Нора Робертс - Покорение Сюзанны Страница 14

Семейство, всегда бывшее главной заботой Сюзанны, пребывает в полном покое и благополучии. Башни — единственный настоящий дом, который она когда-либо знала, больше не подвергается опасности быть проданным, а будет по-прежнему принадлежать Калхоунам. Бессмысленно переживать об изумрудах. Домочадцы сделали все возможное, чтобы найти ожерелье.

Если бы они не исчерпали все средства, она никогда бы не пошла к Холту Брэдфорду. Сюзанна вцепилась пальцами в каменный парапет, вспомнив, какой неудачной оказалась попытка. Хоть он и внук Кристиана, но не чувствует родственных связей. Очевидно, прошлое не представляет для него никакого интереса. Холт думает только о текущем моменте, о себе, личном удобстве и удовольствиях.

Остановив себя, Сюзанна вздохнула и расслабила руки. Если бы он настолько не разозлил ее… Она презирала себя за потерю самообладания, за опасную близость к неуправляемому взрыву. Но то, что едва не сорвалась, — ее собственная вина и собственная проблема.

Потребности. Ей никто не нужен, только семья… семья, которую она обожает, от которой зависит и о которой печется. Она уже получила болезненный урок потребности в мужчине, единственном мужчине. И не намеревалась повторять подобный опыт.

Холт поцеловал ее, поддавшись порыву, дав волю примитивным инстинктам, решила Сюзанна. В слиянии губ, естественно, не было никакой привязанности, никакой нежности, никакой романтики. Тот факт, что поцелуй так взволновал ее, просто следствие химической реакции. Больше двух лет назад она исключила для себя возможность любых отношений с противоположным полом. И в последний год своего брака… ну, в общем, тоже не существовало никакой привязанности, никакой нежности, никакой романтики. Сюзанна научилась обходиться без доставляемых мужчинами удовольствий и считала, что вполне способна и дальше обходиться без них.

Если бы только не откликнулась так… бурно.

Хотя такой дикарь вполне способен, судя по выказанной им вежливости, ударить по голове дубиной, схватить за волосы и отволочь в пещеру. И все же тоже набросилась на него, цеплялась за плечи, отвечала твердым жадным губам с таким пылом, который никогда не демонстрировала собственному мужу.

Таким поведением оскорбила себя и развлекла Холта. О, то, как он усмехнулся ей на прощанье, терзало и много часов спустя. «И это тоже моя проблема», — постановила Сюзанна. Так же как и тот факт, что хотелось бы еще раз испробовать его вкус…

Возможно, не стоит быть настолько строгой к себе. Ведь этот смущающий момент кое-что доказал — она все еще живая. А вовсе не ледяная оболочка женщины, которую Бакс так небрежно отбросил в сторону. Способна и чувствовать, и желать.

Закрыв глаза, Сюзанна прижала руку к животу. Желать слишком многого, как оказалось. Словно пережила голодовку, и поцелуй, как корка хлеба после долгого поста, взбаламутил весь организм. Надо бы радоваться… что может ощущать не только раскаяние и разочарование, но и кое-что еще. Да к тому же умеет управлять собой. Гордость не позволит трусливо избегать Холта. Кроме того, гордость спасет от любых новых унижений.

Она Калхоун, напомнила себе Сюзанна. А женщины Калхоун не опускаются до свар. Если придется еще раз иметь дело с Холтом, чтобы обнаружить след к изумрудам, она не спасует. Никогда, никогда снова не позволит мужчине отвергнуть себя или уничтожить. Тот раз был последним.

— Сюзанна, вот ты где.

Она рассеянно обернулась и увидела тетю, шагнувшую через двери террасы.

— Тетя Коко.

— Прости, дорогая, но я стучала несколько раз. У тебя горел свет, поэтому я и заглянула.

— Все в порядке.

Сюзанна обняла тетушку за гибкую талию. Всю свою жизнь она любила эту женщину. Женщину, больше пятнадцати лет заменявшую им отца и мать.

— Полагаю, просто утонула в ночи. Неземная красота.

Коко согласно кивнула и несколько мгновений молча стояла рядом. Из всех своих девочек больше всего она волновалась о Сюзанне. Когда-то Коко провожала юную, сияющую надеждами невесту. Спустя всего четыре года встречала бледную, опустошенную женщину с двумя маленькими детьми. И теперь с гордостью отмечала, что со временем Сюзанна оправилась и встала на ноги, посвятила себя трудной задаче быть единственным родителем, упорно работала — правда, чересчур тяжело — и создала собственный бизнес.

Но теперь Коко мучительно ждала, когда же так часто затемняющая взор племянницы печаль наконец исчезнет навсегда.

— Не можешь заснуть? — спросила Сюзанна.

— Даже думать не в состоянии о сне, — гневно выдохнула Коко. — Эта женщина меня с ума сведет.

Сюзанна сумела удержать улыбку. Она знала, что «эта женщина» — двоюродная тетя Коллин, самая старшая из детей Бьянки, сестра отца Коко. Резкая, требовательная и невероятно сумасбродная особа свалилась им на голову неделю назад. Коко была уверена, что этот шаг предпринят с единственной целью — превратить ее жизнь в кошмар.

— Ты слышала ее за ужином?

Высокая и величественная в ниспадающем восточном халате Коко заметалась по террасе, жалуясь возмущенным шепотом. Коллин, может, и хорошо за восемьдесят, и ее спальня располагается на расстоянии в две дюжины футов, но старуха обладала чутким, как у кошки, слухом.

— Соус слишком жирный, спаржа слишком мягкая. А как тебе ее идея научить меня готовить курицу в вине? Так и хотелось выхватить у нее эту ее трость и обрушить на…

— Ужин был превосходен, впрочем, как и всегда, — успокоила Сюзанна. — Коллин просто не переживет, если не устроит хотя бы один скандальчик в день. И, насколько я помню, на ее тарелке не осталось ни крошки.

— Совершенно верно.

Коко глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула.

— Ведь понимаю, что не должна позволять этой женщине нервировать себя. Но она всегда пугала меня до полусмерти. И прекрасно знает это. Если бы не йога и медитация, уверена, я уже утратила бы рассудок. Пока она прохлаждалась в одном из своих круизов, все, что мне приходилось делать — посылать ей редкие формальные письма. Но жить с ней под одной крышей…

Коко не смогла сдержаться… ее затрясло.

— Скоро мы ей надоедим, и она уплывет вниз по Нилу или Амазонке, или еще куда-нибудь.

— Боюсь, для меня это время покажется вечностью. Подозреваю, Коллин решила остаться, пока мы не найдем изумруды. Так что мало никому не покажется.

Коко достаточно восстановила самообладание, чтобы снова прислониться к стене.

— Я вглядывалась в хрустальный шар и медитировала. Так успокаивает, особенно после вечера в компании тети Коллин…

Затем прервалась, стиснув зубы.

— В общем, как только я сосредоточилась, помыслы и облик Бьянки заполнили мою голову.