужского рода и для женщин. Глупо мужикам стишки читать и танцевать, вот они и заменили эти очарования сменой электропроводки и прочисткой труб!

– Ты думаешь?

– Я не сомневаюсь! Сегодня же после работы позвоним в эту фирму.

– У меня, Сима, и проводка в порядке, и все карнизы на своих местах висят.

– У тебя кран в ванной течет, – вовремя вспомнила верная подруга.

– Вообще-то да… Течет…

– Ну вот! Вызовем, будто бы исправить кран!

– «Будто бы»? А на самом деле?

– Ну… Кран тоже не мешает привести в порядок. Починит, а там посмотрим, на что этот фирмач еще может сгодиться.

– Интересное дело! – возмущалась в телефонную трубку Сима. – Если женщина одинокая, то это вовсе не означает, что она еще и нигде не работает! В 10.00 мы… то есть я… на работе! Знаете, девушка, у меня такое впечатление, что я не в фирму «Муж на час» звоню, а пьянчужного водопроводчика из ЖЭКа вызываю!.. Ну, хорошо-хорошо… Пусть будет в 10.00! Завтра! Да, именно завтра! Записывайте адрес!

– Ну что? – спросила Татьяна, когда Симона бросила трубку.

– Представляешь, все вечерние часы у них расписаны уже на месяц вперед!

– И что?

– Ну… Не ждать же месяц! Пришлось согласиться на десять утра, зато завтра.

– Может, стоило подождать месячишко? Определить линию поведения? А, Сим?

– Тебе дай волю, так ты лет пять будешь определять линию поведения! Там же всех мужиков растащат! Не случайно же в Питере такой спрос на «Мужа на час»!

– Сима! А как же с работой?

– Как-как! Ты останешься дома, а я оформлю тебе отгул. У тебя есть отгул?

– Откуда?

– Вот именно… Откуда… – разочарованно повторила за Татьяной Сима, но тут же воспряла духом: – Что ж! Придется оформить день за свой счет!

– А может, все-таки не надо? Кран не так уж сильно и течет… И счет у меня… очень маленький…

– Нет, милая! Ковать железо надо, пока оно горячо! Мы просто обязаны выяснить, что представляет собой на самом деле эта фирма. Может быть, все эти текущие краны и отвалившиеся карнизы – всего лишь ширма, за которой обделываются совершенно другие делишки!

– Какие? – с ужасом прошептала Татьяна.

– Не такие, какие ты подумала, – махнула рукой Сима. – Я считаю, что эта фирма – вариант бюро знакомств, и какой-нибудь «Муж на час» вполне может стать мужем на более продолжительный период времени!

– Да? А зачем тогда краны и карнизы?

– Ну… Чтобы клиентки могли посмотреть на соискателей их рук и сердец в деле! Любовь, как сказал поэт, не вздохи на скамейке и не прогулки при луне. Любовь – это прежде всего совместный быт, когда без остановки текут краны, отваливаются карнизы и засоряются унитазы!

– Сима! А если ты все-таки ошибаешься, и «Муж на час» – обыкновенное бюро добрых услуг?

– В таком случае мы тоже останемся в выигрыше, потому что кран наконец починят, и он перестанет течь!

Татьяна нервно походила по комнате, остановилась и жалобно произнесла:

– Симона! А может, ты тоже возьмешь день за свой счет? Одной мне как-то… не того… страшновато!

– Я и сама об этом думала, потому что на тебя надежда плохая, но шеф ни за какие коврижки не отпустит нас вдвоем одновременно.

– Но ты все-таки попытайся!

В 8.30 следующего дня Сима позвонила Татьяне со службы и сказала, что день за свой счет ей оформила, а сама пока вырваться не может. Шеф вернул ей в переделку чертеж и вообще рвал и метал по поводу неправильно сделанного ею разреза крышки сосуда низкого давления.

В 9.45 Татьяна почувствовала, что волнуется до такой степени, будто действительно ожидает не банального водопроводчика, а претендента на руку и сердце. На нервной почве у нее так потели ладони, что она поминутно вытирала их носовым платком. Последний раз она была в таком взвинченном состоянии много лет назад, когда самый красивый мальчик их десятого «Б» Виталик Зарубин неожиданно пригласил ее прогуляться по вечернему городу. Татьяна тогда от необычных переживаний неприлично потела вся, с ног до головы, но, поскольку была в пальто, шапке и сапогах, Виталик этого не заметил. Татьяна боялась, как бы Зарубин от полноты чувств не взял ее за мокрую руку, и от этого потела еще больше. Но Зарубин не взял. Вскоре выяснилось, что он вовсе и не собирался ее брать ни за руку и ни за какие другие части тела, а потому ему было абсолютно наплевать, вспотела она или нет. В конце романтической прогулки он попросил Татьяну передать ее подруге Тамаре скатанную трубочкой записку и сказать, что он будет ждать ее с ответом завтра, в шесть часов вечера на углу между магазинами «Овощи – фрукты» и «Галантерея». Записку Татьяна передала, даже не удосужившись ее прочитать. Вместо здорового любопытства она чувствовала только нездоровую обиду на Зарубина, так подло ее использовавшего. Между тем записка оказала свое действие: почти сразу после выпускного вечера Тамара с Виталиком поженились и исчезли из поля зрения Татьяны.