Джоанна Росс - Тайные грехи Страница 12

По возвращении из Вьетнама, куда он предпринял очередную поездку для поддержания морального духа американских солдат, Фарадей искал небольшой дом в долине Сан-Фернандо – «для приятеля». А поскольку долина была удобно отделена горами Санта-Моники от роскошной усадьбы Фарадея в Бель Эр (и, стало быть, от жены), Тина быстро смекнула, о каком приятеле идет речь. Она сослалась на жуткую занятость, не позволяющую ей обзаводиться новыми клиентами, и, сбросив со своего бедра руку Фарадея, отошла к бассейну – выпить чего-нибудь покрепче. Хватит на сегодня работы.

И тут она увидела Мэтью. Он стоял за прилавком переносного бара и смешивал напитки. Тина не поверила своим глазам.

– Вы – тот, кого я ищу.

– Сдается, уже нашли, – покладисто согласился Мэтью. – Чем могу быть полезен?

– Вопрос, чрезвычайно сексуальный молодой человек, заключается в том, чем Я могу быть полезна для вас.

Мэтью уставился на стоявшую перед ним женщину с открытой улыбкой и живыми карими глазами. Она не была похожа на тех девиц, которые цепляют незнакомых мужчин. Однако опыт гласил: первое впечатление бывает обманчивым.

– Мы уже встречались?

– Меня зовут Тина Маршалл. – Она широко, обезоруживающе улыбнулась. – Я – добрая фея, посланная изменить твою судьбу.

– Ты превзошла себя, принцесса, – прогремел над ухом знакомый голос.

Ли чуточку устало улыбнулась отцу.

– Рада, что тебе понравилось.

– Ты знаешь, мне нравится все, что ты делаешь. Раз уж зашла речь о родительской гордости, ты видела платье своей сестры?

– Оно не такое уж ужасное.

– Она выглядит стопроцентной шлюхой.

– Ты ей так и сказал?

– Конечно.

Конечно, повторила она про себя. И тем самым подтолкнул Мариссу на новые безумства.

– Ты не передумал насчет того, чтобы дать ей возможность пройти пробу? – осторожно спросила Ли. После неожиданного предложения Корбета она перечитала роман, представляя в роли героини Мариссу, и обнаружила несомненное сходство между темпераментной, изголодавшейся по любви наследницей и своей взбалмошной сестрой.

– Я уже говорил тебе, этому не бывать! – прорычал Джошуа.

– Но у нее талант. Если бы ты видел ее в школьном спектакле…

– Ты прекрасно знаешь, в тот вечер мне понадобилось срочно лететь в Нью-Йорк.

Ли, так же как и Марисса, не очень-то поверила в необходимость этой поездки. Всю свою взрослую жизнь она служила буфером между этими двумя властными натурами, но шансы на достижение хотя бы относительного мира таяли на глазах.

– Ты говорил с Корбетом? – спросила она, меняя тему и втайне надеясь, что прагматик Корбет преуспеет там, где она потерпела неудачу.

– Нет – с тех пор как он довел до моего сведения, что Джонни Бэннинг запросил шесть процентов прибыли от «Всадников гор».

В прошлом году Джонни Бэннинг привлек всеобщее внимание, снявшись в довольно-таки дешевом вестерне. Успех бывшего погонщика буйволов вернул жанру популярность – главным образом благодаря зрительницам, которые, глядя на экран, представляли себя рядом с этим суперсексуальным ковбоем. Никто не подозревал, что их кумир, сей непревзойденный любовник, проводил ночи, закованный в наручники красавцем шерифом из той же ленты.

– Что ты ответил?

– Что не собираюсь потакать наглости зарвавшегося педика. Сослался на сделанную в контракте оговорку насчет морали.

Естественно, пока Бэннинг находится на гребне популярности, отец и не подумает воспользоваться «моральным» пунктом: это все равно что резать курицу, несущую золотые яйца.

– Хочешь предложить ему три процента?

В глазах Джошуа Бэрона снова вспыхнула отцовская гордость.

– Три с половиной. У меня на лице написано, или ты так хорошо меня знаешь?

Он обнял дочь за талию, и в Ли шевельнулось недоброе предчувствие – до боли знакомое и не поддающееся определению.

– Мы оба друг друга знаем, – пробормотала она.

Принцессу заточили в высокую каменную башню. Услыхав свое имя, она выглянула в окно и испугалась, почувствовав, что ей прицепили к волосам какой-то груз…

Мелькнувший в голове образ из слышанной в детстве сказки поверг Ли в панику, и она обрадовалась, услышав, что ее и вправду зовут. Стоя на противоположной стороне бассейна, ей делал знаки высокий темноволосый парень.

– Пойду узнаю, что нужно Джимми, – с наигранным воодушевлением сказала она. – Ты знаешь, что он пробуется на роль Марлона Брандо в римейке[6] «На берегу»?

– Вроде бы Корбет что-то такое говорил…

– Да, кстати, он тебя искал, – небрежно уронила Ли через плечо, словно только что вспомнила. – Кажется, насчет «Опасного».

Джошуа встрепенулся и подавил вспышку ревности, которую испытывал всякий раз, когда она улыбалась этому актеришке – сплошные мускулы!

Поначалу он не выказал особого энтузиазма по поводу этого романа, но после интенсивной обработки (Ли, в своей ненавязчивой манере, могла убедить гору сдвинуться с места) признал: эта захватывающая история с динамичным сюжетом тянет на «Оскара».

Это звучало как пароль. Или как заклинание. В последние годы «Оскар» стал магнитом, привлекавшим публику в билетные кассы. Не нужно было быть банкиром с Уолл-стрит, чтобы понять: крохотная статуэтка из золота стала тянуть на платиновую. Фильм, отмеченный премией Академии киноискусств, гарантировал колоссальные прибыли – около пяти миллионов долларов сверх обычного сбора. А если лента удостаивалась нескольких «Оскаров», прибыль пропорционально возрастала.

Когда после смерти отца Джошуа взял в свои руки руководство студией, он пользовался репутацией обычного прожигателя жизни, который в два счета пустит ее по миру. Однако этого не случилось. Выйдя из тени отца, Джошуа Бэрон быстро распространил свое влияние на зарубежные рынки – снимая ленты для телевидения, успевая в отдаленные уголки земного шара раньше других продюсеров, считавших это дорогой затеей. Казна «Бэрона» полнилась; мрачные пророчества не сбылись и постепенно сошли на нет.

«Ролодекс»[7] в голове у Джошуа был заполнен именами крупнейших финансовых воротил с Уолл-стрит, могущественных биржевиков, политиков, менеджеров, редакторов газет в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже, Риме и Лондоне. Его знали в лицо во всех бистро Беверли Хиллз; не было ни одного метрдотеля или служителя на автостоянке, который бы не предоставил ему по первому требованию столик или место для парковки. Списки приглашенных на его воскресные ленчи казались страницами «Кто есть кто»; влиятельнейшие мужи Голливуда чуть ли не дрались между собой за право быть приглашенными на феерические действа, которыми он обычно отмечал присуждение «Оскара» очередной своей картине.