Наизнанку - Евсения Медведева Страница 16

— Стратег, е*тыть… — хохотнул Лазарь, за что получил острый взгляд голубых глаз.

— Посмотрю я на тебя, когда у тебя родится дочь! Знаешь, почему все мужики хотят сыновей? Потому что с ними проще. Ты не пропускаешь каждую слезинку, смех через сердце. Когда дочь забирается на коленки и заглядывает в глаза не для того, чтобы получить что-то, а просто так… Просто! Потому, что любит, скучает, переживает…. В такие моменты ты способен на все! Я упустил его из виду… — взвыл Моисей и стал нервно раскуривать трубку, выпуская в воздух терпкий аромат табака. — Мне не жаль денег…

— Моисей? Ты, ведь не дурак. Понимаешь, что он тут не при чем? Он шестерка, — Серега внимательно смотрел на старика, пытаясь понять, о чем тот думает. А я знал, что он обдумывает. Знал. Единственное, что волновало Моисея, была дочь.

— Я знаю, что он не смог бы. Он просто в цепочке.

— Значит так. Хватит. Тут и думать не о чем. Моисей, когда ты просил найти дочь, ты сделал выбор. А было только два варианта! Либо мы тихо ищем крысу, либо спасаем Янку. А теперь поздно. Крыса залегла. И у нас опять нет выхода, кроме как притвориться лохами.

— Убрать! — прошептал Моисей. — Я убивал и за меньшее!

***

— Наскалов, вот скажи мне, почему по земле ходят такие козлы? — Серега весьма разрумянился от принятого на грудь.

Мы сидели в мягкой комнате ресторана Дубай. На низком столике стоял кальян, бутылка виски. Серега пускал кольца в потолок, развалившись на диване, раскидав гору маленьких разноцветных подушек.

— Потому что им позволяют это делать. Папа пустил козла в свой огород, дал допуск к своей капусте, поделился землей, показал, как подминать под себя слабых безродных козликов. И вот он настолько поверил в себя, что забыл свое место! — я откинулся на мягкую спинку дивана, стараясь расслабиться. — Он мелкая шестерка.

— Как поймать того, кто руководит им?

— О! Это будет не скоро. Поверь, сначала мы поймаем еще несколько мелких крыс, прежде чем подберемся к «матке»!

— Ты хочешь сказать, что есть еще кто-то?

— Однозначно, — я достал все ту же папку и бросил ею в Лазарева, который уже несколько часов смотрит на меня косо, не решаясь спросить про содержание. — Он трус, потому что видно, что он начал двигаться мелкими шагами. Кирилл уже больше года спит с подругой жены. За последние десять месяцев, он переписал все, что записано на имя Янки, на себя. Это я уже молчу о многозначной цифре его счетов.

— А ты говоришь, что он трус, — Лазарев сел, чтобы прочитать документы.

— Конечно, трус! Потому что, если чувак решил начать водить шашни, это значит, он решил, что скоро слиняет. Ему достаточно многомиллионного счета и все. Он не смотрит в корень, в потенциал открытых возможностей не потому, что не хочет, а потому, что глуп и ему страшно. Ой, как страшно!

— Ушлепок! — Серега отбросил документы и снова присосался к бутылке. — Он мне никогда не нравился.

— Тогда, может, расскажешь?

— Он, как телка! Смотрит по сторонам. Ему важно, чтобы его костюм, тачка, квартира, были лучше, чем у других. Ты бы видел, с каким рвением он участвовал в организации собственной свадьбы! Позвал детдомовских дружков, чтобы показать статус…

— Статус! Да, он только это и имеет. Статус. Только он ничего не сделал для этого, он пользуется чужими заслугами.

— Почему «папа» сказал его убрать?

— Потому, что нет другого выхода. Можно было три дня потратить на поиск крысы, но не факт, что хватило бы времени, но потерять Яну. А можно принять их правила игры и убрать Кирилла. — я рассмеялся, сам удивившись собственному удовольствию, с которым думаю о том, что скоро одной тварью на земле станет меньше. — И, что-то мне подсказывает, что Кирилла кто-то сливает, потому что к нему ведёт слишком много тропинок.

— А, может, его хотят убрать потому, что он слишком много знает? Тогда стоит его оставить?

— Нет, Серый. Если бы он много знал, его убрали давно и без нашей помощи.

— Ну, за живого мертвяка? — Лазарев разлил коньяк и толкнул ко мне стакан.

— О! Бояра! — в кабинку вошел Бояров. Он на секунду замер в пороге, словно пытался понять, нужно это ему или нет.

— Черт! Олег, я не помню, когда видел тебя пьяным, — рассмеялся друг и, сбросив кожаную куртку, упал рядом. Он остановил взгляд на Лазареве, а потом быстро вернул его ко мне.

— Забей… — проскрипел я и налил виски для друга. — Выпей и давай дружить!

— Что-то подсказывает, что дорого обойдётся мне ваша дружба! — проворчал Паха, но все же опустошил стакан. — С представителями криминала нашей области я еще не пил!

— И, что? Вкус другой? — рассмеялся Лазарев и встал, протягивая парню руку. — Сергей.

— Пока не разобрал, — Бояра встал и ответил на рукопожатие. — Павел.

— Завязывайте! Бояра — Лазарь. Лазарь — Бояра! — мне стало так смешно наблюдать за скованными движениями парней. Паха бросил в меня быстрый взгляд.

***

Ключ явно не подходил. Однозначно! Она что, поменяла замки? Я уже несколько минут ковырялся в замочной скважине, стараясь открыть дверь. Вдруг, шорох по ту сторону заставил замереть. У глазка загорелся едва заметный красный огонек.

— Дяденька, а Вы кто? — ее хитрый голос прозвучал так ласково, но я знал, что она улыбается. Точно, она закрылась с внутренней стороны, именно поэтому я не могу попасть своим ключом.

— Деточка, открой дяде дверь?

— А пароль дяденька знает?

— Черт! Открой эту гребаную дверь! — взвыл я, ударяя кулаком в стену.

Тишина продлилась недолго, а потом громкий лязг замка разрушил тишину.

— О! Дяденька, да вы нетрезвы? — Яна стояла в коридоре, прислонившись плечом к двери гостевой спальни.

— Ты пессимистка? — я