Анни Эминеску - Дорога смерти Страница 12

Мы шли к другой ловушке. Он бросил на меня взгляд и хитро улыбнулся:

— Скажу, если скажешь, где научилась так метать ножи.

— У тебя только баш на баш, а просто так ты не можешь сказать? — кисло проворчала я.

Он улыбнулся, шире сверкая белоснежными зубами:

— Так неинтересно. Ну так что, где научилась?

— Я ходила тренироваться к профессионалу, он был военным.

— И родители тебе позволили?

— Да, и меня отвел к этому человеку папа, он тоже был военным.

— И как долго ты занимаешься?

— С четырнадцати лет.

— Три года, понятно. У тебя шикарный бросок, и этот финт двумя руками одновременно — не каждый мужчина это сумеет. У тебя идеальная координация, Алекс.

— Да, не жалуюсь. Теперь твоя очередь. Так где ты научился дикой жизни?

— Я индеец, как тебе уже известно. Во—первых, это у нас в крови: зов предков дает о себе знать; во—вторых, этому меня учил отец с раннего детства. Это то, чем племена себя кормили во все времена. Индейцы — лучшие охотники.

— Понятно, это здорово. Что еще ты умеешь? Где научился так драться? Кем тебе приходится Виктория, вы друзья или родственники?

Эйтор хохотнул, протянул руку и слегка дернул меня за хвост:

— Мы договорились, что я отвечу только на один вопрос. Ты такая любопытная! Баш на баш, помнишь? Готова отвечать так же на мои вопросы?

— Нет, не готова. Я тебя едва знаю, и ты жутко наглый, не сомневаюсь, из тебя могут посыпаться вопросы личного характера.

— А что, есть что скрывать? Такая молодая, а уже скелеты в шкафу…

— Просто заткнись, Эйтор! — вспылила я. — Ей—богу, мои руки уже тянутся к карманам с ножами.

Он фыркнул, его глаза горели задорными огоньками.

— Ты вспыльчивая. Не злись, мне просто нравится тебя дразнить.

— Просто отлично! Забавно ему. — Пробормотала себе под нос.

Мы подошли к новой ловушке, она оказалась пуста, Эйтор переставил ее снова, повторяя всю предыдущую процедуру. Так мы обошли все ловушки.

Возвращаясь к нашему лагерю, мы услышали совсем рядом несколько голосов. Эйтор моментально схватил меня за запястье и дернул за собой в ближайшие заросли, мы присели на корточки и наблюдали. Через несколько минут на то место, где шли мы, вышли двое крупных мужчин. Они были вооружены до зубов, у каждого на плече висели по две двустволки, были видны пистолеты, торчащие из карманов. У одного из них на поясе брюк висело несколько гранат. У обоих был хищный и настороженный взгляд; те четверо придурков, что пытались меня изнасиловать, и в подметки не годились этим мужчинам. Это были сильные враги, и они через несколько минут окажутся прямиком в нашем лагере, где остались мальчики и Виктория.

Эйтор сделал движение, собираясь выходить на встречу этим головорезам, но я удержала его за руку. Когда он вопросительно посмотрел на меня, я помотала головой из стороны в сторону: здесь не помогут его навыки ниндзя, не пройдет и секунды, как его изрешетят или подорвут пресловутой гранатой. Мужчины начали удаляться, поэтому, не теряя времени, я сняла винтовку, с которой не расставалась ни при каких случаях, с плеча, приняла положение лежа и настроила прицел. Эйтор молча наблюдал. Первым я сняла типа с гранатами, они меня пугали больше всего; его друг стал озираться по сторонам, пригнувшись, отступая к густым зарослям, но я не позволила ему скрыться, я стреляла в голову, чтобы наверняка. Когда оба тела лежали недалеко друг от друга, а ствол моей винтовки еще не остыл, я смогла расслабиться и громко выдохнуть. Я села и положила винтовку у ног.

Со стороны Эйтора звучала странная тишина. Я повернула голову. Он смотрел на меня, сдвинув свои идеальные брови вразлет в одну линию:

— Метаешь ножи, как профи, стреляешь из снайперской винтовки, словно профессиональный киллер... Кто ты, черт возьми, такая?!

Я пожала плечами и опустила глаза к винтовке. Слегка погладив ее, словно домашнего зверька, я вернула взгляд на Эйтора:

— Я дочь военного, а именно военного снайпера.

— Кажется, я влюблен, — Его янтарные глаза были полны восхищения.

Я усмехнулась:

— Женишься на мне?

— Безусловно, как только доберемся до ближайшей уцелевшей церкви с живым священником.

— Ну вот, просто отличная отговорка: этого нам не найти до скончания веков, а я уже мысленно выбирала платье.

— Брось, мы можем просто жить вместе, ну зачем нам официоз?

— Эй! Я приличная девушка!... А теперь шутки в сторону Эйтор. Заберем их оружие?

Он перевел взгляд от меня к телам мужчин:

— Да, не стоит оставлять такое добро своим врагам.

Мы обчистили их до нитки. Было противно к ним притрагиваться, но выхода не было, нам действительно не стоило оставлять такое богатство на дороге.

Когда мы вернулись в лагерь, близнецы посапывали в спальном мешке, чьём именно — я не знала. Я присела у костра, задумываясь о том, сколько я убила людей, да, страшных, жестоких, обезумевших, но все—таки людей. Меня передернуло, к горлу подкатил ком. Я убийца, это факт, я буду гореть за это в аду, но ради мальчиков я готова на эту жертву. Рядом со мной тихо опустился Эйтор, я скосила на него глаза: он задумчиво смотрел на огонь. Через несколько минут взаимного молчания он нарушил тишину:

— Я никак не могу понять, как с такими бойцовскими навыками ты смогла попасть в лапы к тем придуркам?

Он повернулся ко мне в ожидании ответа, я не заставила себя ждать:

— Дело в том, что я умею только стрелять и метать ножи. Это идеальное оружие дальнего боя, но вот драться я совсем не умею, и, если меня застать врасплох, я беспомощна как слепой котёнок. Это и произошло с теми мужчинами: они подошли слишком близко, я не высыпалась все те дни, и моя бдительность притупилась, вот и все.

Эйтор задумчиво пожевал нижнюю губу, потом его глаза загорелись странным огнем, а на губах стала расползаться плутовская улыбка. Меня проняло до дрожи от этой улыбки. Что сказать? Парень был чертовски хорош.

— Есть идея: я буду тебя учить драться. Ежедневно, пока мы не доберемся до Аляски, с утра, по два часа. Устраивает?

Я моргнула: этот Брюс Ли предлагает научить меня своей фишке? Да! И еще раз да!

— Я согласна, когда приступим?