Смерть за наследство - Ирина Михайловна Комарова Страница 14

Он не договорил, но приятель кивнул, молча подтверждая, что Алейников выглядит не лучшим образом.

— А сегодня были мы у одной женщины… я не сам, конечно, Маришка потащила. Ей одна дура напела про ясновидящую, которая все знает, все понимает и по щелчку пальцев все проблемы решает. Я бы, конечно, никогда на такое не повелся, но Маришка… А я для нее уже на все готов, она ведь плачет все время — как только слезы не кончаются. В общем, эта женщина, Лиза, ничего ей не сказала.

Роман Михайлович снова кивнул — кто бы сомневался, понятно, что от ясновидящей толку не будет.

— Отправила Маришку домой и велела Андрею спать ее уложить и вообще заботиться. А меня попросила остаться.

— Тебя? Странно. Логичнее было бы тебя с Мариной, так сказать, удалить. И Андрея, уже на свободе, обрабатывать.

— Вот именно. Я еще подумал — надо же, какая дура! Думает, меня развести легче будет. Но оказалось… в общем, денег она с меня вообще не взяла, зато наговорила… ничего хорошего она не наговорила. Сказала, что… — он с трудом проглотил горький комок в горле, — что Леночки нет в живых.

Александров тихо выругался, встал из-за стола и подошел к окну. Слепо уставился на автостоянку перед банком. Он не сомневался, что девочка погибла, даже не рассматривая версию, которую совсем не исключали в полиции: что Лену потянуло на приключения по весне или компания безбашенных приятелей сманила в путешествие — поглядеть мир в отрыве от предков. Нет, она была девочка домашняя, и подобных глупостей за ней не водилось. Значит, это было похищение. И то, что за все это время не пришло требования о выкупе (а ведь Роман Михайлович уже прикидывал, сколько могут запросить похитители за внучку совладельца банка и как быстро они смогут достаточно большую сумму обналичить), ничего не значило. Похищения детей случаются не только ради выкупа. Вот только в подобных случаях никто не возвращается.

— Я же все понимаю, Ромка. Но я не верил, все это время не верил. А когда она сказала… она это так сказала… — Виктор Петрович с силой потер ладонями покрасневшее лицо. — Леночка не вернется. Это была просто надежда. Надежда на чудо. Хотя я все равно продолжаю… они ведь случаются иногда, чудеса?

— Случаются, — неохотно согласился Роман Михайлович. Он в чудеса давно не верил.

— Но я сейчас не об этом. — Виктор Петрович огляделся по сторонам. — У тебя попить есть?

— Попросить Алю кофе сделать или чай? — Александров вернулся к столу и потянулся к кнопке селектора.

— Нет, обычной воды. Холодненькой.

— Там минералка. — Роман Михайлович кивнул в сторону компактного холодильника, встроенного в большой стеллаж.

Виктор Петрович подошел, открыл дверцу, посмотрел на ряд стеклянных поллитровых бутылок.

— Ну и выбор тут у тебя!

— Возьми «Боржоми», — равнодушно посоветовал приятель. — Говорят, она полезная для пищеварения.

— Толку мне в той пользе, — проворчал Виктор Петрович. Отвинтил крышку и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Вернулся в кресло, сделал еще несколько глотков. — А потом эта женщина еще про Маришку сказала. Что состояние очень плохое и срочно нужен психиатр.

— И ты ей поверил?

— Знаешь, да, поверил. Она права, Маришку надо спасать, пока она совсем не рассыпалась. И душеспасительными разговорами там не обойдешься. У меня такое ощущение, что она стала как бы отключаться от мира. Уходит в себя, и не дозовешься… это страшновато выглядит.

— Ну, если ты так уверен… не знаю… подумать надо. Хотя… выпивал я как-то в теплой омоновской компании, и там один мужик, Олег Прохоров, про приятеля своего рассказывал. Тот из Чечни вернулся и нахлебался там… в плену был почти два года, потом сумел сбежать. Уже почти добрался до своих, но не повезло, попал на минную полосу. Его подобрали, отправили в госпиталь, не дали помереть. А дома он сорвался. Родные уж и не рады были, что он вернулся. Но нашли дельного врача, который вытащил мужика. Ты подожди, я пару звонков сделаю.

Звонков пришлось сделать не пару, а в три раза больше, но через сорок минут в руках у Алейникова был листок с фамилией врача, его телефоном и адресом клиники.

— Повезло, что Олег в городе еще. Обычно он в мае куда-нибудь в Европу уезжает и телефон выключает. Так что считаем за добрый знак.

— Розенбаум? — прочитал фамилию врача Виктор Петрович и криво усмехнулся. — Не родственник, часом?

— Не знаю, но скорее всего, просто однофамилец. Да какая разница? Езжай в клинику, и удачи тебе. Главное — не переживай раньше времени. Бог даст — обойдется.

Алейников ушел, а Роман Михайлович вернулся к своим бумагам. Проблема, над которой он мучился, касалась не финансов, а безопасности, и логичнее было бы перекинуть ее второму совладельцу, но сейчас это не имело смысла. Александров даже говорить приятелю не стал, что, судя по всему, из банка утекает важная информация. Да что там утекает — рекой льется! И поисками этого слишком шустрого сотрудника должен бы заняться именно Виктор, но что уж теперь… частного сыщика, что ли, нанять?

На обширной территории второй городской больницы Виктор Петрович отыскал маленький особнячок со скромной табличкой, объяснил ситуацию в регистратуре, натянул на ботинки отвратительные синие бахилы (Алейников понимал, что это замечательное изобретение значительно облегчило труд уборщиц, и вообще, с точки зрения санитарии, было идеальным решением, но сами шуршащие пакетики на ногах были ему отвратительны, и ничего с этим он поделать не мог) и, устроившись на мягком диванчике, стал ждать приема. Ждать пришлось недолго, не больше пятнадцати минут, а Виктор Петрович настроился на час-полтора.

Как только Алейников вошел в кабинет и представился, врач Розенбаум кивнул:

— Олег Андреевич мне звонил.

Был он совершенно не похож на своего знаменитого однофамильца — невысокого роста, полноватый, с пышной кудрявой шевелюрой. Пожалуй, общим у них был только возраст — этот Розенбаум тоже был немолод.

— Я так понял, что в помощи нуждается ваша дочь. Присядьте, пожалуйста, и расскажите, в чем проблема: с самого начала и со всеми подробностями. Только прошу вас, будьте откровенны, не пытайтесь что-то смягчить. Чем больше я буду знать, тем правильнее смогу оценить ситуацию.

— Что уж тут смягчать, — горько усмехнулся Виктор Петрович и начал говорить.

Он рассказал про похищение внучки, про то, как они всю ночь обзванивали одноклассников и