Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан Страница 17

сбив дыхание, даже сердце не стало биться чаще – она была в форме, ведь она всё еще была в деле. Здесь, как будто специально принесенный кем-то, лежал большой круглый камень, когда солнце палило весь день, он становился горячим, как печка, но сегодня тонкие облака как дымка заволокли небо, не пропуская обжигающие лучи, так что камень просто нагрелся до приятной теплоты. Фатима с удовольствием уселась на него, чувствуя себя королевой на троне Мира, ветер свистел в ушах, пытался выдернуть пряди ее тщательно собранных волос, а прямо под ней ревел прибой, осыпая белоснежной пеной камни и скалистый берег. Только здесь она могла почувствовать пьянящее и волшебное чувство полной свободы. Сила, живущая в ней, была такой же дикой и неукротимой, как этот ветер, как море, как скала, которая тысячи лет выдерживает натиск водной стихии, выдерживает ее гнев, противостоит ей. Да, эта скала была местом силы, местом слияния 4 стихий, и ей здесь было хорошо, как, наверное, нигде в мире. Разум очищался, приходили удивительный покой и легкость, так что это действительно было местом силы, которую можно было черпать… при условии, что «процессор потянет».

Полюбовавшись и зарядившись силой, Фатима подняла бинокль, она ничего не ожидала, это был простой интерес, и она всегда привыкла сама во всем убеждаться. Отсюда, со своего камня, она видела остров, его окутывала прозрачная дымка брызг, и он был далеко, отметила Фатима, просто так туда не доплыть. Она запомнила картинку и поднесла бинокль к глазам. Сразу она их не открыла, немного боялась, а вдруг это странное излучение повредит глаза, но потом рассудила, что местные, неоднократно таращившиеся на остров, на зрение не жаловались, и медленно открыла глаза. Ничего, кроме белой молочной плены, она не увидела, Фатима опустила бинокль и проверила, сняла ли пластиковые накладки для защиты линз. Но ответ она итак знала, конечно, сняла, и конечно, люди были правы, Ада позаботилась о том, чтобы ее частную жизнь не разглядывали как под микроскопом. Умно, ничего не скажешь.

И это только начало, подумала Фатима, иметь дело с женщиной всегда сложнее и опаснее, женщины видят дальше и копают глубже, плюс фантазия и интуиция и всё – если она твой враг, берегись, легко не будет. Женщина – гораздо более сложное, а потому опасное существо, а если она еще и кровожадна… В общем, скучать мне не придется, со вздохом поняла Фатима и снова подняла бинокль. Как будто она смотрела в плотный туман или в стакан с молоком, разбавленным водой, и в этой мутной белизне иногда вспыхивали искорки всех цветов радуги. Была в этом даже какая-то красота, и Фатима подумала, что местные детишки, должно быть, часами глядят на это чудо.

– И правда, выглядит как колдовство, – пробормотала она, опуская бинокль и снова глядя на остров в прозрачной дымке. – Вот он есть, а вот его нет. Прямо фильм про Гарри Поттера.

Больше экспериментировать она не собиралась, всё итак было понятно. Теперь пришло время задавать вопросы.

Время как всегда бежало вперед, и теперь она никак не могла управлять им. Если раньше, когда она была одна, она еще могла выкроить денек-другой и продлить где-то свое пребывание, то сейчас всё было расписано по часам. У нее будет всего 2 недели и ни днем больше, в воскресенье вечером она должна приземлиться в аэропорту Адлера, чтобы в понедельник утром посмотреть, как ее сын участвует в показательных выступлениях по айкидо. И нарушить обещание она не могла, только не это. Ян увлекся этим единоборством почти сразу после их приезда в Такас, чему она была только рада. Человек, а особенно мужчина, должен уметь защищаться, да и сама философия айкидо ей понравилась – не нападай первым, но используй действия противника против него самого, для воспитания ребенка лучшей школы и быть не могло. И никаких соревнований, вот еще один большой плюс. Она всегда учила Яна, что гоняться за кем-то, что-то доказывать – глупость, не позволительная для человека с достоинством, если хочешь что-то доказать – докажи себе, хочешь соревноваться – соревнуйся с самим собой, этого противника всегда превзойти сложнее.

– А главное: знай, – сказала она ему, протягивая новенькое кимоно перед его первым занятием, – всегда знай глубоко внутри, что ты – на своем месте в этом мире, и что в нем нет ничего идеального или абсолютного.

– А что значит «абсолютное»? – спросил он, прижимая к груди новую форму и глядя на нее своими серьезными бездонными глазами.

– Это значит, что на свете нет самого сильного или самого умного, – улыбнулась она, восхищаясь его серьезностью. Он был как Маленький Принц, иногда он становился таким задумчивым, таким взрослым, – а против силы всегда найдется другая сила. Понимаешь?

Он кивнул.

– Ты такой, какой есть, ты стараешься быть лучше, как любой умный человек, – она снова улыбнулась, нежной светящейся улыбкой, Фатима так улыбаться не умела, – и это главное, стремление к тому, чтобы быть лучше. Но помни: в этом мире нет ничего идеального.

– Тогда зачем к нему стремиться? – он все так же серьезно смотрел на нее, – если этого нет, зачем к этому стремиться?

– Я не знаю, – честно сказала она, – наверное, потому что это правильно. Это один из тех вопросов, на которые никто не знает ответ. Можно сказать, это абсолютный вопрос.

– Как «почему все стареют и умирают?»

– Да, – она нежно потрепала его золотистые волосы, – ты как всегда ухватил самую суть.

Следующие дни она потратила на разговоры, просто слонялась по поселку, как и все приезжие, сидела в кафе, болтала то с тем, то с этим, гуляла по берегу, открыв, что скучающие рыбаки – лучшее информационное средство, даже лучше бабушек или домохозяек. Они, в отличие от женщин, проводили всё свое время на берегу или в море, так что об острове и его обитателях знали гораздо больше. Как правило, она начинала разговор с каким-нибудь пожилым морским волком, когда они не ходили в море, обычно сидели на берегу на пристанях или прямо на камнях на пляже и чинили сети или натирали лодки мальчишкам. И они охотно общались, год за годом вот уже 5 лет отвечая на вопросы об Аде Терер и ее замкнутом мире. Люди слушали их истории, в которых правду никак нельзя было проверить и отличить от вымысла, люди кивали, люди спрашивали, с блеском в глазах погружаясь в эту сказку для взрослых. Только вместо прекрасной царевны на острове жила злая и коварная Паучиха, и это было еще интереснее. Она тоже кивала, спрашивала и восхищалась, прекрасно понимая, что многое из услышанного придется просто выбросить из