Хизер Сноу - Сладкая иллюзия Страница 15

Эмма быстро отошла в сторону и набрала полную грудь воздуха в попытке взять себя в руки и освободить голову от нежелательных мыслей. Однако она все еще ощущала запах Дерика, который оставался с ней, точно годами взлелеянные воспоминания.

– Я – судья, – повторила она, продолжив разговор с того места, на котором они остановились. – Действующий судья.

Брови Дерика сошлись на переносице.

– Почему?

Эмма обхватила себя за талию, чтобы унять все еще переливающиеся по телу, сбивающие с толку ощущения. У нее есть дела поважнее, чем размышления о влиянии Дерика на нее. Эмма прекрасно знала, что мужчины, назначающие судей, ни за что не позволят женщине занимать столь важный пост. Одно слово Дерика в комиссию мирового суда – и ее брата тотчас же освободят от занимаемой должности, а ее лишат деятельности, которая делала жизнь Эммы значимой на протяжении многих лет. О доступе к документам суда и говорить не стоит. А ведь они были так необходимы ей для сбора статистических данных. Если бы она смогла доказать, что склонность к совершению преступлений не зависит от происхождения и наследственности, а является следствием неправильного воспитания и жизни в неблагоприятных условиях, если бы добилась того, чтобы ее доводы были выслушаны в парламенте, облик Англии мог бы существенно измениться.

– С некоторых пор мой брат не способен справляться со своими обязанностями.

Складки на лбу Дерика стали глубже, а кончики губ опустились.

– Полагаю, вам следует объясниться.

Теперь он узнает всю правду.

Эмма смиренно вздохнула.

– Несколько лет назад у Джорджа случился апоплексический удар, ставший, как мы полагаем, результатом падения с лошади. Его обнаружили без сознания с пробитой головой после того, как он уехал на утреннюю прогулку. Коня так и не нашли. – Эмма сделала еще несколько шагов в сторону, все еще чувствуя притяжение Дерика и желая освободиться от этого ощущения. Она принялась расхаживать по просторной гостиной. – Придя в себя, Джордж пожелал сохранить это происшествие в тайне. Он очень гордый. Даже теперь, когда от прежнего Джорджа почти ничего не осталось.

– Когда это случилось? – Взгляд Дерика неотступно следовал за Эммой, подобно солнечному лучу, и она чувствовала, как он обжигает ее, словно сияющее дневное светило.

– Почти шесть лет назад, – ответила она. Только какое это имеет значение? Если она не убедит Дерика сохранить положение дел в тайне, все пойдет прахом. – Мы привозили ему лучших докторов. Мы думали, что Джордж поправится, и в течение какого-то времени, казалось, что так и будет. Я… выполняла всю административную работу, как делала это при жизни отца. Но после несчастья с Джорджем объем работы увеличился.

Грудь Эммы сдавило. Что, если у нее отберут должность? Помощь отцу, а затем брату сделала ее жизнь значимой, несмотря на то, что ее ждали весьма туманные перспективы. Во время своего дебюта в Лондоне она потерпела полное фиаско. Представителям высшего света показался нелепым рациональный склад ее ума, а склонность говорить правду в лицо и вовсе привела в недоумение. Эмму ждала участь старой девы и обузы для семьи. Поэтому она несказанно обрадовалась возможности стать полезной. Но Дерику она не могла в этом признаться. Такому мужчине, как он, не понять, что значит искать свое место под солнцем.

– А потом ему стало хуже, – продолжала она, стараясь ничем не выдать обуревавшей ее тревоги, – и уже через год он совсем не мог выполнять возложенных на него обязанностей. Мне пришлось занять его место. – И тогда жизнь наконец обрела смысл. Жители деревни нуждались в ней и уважали за ум, честность и способность с легкостью решать их проблемы. Но карьера складывалась непросто. Ей пришлось доказывать, что она достойна занимать место судьи, и вскоре жалость окружающих сменилась благодарностью. И вот теперь на ее пути возник Дерик, во власти которого было все это у нее отнять.

Эмма остановилась и с тревогой заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать мысли. Но на лице Дерика застыло загадочное выражение, и невозможно было понять, о чем он думает.

– И в каком состоянии ваш брат сейчас? – поинтересовался Дерик.

Однако не так-то просто было подобрать слова, чтобы описать свою жизнь рядом с Джорджем.

– Знаете, я бы сравнила своего брата со страдающим слабоумием стариком. Бывают дни, когда он кажется прежним, и, несмотря на то что он прикован к инвалидному креслу, я почти забываю о случившемся с ним несчастье. Только такие дни выдаются все реже. А промежутки между ними становятся продолжительнее. Иногда он даже не может вспомнить собственного имени. – Такие дни были ужаснее всего. Джордж смотрел на сестру так, словно впервые видел, а вел себя так, будто боится ее. – Случаются дни, когда он помнит все о нашей жизни, а потом… не может даже вспомнить, что ел на завтрак. – С губ Эммы сорвался вздох. – Иногда он и вовсе ни с кем не общается на протяжении нескольких дней или даже недель. Но, благодарение Богу, подобное случается крайне редко, хотя в прошлом месяце он пребывал в таком состоянии довольно долго.

– Мне жаль, Коротышка, – тихо произнес Дерик. – Должно быть, вам очень тяжело.

– Не называйте меня так. – Эмма не нуждалась в его жалости. Она хотела, чтобы он сохранил ее тайну и оставил Джорджа в покое. – Кроме того, гораздо лучше, когда у тебя есть хотя бы больной брат, чем совсем никого, – прошептала она.

– Понимаю. – Дерик направился к двери. – Я должен над этим поразмыслить.

Эмма последовала за ним, не желая отпускать, пока не узнает его намерений. Она протянула руку и ухватила его за локоть.

– Должны поразмыслить над чем?

Дерик развернулся и внимательно посмотрел Эмме в глаза, будто хотел разглядеть в них что-то.

Мисс Уоллингфорд быстро отдернула руку, поджала губы и распрямила плечи, не желая показывать Дерику своего беспокойства.

– Обстоятельства крайне необычные, – вымолвил он наконец. – Я должен решить, как лучше поступить.

Как же он высокомерен! И несправедлив. Одним словом – мужчина.

– А почему вы считаете себя вправе принимать такие решения? – Необдуманные слова сорвались с языка Эммы помимо ее воли, как и всегда, она тут же пожалела об этом. Ох, не стоит мыши злить льва, в лапах у которого она находится.

Взгляд изумрудных глаз Дерика не отпускал Эмму так долго, что ей показалось, словно она успела насчитать несколько оттенков зеленого в их мерцающих глубинах.

– По очень многим причинам, – загадочно произнес Дерик. – Я вернусь утром. В десять. И тогда мы с вами решим, как поступить.

Дерик переступил порог самого большого в городе паба и постоялого двора «Олень и лебедь». Это было уже четвертое заведение, которое он посетил за сегодняшний день в попытке получить необходимую информацию, не общаясь при этом с Эммой Уоллингфорд.