Наталья Медведская - Горькая брусника Страница 16

– Ты совсем не боишься его?

Она не ответила. Я проводила пострадавшую до первого фонаря и рванула назад к реке. По времени прошло минут двадцать пять. Леший уже очухался и, сидя на песке, ощупывал голову. Потом достал из кармана брюк телефон.

– Аглая, всё сорвалось. Кто-то стукнул меня сзади, а эта придурочная убежала. Идите домой, не ждите меня. У нас в запасе ещё девять дней. – Мужчина поднялся, привел одежду в порядок и, пошатываясь, направился к деревянным ступенькам.

Я похолодела от догадки и быстро нырнула в кусты. Через девять дней дата гибели девушек – пятнадцатое июля. Неужели вместо одного маньяка – трое. В автобусе говорили о Лешем и двух девицах. Может они приносят девственниц в жертву какому-нибудь демону. С этих ненормальных станется. Только вот нынешняя девица явно не сегодня потеряла невинность. Даже влажный песок не охладил её страсть. Я заметила, как она ловко спрятала свои вещички в сумку. Холодные капли росы с листьев упали мне за шиворот. Леший пошатываясь, прошел мимо меня. Вскоре шаги мужчины стихли. Пора покинуть приютившие меня кустики, «колдун» уже далеко – можно выползать из зарослей. И тут послышались женские голоса со стороны дороги.

– Леший должен был напоить её чаем со снотворным и просто подождать, когда она уснет. Что пошло не так? Кто мог его шарахнуть по башке? – воскликнула невидимая мне женщина.

«Не била его по голове», – возмутилась я про себя.

Вырубив Лешего электрошокером, я нечаянно наступила на пакет, лежащий рядом. Под ногой что-то треснуло, теперь поняла: это был термос с чаем. Только… если он должен был накачать её снотворным, зачем душил? Я перестала дышать, прислушиваясь к разговору.

– Вот и узнаем у него. А ну-ка позвони ещё раз. Видимо, мы с ним разминулись. – Послышался грудной, с приятной хрипотцой, голос второй женщины.

Такие голоса ещё называют сексуальными, а его обладательницы злят меня сильнее всего.

– Варька, он не отвечает. Вот гад! Отключил телефон.

«Коллеги Лешего по цеху нарисовались, – поняла я. – Однако они не послушались и отправились на его поиски».

Наконец звуки смолкли, я вылезла из кустов и напоследок решила посетить местное кладбище. Почему бы не проверить расхожую байку: якобы не упокоенные души безвременно погибших бродят ночами и взывают к отмщению. Я бы их внимательно выслушала и даже несильно визжала от ужаса. Мне любые сведения пригодятся. Вот и Бунин сказал:

Нет, мертвые не умерли для нас2!

Есть старое… преданье,

Что тени их, незримые для глаз,

В полночный час к нам ходят

На свиданье.

Мне нужно увидеть эти незримые тени и расспросить их о маньяке.

Я не прошла и половину пути, как снова услышала голоса и цокот копыт. Шумное, однако, местечко это село. Все бродят, не спят ночами. Я уже по привычке спряталась за кустами и посмотрела на дисплей телефона. Мама родная, три часа ночи. На дороге показались всадники. Спасибо луне: я их прекрасно разглядела – это был Ангел и мужчина, сегодня сопровождавший группу туристов на конной прогулке.

– Олег, мы не поторопились с новым маршрутом? Мне кажется, он немного труден для неподготовленных людей, – сказал Ангел. – Даже мы затратили времени больше, чем предполагали.

– Нормалёк, эта группа сама попросила маршрут большей сложности. Уж больно заказ хороший, не хочется упустить. Нужно сделать всё, как надо, – ответил мужчина, названный Олегом.

– А когда мы делали по-другому? – В голосе Ангела прозвучало удивление.

– Не мы. Ты. Кто в последний раз был с дамами букой? – хмыкнул Олег.

– Надоело. Они думают: заплатив за экскурсию, покупают и экскурсовода в придачу.

– Больно ты, Матвей, стал привередлив. Два года назад таким разборчивым не был.

– Тогда я не знал, что силиконовые красотки, как спички в коробке, похожи одна на другую, – буркнул Ангел.

Я изо всех сил напрягала слух, но всадники уже отъехали далеко от моих кустов. И хотя звук их голосов в ночной тишине слышался ещё какое-то время, слов я уже не могла разобрать. Так, значит, Ангела на самом деле зовут Матвеем. Оба мужчины водят экскурсии на лошадях и совершают пешие походы по маршрутам. А где-то неподалеку находится турбаза и конюшня. Я вышла на дорогу и постояла в раздумье. Пожалуй, для одной ночи приключений достаточно.

«На кладбище всегда успею», – невесело подумала я и побрела в село, придерживаясь обочины и спасительных кустов.

Недалеко от дома бабы Поли чуть не налетела на весёлую компанию, пытаясь на слух обойти людей. На детской площадке в грибке-песочнице расположилась молодежь: трое парней и две девушки. Они сидели на низеньких бортиках песочницы со стаканчиками в руках.

Ё-мое! Придется их как-то обойти. Через час окончательно рассветет, а я в своем чёрном прикиде. Распугаю всех местных жителей-жаворонков.

– После пятидесяти жизнь только начинается. Поэтому я разливаю ещё по пятьдесят грамм, – произнес крупный парень, плеская тёмную жидкость в протянутые ему стаканы.

– Долго мы вас, девки, уговаривали, но после того, как я сломал зуб, а Коля штопор, наконец, вы перестали отнекиваться и пожалели нас, – добавил невысокий щуплый парень.

– Ребята, а вы слышали, что в реке нашли утопленницу. Говорят, снова маньяк объявился, – произнесла одна из девушек.

Я, собиравшаяся уже обойти компанию, насторожилась. Душа замерла и похолодела. Все-таки я надеялась на чудо. Хотелось верить: Алёна жива! Неужели нашли сестру?

– Хорошо, что маньяк выбирает только приезжих, мы можем не волноваться, – спокойно заметила другая девушка.

Щуплый парнишка встал, расправил впалую грудь и поднял стакан.

– Дамы, мы бы вас защитили, даже жаль, что в этом нет необходимости.

– Не скажи. Хотя убиты приезжие, но жили-то в Вереево. Детдомовка собиралась хатку купить, а другая за местного замуж собиралась и до свадьбы жила на квартире у бабы Поли. Так что эти двое почти нашими уже были, – возразила защитнику одна из девушек.

– Но родились-то они не здесь, значит, не местные. Своих маньяк не трогает, – стоял на своем рослый парень.

«Какой патриот сыскался», – от злости у меня перехватило дыхание.

***

Проснулась я от стука в дверь, посмотрела на часы – десять утра. Какого чёрта! Протирая глаза, распахнула дверь. На пороге стояла баба Поля. Она посмотрела на моё заспанное лицо и улыбнулась.

– Горазда же ты спать. Иди завтракать. Я снова блинчиков испекла.

– Баба Поля, не надо меня кормить! Вы и так мало за комнату взяли. Мне удобнее приготовить самой.

– Сделай приятное бабке, одной-то кушать нет никакого удовольствия. А ты соня, легла рано – встала поздно. – Старушка пытливо посмотрела на меня.

– Слишком вымоталась, сдавая экзамены, – скорчила я жалобную мину.

После по-райски вкусных блинов меня снова потянуло в сон.

– Настенька, а ты не больна? – заволновалась хозяйка, видя мои героические усилия, держать глаза открытыми.

– Нет. Просто переела и теперь лень двигаться. У вас такие вкусные блинчики – чуть язык не проглотила.

Баба Поля улыбнулась:

– Правда? Ну ладно, иди подремай, видно и правда, замучили тебя учебой.

«Интересно, сколько времени продлится действие зелья?» – зевая, подумала я и улеглась на кровать. Перед чаем с блинами я съела ложку Феодориного варенья. Проснулась я свежая и отдохнувшая. Посмотрела на часы и не поверила глазам – прошло всего полчаса.

Из своей комнаты позвонила следователю.

– Егор Петрович, я услышала о девушке, выловленной из реки. Её уже опознали?

– Настя, а откуда ты узнала? Утопленницу обнаружили только вчера вечером в половине десятого – В трубке слышался шум двигателя машины.

– Случайно услышала от местных жителей. Я сейчас нахожусь в Вереево.

– Этого ещё не хватало. Я еду в село, подходи через час к опорному пункту. Если не боишься, посмотришь на пострадавшую. Или лучше на опознание отца вызвать?

– Не нужно. Я приду. – К горлу подкатил ком, руки похолодели.

Я привела себя в порядок и вышла из дому. Полина Андреевна лущила горох, сидя на маленькой скамеечке.

– Прогуляюсь, – пояснила я, видя её недоумение.

Дорогу до местных пинкертонов я спросила у прохожего, пока мне ничего не хотелось говорить хозяйке дома. На улице дважды попался на глаза полный не видный мужичонка в круглых очках. Я бы не обратила на него внимания, если бы не натолкнулась на его очень внимательный и сверлящий взгляд, резко контрастирующий с внешностью скромного и робкого интеллигента. У меня мороз прошел по коже от этого взгляда. От интеллигента исходила нешуточная угроза. Я одернула себя. Вот так и начинается паранойя. Невысокий, аккуратный мужчина в тщательно отглаженной одежде меньше всего походил на убийцу, скорее на учителя.

«А ты, конечно, в курсе, как выглядят убийцы», – прозвучал внутренний голос.

Одноэтажное приземистое здание совсем не украшала неопрятная серая штукатурка «короед». Решетки на окнах и стальная дверь красоты не добавляли. Правда, дверь была гостеприимно распахнута настежь.