Красная линия метро - Евменов Владимир Страница 13

От распиравшего его возмущения, грузный мужчина с трудом подбирал правильные слова.

— Если бы ты сразу догадалась, этот сучок сейчас сидел бы здесь, в моем кабинете, а не расхаживал по Москве в поиске очередной жертвы. Ты хоть это понимаешь?

Молодой парень спортивного телосложения за столом напротив молчал, понуро опустив коротко остриженную голову на могучую грудь.

— Это уже третье нападение чертова психа за последние три месяца! И, заметь, Седов, он не просто психопат, это маньяк с определенными ритуальными действиями. Он сначала обривает жертв, затем отрезает мочку уха, а тем, кто его ослушался — выкалывает глаза. Это что ж за изверг такой у нас завелся? Старлей, ты хоть, понимаешь, что это может означать?

Не в силах больше сдерживаться, оперативник встрепенулся и, кинув быстрый взгляд на следователя, глухо ответил:

— Да, Геннадий Петрович, я все отлично понимаю. Маньяк входит во вкус. Он почувствовал безнаказанность и… это чревато тем, что он может пойти намного дальше. Если уже не пошел намного и намного дальше… и страшнее первых экспериментов.

— Это, конечно, ты правильно рассуждаешь, теоретик, — Власенко раскраснелся и стал нервно разминать пальцы рук. — Только вот ты, наверное, не знаешь, Седов, что меня уже второй раз за этот месяц в Генеральную прокуратуру на ковер к начальству вызывают. Мы ведь с тобой живем и работаем не где-нибудь в Урюпинске, а в столице нашей родины. И нашим генералам очень не нравится, что рядом с ними, их женами и детьми по улицам разгуливает новый Чикатило. Ты понимаешь, о чем я, Седов?!

— Так точно, Геннадий Петрович! — отрапортовал старший лейтенант и отвел глаза в сторону.

— Так точно, так точно… — уже намного спокойнее передразнил его Власенко, после чего обратился ко второму присутствующему при разговоре человеку.

— А вы, Михаил Альбертович, что на это скажите? Как нам дальше быть? Ну имеется у нас словесный портрет преступника… И что?.. Вы только вдумайтесь, описание преступника дано жертвами, которые никогда больше не смогут опознать его на очной ставке, поскольку он их ослепил!.. Я надеюсь, вы понимаете, что в качестве доказательства в суде, другой вид опознания — да тот же голос мерзавца — будет в разы менее весом. А у нас до сих пор даже отпечатков его пальцев нет. Стервец творит дела в медицинских перчатках! И, что намного важнее, не оставляет никаких биологических следов: нет ни спермы, ни слюны, ни крови, ни волос, ничего у нас на него нет… Да он этих баб даже не насилует в обычном понимании! Вот что плохо! — поймав себя на мысли, что сказал откровенную глупость, следователь в сердцах воскликнул: — Черт, да что за околесицу я несу!

Он полез в тумбочку, достал оттуда «Боржоми», налил себе стакан минералки и залпом его опустошил. Изжога, мучившая с самого утра, до сих пор не желала успокаиваться.

«А все эти проклятые сырники, что теща на завтрак приготовила! Вот дернул черт ее в гости приехать!.. Сидела бы дальше в своих Чебоксарах, и бед бы никто не знал. Уж скоро восемьдесят пять стукнет! Так нет, по внукам, видите ли, соскучилась бабушка. А то, что внуки уже давно переженились и живут отдельно, она как-то подзабыла… А мне теперь расхлебывай за всех! — из размышлений о семейных неурядицах его выдернуло тактичное покашливание в углу кабинета.

— Да, на чем это я остановился, Михаил Альбертович? — уточнил Власенко и, нахмурив взлохмаченные брови, строго продолжил: — Ага… А что все это означает, господа МУРовцы?.. А то это и значит, что мы имеем дело не с рядовым сверкачем-онанистом из подворотни, а с умным и жестоким извращенцем. Итак, что будем делать? Какие есть идеи, Михаил Альбертович?

Человек со строгим лицом, которого он назвал Михаилом Альбертовичем, мужчина под шестьдесят, в звании подполковника милиции, неопределенно качнул головой.

— Зацепиться нам пока не за что, это факт. Разве что из особых примет преступника выдает его высоченный, под два метра, рост да одевается он для маньяка довольно нетипично — дюже уж ярко. Плюсом — а это мы выяснили у потерпевших со стопроцентной достоверностью — этот парнишка балуется наркотой и посещает столичные ночные клубы, — подполковник нервно потеребил лежащую перед ним папку их кожзама. — Согласен, Геннадий Петрович, что пока не особо густо, но хоть что-то. На безрыбье, как говорится и рак рыба. Уточненный фоторобот предполагаемого преступника мы разослали по всем отделам ГУВД Москвы, а также по линейным отделам милиции на транспорте. И, конечно же, ознакомили с ним сотрудников московского метрополитена. Пока результата никакого нет…

Докладчик взял небольшую паузу, деловито раскрыл папку, достал оттуда лист бумаги и протянул его Власенко. Это был тот самый фоторобот предполагаемого маньяка.

— Ну и рожа… — неприязненно протянул следователь по особо важным делам. — Как только с такими кренделями молодые девахи знакомятся? У него же на лбу крупными буквами написано: «Я — опасен».

— Видимо, именно эта черта и привлекает к себе определенный тип женщин, — неожиданно вмешался в разговор молодой оперативник. — По крайней мере, такую версию мне высказали психологи-криминалисты, которые работали с жертвами нападений этого упыря. Девушки были изначально бессознательно нацелены именно на такой тип мужчин, поскольку, вероятно, имеют явный или скрытый комплекс потенциальной жертвы.

Власенко удивленно приподнял брови и уставился на лейтеху.

— Седов, ты, где это таких умностей нахватался? Книжки что ли по психологии в свободное от службы время читаешь? — голос следователя стал вновь повышаться и в нем отчетливо проступили гневливые нотки. — А руководство по оперативно-розыскной деятельности еще разок проштудировать не пробовал?

Однако очередной заброс кислого содержимого из желудка прервал гневную речь следователя, быстро снизив градус напряжения в диалоге.

Власенко закашлялся и торопливо отхлебнул прямо из горлышка пару крупных глотков минеральной воды.

Немного придя в себя и отдышавшись, он кивнул в сторону подполковника:

— Продолжайте, Михаил Альбертович.

Тот снова что-то перелистнул в своей папочке и достал очередной документ. Это был еще один отпечатанный на черно-белом принтере снимок.

— В том ночном клубе, где наш маньяк знакомился с жертвами, мы изъяли видеозаписи с камер наблюдения. Сейчас наши специалисты изучают их. Правда, надежды на то, что мы получим качественное изображение лица преступника, честно признаться, маловато. Он крайне осторожен и тщательно маскируется. Складывается такое впечатление, что ему отлично известно, где в помещении располагаются камеры наблюдения. И хотя никто его так и не опознал, но один бармен вспомнил, что этот тип не раз до того бывал в их заведении. И опять-таки, запомнил он его исключительно благодаря его высоченному росту, — резюмировал он и перешел к следующему разделу. — К сожалению, поиск по номеру сотового телефона нам ничего не дал. СИМ-карты ублюдок меняет регулярно, строго после каждого нападения. Да и «трубки» он использует, видимо, разные. Сотовые операторы помочь ничем не смогли. Разве что выяснили, что последний раз в сети, запрашиваемый нами абонент появлялся где-то в районе станции метро «Юго-западная». Кстати, хочу отметить одну важную деталь. В том районе имеются два крематория: государственный и частный. Однако на сегодняшний день все поиски среди работников этих предприятий человека с подобной внешностью нас ни к чему не привели. На территории данных крематориев никто этого типа не видел. Что еще добавить?.. — он с сомнением пожал плечами. — Ищем, одним словом, гада…

— Ищите лучше, Михаил Альбертович, четвертый месяц ведь орудует, — Власенко нервно заходил по кабинету. — А нам с вами сроку отвели — ровно до Нового года. И если мы его не отыщем, то… полетят чьи-то погоны. В этом я точно могу вас заверить… Седов, что у тебя по первой жертве, которой все-таки удалось сохранить зрение на один глаз? Отыскал ее?

— Никак нет, Геннадий Петрович. Домой, под Калугу, гражданка Ковалева так и не возвращалась, поскольку находится в соре с родителями. Я пробовал с ней связаться, но номер ее телефона не отвечает и в сети не зарегистрирован. Возможно, она сменила сим-карту… Правда, ее соседка по съемной московской квартире уверяет, что после случившегося она умом тронулась. Перед отъездом сказала, что собирается ехать в какой-то монастырь. Мол, там ей, калеке, теперь и место…