Анна Малышева - Обратный отсчет Страница 16

– Я правильно расслышала? Она пропала? Ее ищут?

– Да, ужасная история. То есть истории никакой нет. Она просто исчезла.

– Давай сядем и выпьем чего-нибудь, – выпрямилась Марфа. – Я вижу, что ты не врешь, да и зачем тебе, но пока не верю. Я только что с самолета, прошлую ночь не спала… Идем!

На кухне она привычно порылась в шкафах, поставила на стол рюмки, нарезала лимон. Бутылку коньяка извлекла откуда-то из недр буфета, прокомментировав:

– Вот это жильцы – хоть бы распечатали! Сейчас мы выпьем и ты все расскажешь по порядку. Не может быть, чтобы Людка пропала. Наверняка уехала куда-нибудь…

Он выпил, как приказала хозяйка, и ощутил, как коньяк огненным комом упал в желудок. Стало жарко, к лицу прихлынула кровь. Марфа тоже чуть зарумянилась – она выпила две рюмки подряд, обмакнула в сахарницу ломтик лимона и, зажмурившись, прожевала его.

– Я тоже не верил, что так может быть, но, к сожалению…

Он рассказал все в мельчайших подробностях, выпустив одно – зачем Люде понадобилось покупать дом. Впрочем, Марфа об этом и не спросила. Она внимательно выслушала все – даже историю спившегося хозяина дома. Также она узнала про Людину ссору с Ирмой, заинтересовалась этой новой личностью, а рассказ о том, как ее подруга рассталась с Димой, попросила повторить еще раз.

– Странно, – сказала женщина, когда он умолк. – Людка действительно никогда ничего не забывала. Забыть ключи… Я, например, постоянно их где-то оставляю, но чтобы она… А ты теряешь ключи?

– Я много чего теряю, – признался он. – Значит, ты тоже думаешь, что Люда уже была не в себе?

– Да. Она думала о чем-то другом. Была взволнована?

– Немного. Скорее, дулась на меня. Я предложил остаться в доме с ночевкой, а она почему-то завелась, была против… Словом, не в романтическом настроении. – Он удивлялся тому, как легко было говорить на личные темы с этой едва знакомой женщиной. Или причиной тому был коньяк? Дима прислушался к своим ощущениям – желудок предательски молчал, будто подстрекая его к новым возлияниям. – Давай еще по рюмочке?

Марфа охотно согласилась. После третьей рюмки ее глаза влажно заблестели, веки чуть прикрылись. Она облокотилась на стол, сцепила руки под подбородком и задумчиво разглядывала собеседника. Глаза у нее были красивые – светло-зеленые, чуть навыкате.

– Знаешь, мне кажется, похитить ее не могли, – сказала наконец Марфа, будто к этой мысли ее привел тщательный осмотр Диминого лица. – И убить тоже. Как-то это нелепо. Мне думается, она кого-то встретила, из старых знакомых – а вот что было дальше? Зашла в гости на полчаса, а задержалась подольше? Вспомнила старую любовь и уехала на край света?

– Постой! Какая старая любовь? Я ждал ее на станции! – воскликнул он.

– Она могла забыть про тебя, – отмахнулась Марфа. – Что ты вообще о ней знаешь? О ее прошлом, о ее связях? Ты с нею три года, так? Она часто была с тобой откровенна? Держу пари, что нет. Она вообще страшно скрытная. Такие молчат-молчат, а потом бьют под дых – и ты только хрипишь, как зарезанный.

– Да что ты несешь! – Он окончательно перестал сдерживаться, ему казалось, что он знает Марфу всю жизнь. – Даже если все это так и она встретила кого-то… Почему не позвонила хотя бы матери? Та же в больницу попала!

– Скверно. – Марфа отодвинула опустевшую рюмку. – Надо ее навестить. Я больше пить не буду. Мне нужно поспать, как раз собиралась лечь, когда ты пришел. У тебя что-то тоже глаза красные. Бессонница?

– Была. А теперь просто падаю с ног…

Коньяк подействовал – Дима едва удерживался от того, чтобы не уснуть прямо за столом, как заправский пьяница. Марфа поднялась и сладко потянулась:

– Я, конечно, лягу в спальне, а ты уж как-нибудь устройся в гостиной. Нечего сказать, веселое возвращение! Да ты прямо падаешь, – резко сменила она дружеский тон на деловой. – Иди и постарайся выспаться!

В гостиной Дима расположился прямо на ковре – он был достаточно мягким. Из спальни захватил только плед и свою подушку. Спать хотелось до слез, временами он даже глубоко проваливался, но его тут же выталкивало из сна ощущение, что он не имеет права на отдых, пока Люда не нашлась. Из-за этой мысли Дима и мучился бессонницей последние трое суток. «А если в самом деле она встретила кого-то… Бросила меня, забыла про мать… Не может быть. А если все-таки… За три года, как говорит Марфа, ее нельзя было узнать как следует… Я правда мало о ней знаю. Марфа… Она, кажется, болтлива, надо будет ее расспросить… Интересно, я ей понравился? – Дима беспокойно перевернулся на другой бок, поерзал и попытался прогнать возникшее в воображении лицо Марфы – уверенное и насмешливое. – Нет, я никогда не пользовался успехом у таких женщин. Размечтался! Спать! Спать…»

Дима очнулся в сумерках и с перепугу не вспомнил, как оказался в гостиной на полу. Он резко вскочил, схватился за голову – коньяк еще не выветрился. Перед ним маячила смутная высокая тень:

– Очумел? Ты что кричишь во сне?

– Я кричал? Прости… – Он растер висок. – Мне снилось… Ох, все перепуталось. Выпить бы чаю.

– Так пойдем, – пригласила его Марфа. – Я-то давно встала, что-то плохо спалось. И ты мешал – все время болтал, вскрикивал, я даже пришла послушать. Люблю слушать, когда говорят во сне. И забавно, и жутко немного. Кого это ты все время прогоняешь? Прогоняешь и боишься?

Дима невольно вздрогнул, будто к нему прикоснулись чьи-то ледяные пальцы:

– Не помню. Который час?

– Да уж поздний. У тебя в куртке звонил мобильник, ты уж прости, я вытаскивала трубку – а вдруг Людка проклюнулась? Но это была твоя мама.

– Ты говорила с ней?

– Нет, просто смотрела на определитель. Там написано – «мама». Больше никто не звонил.

За чашкой чая она призналась, что готова взять свои слова насчет Люды обратно. В любом случае она бы предупредила мать, что уезжает. Если бы могла…

– Но она не может. Понимаешь, она и впрямь не очень открытый человек и не любит, когда ей лезут в душу… Ее не разговоришь – это какой-то сейф. И с матерью она, насколько я помню, не очень-то откровенничала. Но подвергать ее такому стрессу… Конечно, Люда дала бы ей знать. Да и тебе тоже.

– Ну спасибо, – с мрачной усмешкой кивнул он. – Значит – и мне? Заслужил за три года!

– Нечего обижаться. Я только хочу сказать, что она не стала бы прятаться в норку, если бы у нее появился кто-то еще. Она скрытная, но не врунья.

– Я заметил.

– Значит, что-то случилось, – подвела итог Марфа. – И мне это все больше не нравится. Сперва я пыталась все упростить, но теперь вижу – дело серьезное. Ты уверен, что милиция будет ее искать?

– Почему нет? – Он пожал плечами. – Будут искать, как и всех других. Я тут за последние дни узнал кое-какие цифры. Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей пропадают без вести – каждый день.