Звездам не дано любить - Бурлака Оксения Владимировна Страница 13

Это был крик души, который как гейзер выплеснулся из меня. На глазах появились слезы. Марк впервые за долгое время молча обнял меня своими сильными мужскими руками, убрал перегородку между сидениями, и нежно гладил мои волосы, прижимая к себе. Я положила голову ему на грудь и расплакалась.

– Детка, я даже не знал, что тебе так плохо. Постарайся уснуть. Хочешь, спою колыбельную? – я улыбнулась сквозь слезы, а Марк очень тихо начал напевать песенку, ласково гладя мою голову. Буквально за миг я упала в эту желанную бездну. Когда самолет приземлился и меня разбудили, показалось, что прошла целая вечность. Я, наконец, почувствовала, что жива, что во мне все еще есть силы.

– Спасибо, – тихо произнесла я и прикоснулась губами к его щеке. Кожа на лице была очень нежной, я вдыхала приятный аромат мужских духов, получая огромное удовольствие от этого мимолетного касания. Он вновь прижал меня к себе, мы пропустили всех пассажиров, и вышли с самолета последними.

Концерт пролетел быстро. Благодаря тому, что я поспала в самолете, мое самочувствие существенно улучшилось.

После выступления я быстро переоделась и ждала Марка, чтобы он вывел меня из гримерной комнаты, и мы вместе отправились в аэропорт. Сидя в удобном кресле я фантазировала, как через несколько мгновений вновь прижмусь к сильному плечу и немного посплю под легкий, еле слышный шум летящего самолета. В комнату постучали, через миг я увидела его.

– Ты уже готова? – спросил Марк, улыбаясь.

– Да, можем ехать.

– Послушай. У меня есть для тебя новость. Не знаю, как ты отреагируешь, надеюсь, я поступил правильно, – глядя мне в глаза, начал Марк. – Я только что разговаривал с продюсером, и сказал ему, что после концерта ты упала в обморок, и я отвез тебя в больницу. Врачи сказали, что это произошло на фоне полного нервного истощения. Нужно минимум два дня, чтобы организм восстановился. Я был очень убедителен, поэтому теперь у тебя есть парочка дней, чтобы набраться сил, отдохнуть. Знаешь, ты действительно нуждаешься в перезагрузке, чтобы, не дай Бог, не произошло то, о чем я наврал продюсеру. Балет и вокалисток я уже отправил в аэропорт, они вернуться в Вену по запланированному графику. Наши с тобой билеты поменял, поэтому улетим через два дня, вечером.

Я не верила своим ушам. Душа трепетала от восторга, а на лице расцвела улыбка. Я подошла к Марку и крепко обняла его, как самого родного мне человека. Он вновь прижал меня к себя, я слышала, как бьется сердце этого доброго человека.

– Спасибо! Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе.

– Я не мог поступить иначе. Сегодня ты и вправду была на грани. Мне больно смотреть, как ты медленно увядаешь.

– Ты хороший человек, я просто не верю, что мне так повезло с концертным директором. Спасибо.

– Я забронировал нам столик в одном итальянском ресторанчике. Ты должна поесть и расслабиться.

– Хорошо, – тихонько прошептала я и улыбнулась еще шире.

Ресторан был очень уютным. Приглушенные тона, везде горели свечи, и играла нежная, инструментальная музыка. Мы сели за столик в самом укромном и спокойном местечке, возле огромной картины, с которой на нас смотрела красивая женщина в красном аристократическом платье. Официант грациозно положил два меню перед нами, пожелал приятного вечера и направился к бару.

– Так-то лучше. Ты, наконец, улыбаешься. Начинаю узнавать прежнюю Лолу.

– Все благодаря тебе. Ты не представляешь, как я сладко спала в самолете. Уже не помню, когда в последний раз так просто отключалась. Ты устроил для меня настоящий праздник.

– Не преувеличивай, – смущаясь, произнес Марк. – Я поступил как нормальный человек, умеющий сочувствовать и сопереживать.

– Нет, ты не просто человек, ты ангел. Обо мне еще никто так не заботился, с тех пор, как я переехала в Вену. Никто не проявлял ко мне такой доброты. Спасибо. Давай выпьем за тебя и твое доброе сердце, – подняв бокал с вином, сказала я. – Ты ошибаешься, если думаешь, что так поступил бы каждый. Большинство людей сосредоточены лишь на своих проблемах, и чужая жизнь никого не интересует.

Меня переполняла приятная эйфория. Нам было так хорошо вдвоем. Марк оказался таким глубоким человеком, я видела в нем идеальные черты и чувствовала светлую, добрую душу. Он завоевывал мое сердце каждой своей фразой, каждой улыбкой и каждым взмахом ресниц. Мы разговаривали об искусстве, он рассказал о своих путешествиях по миру и о самых захватывающих и невероятных исторических творениях. Мне захотелось пройтись по его следам и увидеть все своими глазами. Мы познавали друг друга, и от этой душевной близости сердце билось быстрее.

Музыка, вино и его глаза подарили мне чувство легкости и внутреннего тепла. На тот момент я забыла обо всем. Забыла Мари, забыла свои принципы, убеждения и просто наслаждалась мгновениями, что грели мне душу и сердце. Я не думала о том, что будет завтра, что будет ночью. Искренне радуясь тому, что мне не нужно никуда спешить, не нужно никуда бежать. Напротив сидит желанный мужчина. Его глаза, губы, улыбка, движения, голос делали меня счастливой.

– Ну что, будем идти? – спросил Марк, заглядывая мне в глаза. На больших старинных часах стрелки соединились и показывали полночь. Время летело очень быстро, а мне хотелось продлить это чудесное мгновение, когда мы рядом, так близко, смотрим друг другу в глаза, и чувствуем притяжение. Я боялась опускать взгляд на его губы, ведь казалось, что как только это произойдет, я поцелую их. Моя память хранила каждое его прикосновение, я выучила наизусть каждую морщинку, восхищаясь его безукоризненным, светлым лицом.

– Да, пойдем… Спасибо, мы прекрасно провели время, – произнесла я, приподнимаясь из-за стола.

– Папочка, а у тебя есть любимая звезда?

– У меня их две!

– Как же это. Неужели ты можешь любить сразу двоих?

– А почему бы и нет. Они абсолютно разные, в одной я люблю яркий блеск, а в другой спокойные переливы. Обе прекрасны и неповторимы. Вот они. Видишь… В самом центре неба!

– Неужели любовь можно поделить на два?

– Да, можно…

– Такая странная эта любовь.

– Почему же странная. Смотри, я ведь люблю маму, и тебя одинаково сильно. Просто любовь к тебе, и к маме имеет разные оттенки.

Марк провел меня к номеру, мы попрощались, и я медленно закрыла свою дверь, надеясь, что он остановит меня и войдет в мой мир, в мою жизнь. Но этого не случилось.

Я присела на кровать и провела рукой по мягкому покрывалу. Прошел еще миг, и я, закрыв глаза, свернулась калачиком на огромном матрасе, где мы могли бы спать вдвоем. Постель пахла свежестью и чистотой. Я положила голову на подушки и прокручивала в голове мгновения лучшего вечера в моей жизни. Через несколько минут я ощутила, что понемногу проваливаюсь в сон.

Собравшись с силами, я сняла одежду и побрела в ванную комнату. Включив горячую воду, я закрыла глаза и подставила голову под теплые водопады. Через несколько мгновений вода утихла, и я снова оказалась в теплой постели. Мягкое полотенце обнимало мое тело. В тишине я думала о нем. О прекрасном мужчине своей мечты. Больше всего на свете мне хотелось так лежать в его объятиях.

Я долго не могла уснуть, мысленно ругая себя за свою нерешительность. Быть может, если бы я сделала шаг к нему на встречу, он сейчас был бы рядом. Ласкал мои волосы и обнаженное тело. Я не знала, как правильно себя вести с таким мужчиной, как он. У меня совершенно не было опыта в подобных делах. Я никогда ни в кого не влюблялась. Конечно же, увлечения были, но никогда я не страдала от одиночества так сильно, как сегодня.

В кромешной темноте я крутилась и не находила себе места в самой мягкой и удобной постели. Осознав, что сон ушел и уже сегодня не придет ко мне, я включила светильник и в полумраке бродила по номеру, все думая о прекрасном вечере, который закончился так грустно. Я ничего не могла поделать с собой, я мечтала о поцелуях, мечтала о Марке и не знала, что с этим поделать.